Эскадра его высочества - Алексей Барон

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ЛИНЕЙНЫЙ КОРАБЛЬ «ОРЕЙЯ»

Водоизмещение — 1760 тонн. Трехмачтовый барк. Максимальная зарегистрированная скорость — 15,5 узла. Вооружение — 88 чугунных орудий калибром от 4 до 36 фунтов. Экипаж — 790 человек. Командир — капитан первого ранга Хрисахос Кенто.

Линкор «Орейя» стоял на якорях в юго-восточной части бухты напротив массивного здания Сострадариума. Волею случая и капитан, и большая часть его офицеров в ночь сражения оставались на борту.

Капитан Кенто почти семнадцать лет проплавал на «Орейе», начав еще лейтенантом. Особых звезд с неба не хватал, но дело свое знал, с начальством ладил, в ордене состоял, а потому хотя и не слишком спешно, зато успешно продвигался по служебной лестнице.

Вахтенный офицер решился разбудить Кенто уже через минуту после страшного взрыва на острове Дабур. Однако капитан долго не мог разобраться в том, что же, собственно, происходит в бухте Монсазо. Путаница только усилилась, когда милей западнее к берегу подошел фрегат «Дюбрикано» и сначала высадил, а потом зачем-то опять принял на борт пленных померанцев. На все запросы морской петух де Фридо-Бранш отвечал дерзко, высокомерно и непонятно. В обычной своей манере…

Лишь после гибели «Прохорста» ситуация начала понемногу проясняться. И совсем все встало на свои места, когда в трех милях севернее неизвестная эскадра открыла огонь по следующей своей жертве — несчастному «Коншессу». Уж это-то было несомненным нападением!

Капитан Кенто приказал объявить тревогу. Неплохо обученный экипаж за несколько минут привел корабль в полную боевую готовность. Здравый смысл подсказывал, что следует подтянуться к линкору «Эписумус», чтобы совместно встретить нападение, это решение просто напрашивалось. Однако Кенто имел четкий и совершенно недвусмысленный приказ: охранять со стороны моря резиденцию эпикифора.

Капитан запросил инструкции у Адмиралтейства. Через несколько долгих минут на сигнальной башне замелькали вспышки фонаря.

«Ждите».

Пока ждали, померанцы успели расправиться с «Коншессом» и направились к «Эписумусу». Едва успевший сняться с якорей «Эписумус» слал отчаянные призывы о помощи.

Старпом не выдержал.

— Обрат капитан! Ну не можем же мы спокойно смотреть…

Послышался грохот сдвоенного залпа. «Эписумус» скрылся в дыму наполовину высоты своих мачт.

— Да, — сказал Кенто. — Да. Не можем. Будь что будет. По местам стоять…

— …С якоря сниматься! — немедленно подхватил старпом.

Пришел в движение барабан шпиля. Под свист боцманских дудок матросы разбежались по реям. Еще через несколько минут, ощетинившись стволами пушек, «Орейя» набрала ход и устремилась в атаку.

Кенто выбрал самое оптимальное решение — повел свой корабль вдоль самой границы песчаного бара, впритирку к отмели, лишая неприятельские корабли малейшей возможности обойти себя справа. Померанцы после этого могли пройти только слева, а в этом случае к «Орейе» были бы обращены их борта с уже разряженными стволами.

Кенто рассчитывал спокойно отстреляться по флагману, проскочить вдоль строя и после этого оказаться рядом с магрибинской эскадрой. Тогда по «Орейе» стрелять не станут из опасения спровоцировать марусима. Можно было бы спокойно перезарядить орудия и подумать над тем, что делать дальше. Оставалось только посмотреть, что же в ответ на этот замечательный план придумает померанский адмирал.

Некоторое время казалось, что померанский адмирал ничего не придумал. Почти с минуту «Денхорн» шел встречно-параллельным курсом. Но затем померанские корабли с удивительной синхронностью повернули на девяносто градусов, освободили дорогу «Орейе» и начали удаляться в сторону Адмиралтейства.

При этом они добивались сразу нескольких выгод — замыкавший эскадру фрегат получал возможность еще раз обстрелять уже сильно пострадавший «Эписумус» своим правым бортом; «Орейе» в случае сохранения прежнего курса предстояло попасть под огонь всех кормовых пушек инсургентов, а «Денхорн» убирал от выстрелов свой разряженный и немного поврежденный левый борт. Становилось ясным, что противник тоже умел думать.

— Так. Что же дальше? — спросил помощник.

— Лево на борт, — сказал Кенто. — Нам безразлично, какой стороной стрелять, все пушки заряжены.

«Орейя» тоже повернула к весту и легла на курс параллельного преследования. Увы, тут же выяснилось, что в лавировке она уступает неприятелю, который мог идти круче к ветру.

— Уходят, — с досадой сообщил старпом.

— Ну и хвала Пресветлому, — отозвался Кенто. — Мы выполнили обе свои задачи — и Сострадариум больше не обстреливают, и «Эписумусу» дали передохнуть.

— Да, — кивнул помощник, — и со стороны выглядим эффектно: целая эскадра удирает от одного корабля. Только вот что будет… — он не договорил.

— Когда они перезарядят пушки?

— Да.

— Тогда они посмотрят на восток.

— Зачем?

— Ну, это очевидно. Затем, что светлеет. Скоро восход. Померанцы должны подумать о том, что в Контамаре рано или поздно приведут в порядок хотя бы часть орудий. Да и Василиу в любой момент может появиться. В общем, пора бы им и убираться, как мне кажется.

Умудренный большим опытом капитан Кенто не ошибался. Ничуть не менее опытный адмирал Мак-Магон в это время действительно отдал приказ об отходе. Только вот отход он задумал не совсем обычный.

Оторвавшись от «Орейи», померанские корабли еще раз выполнили поворот «все вдруг» и легли на курс полный вест.

— А вот этого нам не простят, — сказал Кенто.

— Что именно, обрат капитан? — не понял помощник.

— Вы не поняли? Померанцы идут к адмиралтейским верфям!

Оба переглянулись.

— Вот че-ерт… — пробормотал помощник.

В Адмиралтейской гавани, у достроечной стенки № 1, стоял недавно спущенный на воду линкор «Пресветлая Покаяна», краса и гордость императорского флота. Но — будущая краса и гордость. Пока ее называли «ноль-пушечной», поскольку ни одно из ста двадцати шести орудий еще не успели поднять на борт. Все они ровными шеренгами стояли на берегу… Да что там — пушки, корабль только-только начал принимать основной балласт, был еще очень неустойчив и даже не освобожден от строительного мусора! Словом, представлял собой очень крупную и совершенно беззащитную мишень.

— Придется все же драться, — вздохнул капитан Кенто. — На руле!

— Есть на руле.

— Еще раз — лево на борт! Идти вдоль самой линии буйков!

— Есть вдоль буйков…

Описав полукруг, «Орейя» вновь поползла по кромке отмели, только в обратном направлении.