От царской Скифии к Святой Руси - Владимир Ларионов

Вероятно, сам выбор в качестве столицы незначительного тогда Парижа был определен желанием отдать новую столицу под небесное покровительство святой Женевьевы. Весьма примечательно, что первым, кто распорядился найти могилы Хлодвига и Клотильды, был Наполеон. Перед сносом базилики в 1807 году были предприняты безуспешные раскопки. Считается, что точное место захоронения Хлодвига до сих пор не обнаружено, а перенесение останков в собор Сен-Дени было чисто символическим актом периода реставрации. Старая церковь Сен-Женевьев была снесена для открытия проезда по новой улице Хлодвига, а новую церковь, известную как Пантеон, построили невдалеке, частично перекрывая, впрочем, фундамент древней постройки.

Вернемся к находкам, сделанным в могиле отца Хлодвига. Им предстояла роль не просто музейных экспонатов. Пчел на плаще Меровинга приняли за сакральный королевский символ династии. И вот в 1804 году новоявленный император Запада Наполеон прикрепляет пчел Хильдерика к своему коронационному облачению. Наследие древних монархов впервые было призвано освятить власть нелегитимного революционного императора. Тайна беззакония обзаводилась своими наворованными символами, в точном соответствии с масонской практикой похищения чужих религиозных святынь и их дальнейшего извращения.

Интересно, что Наполеон якобы обосновывал свое право «на пчел» тем, что был потомком Иакова Стюарта Роанского — внебрачного сына английского короля Карла II Стюарта и герцогини Маргариты Роанской, усыновленного в 1677 году. Стюарты же, как и герцоги Роанские, якобы возводили свой род к брату древнего Клодиона Фредемунду. Пчелы Меровингов даже были приняты находившимися в изгнании Стюартами. Пчелы изображались и на предметах быта многих европейских родов, потомков якобитов. Три золотые пчелы в голубом щите красуются и на гербе Римского Папы Урбана VIII из рода Барберини, чья строительная активность в Риме поражает. Все прекрасные здания той эпохи, а это XVI век, папа неизменно украшал своим родовым гербом. В Риме его можно видеть буквально повсюду.

Удивительно, как это творцы «лжемеровингского мифа» не догадались приплести Урбана VIII к своим замысловатым интеллектуально-фантастическим узорам. Говоря же о Стюартах, будем иметь в виду, что сведения эти прошли через фильтры парамасонских источников, поэтому к ним нужно относиться с крайней осторожностью. Ведь с таким же успехом мы можем признать Наполеона и всех Стюартов детьми лейтенанта Шмидта, каковыми по своей глубинной апостасийной сути они, без сомнения, и являлись. Борьба за священное наследие Богом освященной власти над христианским универсумом, начатая в период Французской революции в Европе, не закончена и поныне.

А начиналась эта узурпация под грохот выстрелов на улицах революционного Парижа. В августе 1792 года декретом были запрещены все монастыри и «мужские и женские конгрегации, под каким бы именем они ни существовали во Франции, не исключая даже и тех, которые занимаются только службою при госпиталях и уходом за больными». В результате были упразднены 429 аббатства и распались союзы более древние, чем сама Франция! Та же участь постигла не только доминиканцев, ненавистных революционерам за учреждение в XIII веке инквизиции, но и бенедиктинцев — верных соратников первых Меровингов. Несостоятельны домыслы некоторых авторов о том, что революция якобы мстила ненавистным узурпаторам трона за устранение Меровингов. В борьбе с клерикализмом гибло все, что связывало Францию с ее великим христианским прошлым. Из Сен-Дени без разбора выбрасывались останки и Каролингов, и Меровингов. А ведь кроме бренных останков королей, в аббатстве хранились и мощи святого Дионисия, покровителя Франции, и священное знамя святого Дионисия, красная хоругвь, с X века получившая имя Орифламма (от лат. Аигеа Патта), — золотое пламя!

В реальности, как мы писали выше, эта хоругвь была вручена Карлу Великому Папой Львом III в Риме. После 1817 года хоругвь была восстановлена и сейчас хранится в соборе Сен-Дени (Святого Дионисия). Хоругвь представляет собой красное полотнище, заканчивающееся книзу пятью «хвостами». Ткань имитирует древние византийские образцы с нанесенным на ткань рисунком. Посередине хоругви золотой (желтый) крест с обрамлением. Поле хоругви украшено черными язычками пламени. Вероятно, язычки были вышиты золотой и серебряной нитями и от времени потемнели. Поэтому, всего вернее, язычки пламени на древней Орифламме были золотыми. Венчает хоругвь древняя хризма — монограмма Христа в круге.

