Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы XIX - начало XX в. - Сергей Александрович Токарев

Другой важный персонаж колядования — «коза». Мошиньский отмечает эту маску в северной Мазовии, особенно часто она встречалась в южных районах Малой Польши, так же, как в соседней Белоруссии и на Украине. Очень характерен был этот персонаж для Словакии и Чехии. В Польше в Белостокском воеводстве с «козой» ходили так называемые Herody. В восточной Мазовии водили козу, припевая:

Dzie koza chodzi,

tam żyto rodzi

U-hu, a ha-ha!

Koza nieboha.

A dzie jej tropy,

tam stawią kopy

U-hu, a ha-ha,

Koza nieboha[742].

Где коза ходит,

Там жито родит,

У-ху, а ха-ха!

Коза небога.

Где ее тропы,

Там ставятся копны,

У-ху, а ха-ха!

Коза небога.

Подобную же «коленду», в которой козе приписывается магическая сила плодородия, поют в калишских деревнях[743].

Ряженые разыгрывали сценки убийства козы и ее воскресения, когда с нее «снимали сглаз» (odczyniały uroki). Бывало, что козу сопровождала «молодуха» с «ребенком» на руках, т. е. с куклой, сделанной из тряпья и соломы (подобно тому, как это было некогда в Белоруссии и на Украине)[744].

По разыгрываемым действиям к козе близок «туронь» — ряженый с маской, напоминающий и быка, и козу. Челюсть туроня хлопает. Эта маска особенно характерна для представлений ряженых в Словакии, в Юго-Западной и в части Центральной Польши. В Словакии, например, туроня изображали два парня, покрытые овчиной. В Польше ходили с туронем в жешовских и тарновских деревнях[745], в Краковском, Келецком воеводствах и других районах[746]. Как и козу, туроня «убивали» и он «воскресал». По мнению польского этнографа и фольклориста XIX в. Оскара Кольберга, обряды с «туром», туронем (в восточных языках тур — это бык) относятся к языческим обрядам славян, где тур был символом солнца, в его честь отмечали праздник, называемый Turzyci (turicy). Мошиньский считал, что название turoń происходит от Turbos primigenius и отмечал сходные наименования масок в Румынии (turca, tucă, tarca — маска с головой животного), а также в Дубровнике в южной Далмации (turica — маска животного с подвижной челюстью)[747]. Маска туроня до недавнего времени была широко распространена в Словакии. По мнению чешского ученого А. Вацлавика, turoň был персонажем, означающим плодородие, появление туроня предвещало в каждом доме богатый урожай, «Kde sa turoň vál’a zemky sa dobre daria» — «Там, где валяется туронь, хорошо родится картофель» — говорят словаки. А. Вацлавик, как и польские ученые, считал, что маска тура была перенесена в цикл новогодних празднеств из летних праздников троицина дня (turicy)[748].

В Польше встречалась маска оленя, напоминающая козу (юго-западные районы Люблинского воеводства)[749]. Столь же частым персонажем, как коза и туронь, был там аист боцян (bocian). Это ряженый с маской в виде птичьей головы с длинным клювом. Подобная же маска под названием «журавель» распространена у обских угров, в восточных областях расселения славян (русские, белорусы), она известна в Румынии и у немцев. В северо-западных районах Украины ее называют, как и в Польше, боцаном[750].

Специфичной для чехов, словаков, поляков была маска медведя. Сцена его смерти и оживания изображалась, как и в упомянутых выше обрядах о туроне и козе. Вместе со своим поводырем (им часто был ряженый «еврей») медведь показывал разные забавные фокусы[751]. Обычно был он обмотан стеблями гороха, иногда покрыт медвежьей шкурой. Такие же ряженые медведем выступали в рождественско-новогодних представлениях восточных славян, немцев, народов Прибалтики и Скандинавии[752].

В Польше ходили колядовать с «волком», но реже, чем с «медведем», «туронем», «козой» и «боцаном». Ряженый надевал волчью шкуру. Наряжались волком и надевали волчью маску в западном Мазовше, Поморье, в Келецких и Силезких деревнях. Сходные маски волка были в Боснии, Молдавии, в Северной Болгарии[753]. Из зооморфных масок, кроме упомянутых, изредка встречались маски орла, петуха, вола, барана (Польша)[754].

В рождественско-новогодних играх западных славян выступали действующие лица: «цыган», «еврей» с книгой в руках (в народе это считалось признаком учености), «женщина с ребенком» (куклой), «трубочист», «лекарь», «мужик», «шляхтич», «козак», «солдаты», «маршал», «жандарм», «смерть», «ангел» и др. Тема представления была одна и та же: рождение Христа, поклонение волхвов. Иногда здесь же разыгрывались сценки об Адаме и Еве, представление «Король Ирод» (Król Herod — польск, Herodes — чеш., слов.). В Польше, Чехии и Словакии этот народный театр был очень популярным (его представления можно было увидеть, например, в Высоко-Мазовецком повяте Польши). По своему происхождению представление «Король Ирод» связано с средневековыми мистериями рождения Христа. Сюжет был религиозным, но в конце выступления разыгрывались и бытовые сценки. Персонажи — «Король Ирод», «маршал» или «гетман», «адъютант», «солдаты» — были в очень красочной одежде из картона и цветной бумаги. Устрашающей была фигура смерти с косой[755].

«Король Ирод». Кукла для шопки. Повят Новый Сонч Краковского воеводства (Польша)[756].

В праздник трех королей у западных славян ходили ряженые короли, один из них был черным. В Польше к циклу колядок относилась разыгрываемая «Краковская свадьба» (Wesele Krakówskie). В ней участвовали «жених», «невеста», два «дружка», две «дружки».

В Словакии и Моравии до сих пор существует обычай: ряженые королями дети ходят по домам в день трех королей. Самой распространенной из коляд в этот день остается: «Мы, три короля, идем к вам…». Текст ее установленный, рифмованный повторяется от дома к дому. Один из мальчиков-королей стоит посредине избы, два других ходят вокруг него, падают попеременно на колени, стучат палкой об пол и поют:

Мы, три короля, мы идем к вам,

Счастья, здоровья, долгих лет,

Мы идем к вам с края света.

Издалека наш путь В Вифлеем в шалаш,

А ты, черный, сзади,

Что выставляешь свою бороду.

Солнце тому причина.

Что лицо твое так загорело[757].

Группа ряженых в Польше. Деревня Прухлик, повят Ярослав Жешевского воеводства[758].

Из цветной бумаги, фольги и дерева в польских, чешских, и словацких городах и деревнях издавна мастерили вертепы — шопки (польск.), бетлемы (чешск., словацк.)[759]. Они произошли от яселек, которые первоначально устраивали в костелах. К рождеству на алтаре или в