Антихристианская злоба революционеров выходила не только за грань здравого смысла, но и за границы Франции. В период оккупации Кельна было разрушено 40 храмов в городе и окрестностях. Активная и беспощадная борьба революционной республики с церковью продолжалась, однако, недолго. В 1801 году Наполеон Бонапарт заключил памятный конкордат с Римским престолом и был коронован Папой Пием VII в качестве императора. Еретическая церковь, узурпировавшая власть короновать императоров сразу по смерти Карла Великого, проявила удивительную «политическую корректность» и возложила корону на голову революционного узурпатора Трона христианских королей. Конкордат беззакония нуждался хотя бы в видимости легитимной преемственности. Узурпированная власть диктовала и необходимость в узурпации древней символики. Очень важно и то, что Наполеон лично распорядился найти могилу Хлодвига. Корсиканцу нужны были венценосные предшественники, как беспризорнику приемные родители.

В 1811 году было отреставрировано аббатство Сен-Дени. В этом же ряду и заимствование золотых пчелок для своего коронационного наряда, и использование римских орлов в качестве новой имперской эмблемы. Экспроприация христианской символики на этом не остановилась. Христиан лишали их привычных священных символов, искажая их смысл и используя в деле строительства принципиально антихристианской государственности. Христиан лишают и продолжают лишать памяти о первых православных монархах Меровингах, делая из них тайных иудеев, предтечей масонской псевдодуховной всеядности.

Как это напоминает современную Россию, где имперские символы, флаг и герб узурпированы для легитимизации нежизнеспособного антиисторического государственного образования — демократической Эрефии, и в которой не так давно находились писаки, утверждавшие, что святой Владимир Креститель Руси происходил из иудейского рода. Но даже среди куч мусора и хлама на одной шестой части суши нет-нет, да и сверкнет из зачарованных светлоярских озер золотая сердцевина Вечной Святой Руси. И там, в этих священных недрах, в чистом Китеже на престоле лежит вечное славянское Евангелие, которое можно сжечь на площади перед Реймским собором, но которое не дано уничтожить никому. И оно, это Евангелие, до сих пор светит как далекий маяк всем тем, кто не желает сбиться с истинного пути в истории. Светит этот маяк и современной расхристанной России. Светит он и далекой Франции, для которой этот свет есть залог возможного Спасения после пережитых исторических катаклизмов, перед лицом угрозы окончательной потери своего национального лица.

Для нашего же национального самосознания, конечно, важно гордиться тем, что корни первой христианской королевской династии прекрасной Франции славянские, чему подтверждением является память о славянском Евангелии. Но еще вернее, что само Евангелие, как священнейшая реликвия, с большим на то основанием может считаться подтверждением того, что монархия первых христианских королей франков имеет славянский исток. И случайности здесь исключены. Случайным в истории может быть что угодно, только не то, что связывает нас с источником нашей земной жизни и жизни вечной, со Христом.

Для самолюбия же французов очень важно, что первая династия королей происходит также и от сикамбров, кельтского племени. А ведь именно галльский патриотизм стал основой национального самосознания и национальной гордости французов в эпоху буржуазной революции, тот самый патриотизм третьего сословия, который с ненавистью относился к аристократическому германофильству дворянства. И все же хотелось бы считать, что не только этнические корни первых Меровингов могут заинтересовать потенциального французского читателя, но и сама таинственная история славянского Евангелия, которое было частью единого комплекса церковных и родовых святынь, являвшихся чистым источником исторического бытия христианской королевской Франции.

Священная династия русских царей

Древняя устная традиция связывает с христианским праздником Рождества Пресвятой Богородицы рождество и великой Русской державы. Именно 21 сентября по новому стилю, говорит народная легенда, пришел на Русь князь Рюрик с братьями Синеусом и Трувором. В 1862 году посчитали, что именно с этого момента, с 862 года по Р.Х. и надо отсчитывать начало русской государственности, начало русской великокняжеской, а затем и царской династии Рюриковичей.