На шифре. Инсайдерская история криптовалютного бума - Лора Шин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще Мин откуда-то взяла, будто Хадсон планирует переворот, чтобы занять ее место, – и сказала об этом сотрудникам EF, которые потом передали Хадсону. Чувствуя, по его словам, нечто вроде стокгольмского синдрома, он извинился перед ней. Она предложила повысить его до главы отдела связей с общественностью – теперь она старалась чаще делегировать работу, наконец-таки прислушавшись к предупреждениям. Поначалу Хадсон согласился, и Мин заявила, что планирует остаться в фонде. Осознав, что его новая должность – часть этого плана, он передумал. Неопределенность из-за статуса Мин дошла до того, что Тойя лично вылетела в Тайбэй на встречу, где выступал Виталик, чтобы спросить, уйдет-таки Мин или останется.
Там она увидела, что Виталика осаждают охотники за потенциальной вакансией на верхушке EF. Виталик полагается на тех, кому доверяет, и такие люди практически выступают его агентами. Она говорит, что если кто-то хотел пригласить его на мероприятие, то у него было мало шансов преуспеть, обращаясь к Виталику напрямую, но гораздо больше, если действовать через Пандию или кого-нибудь еще, близкого к нему. Увидев, сколько человек продвигают свою кандидатуру на пост исполнительного директора, – ее саму уже тоже просили посоветовать ему человека, – Тойя поняла: они знают, что должность «увеличит их охват», как она выразилась.
Пока в декабре Виталик находился в Китае, Мин потребовала встречи в Гонконге. Он согласился из элементарного уважения. Виталик рассказывает, что он, Мин и Кейси встретились в Монгкоке – оживленном торговом районе, сверкающем огнями и неоновыми вывесками, – в крошечном гостиничном номере, где места было только на две кровати и туалет. Мин огорчало, что Виталик обсудил свой план по ее увольнению с людьми из фонда, а не пошел сразу к ней. Она одновременно заливалась слезами и злилась из-за того, как небрежно он к ней относится, – и тут же признавалась, что очень выгорела и в любом случае подумывала передать должность. Ей просто нужно время, чтобы все сделать как следует. Вскоре должна была состояться новая «ДевКон», а Мин отказывалась признавать, что результаты ее деятельности меньше чем превосходные. Кейси эмоционально ее поддерживал. Проговорив почти весь день, Виталик так и не попытался уговорить ее уйти. Тут требовалось собрание совета.
Вся эта драма развивалась на фоне крупнейшего криптопузыря, не виданного с 2013 года, когда биткойн взлетел в сотни раз меньше чем за год. В 2017‑м биткойн начал ниже тысячи долларов и постепенно рос. С конца мая до начала августа он держался на уровне 2 тысяч. 2 августа Чикагская биржа опционов (Chicago Board Options Exchange, CBOE), крупнейшая в США, и Gemini, криптовалютная биржа близнецов Уинклвосс, объявили о партнерстве с целью запуска на Чикагской бирже торговли фьючерсами на биткойн – финансовыми деривативами. Уже через несколько дней BTC твердо держался в районе 3–4 тысяч долларов. В середине октября он забрался выше 5 тысяч.
31 октября о фьючерсах на биткойн объявила и Чикагская товарная биржа (Chicago Mercantile Exchange, CME), основанная еще в 1848 году, на которой ежегодно проходят операции на 1 квадриллион долларов. За день до объявления CME стоимость BTC подскочила выше 6 тысяч, а через два дня дошла до 7. К сожалению, в это самое время в биткойне разгорелась «гражданская война». Несмотря на то что к биткойну впервые всерьез пригляделась Уолл-стрит, разношерстное сообщество либертарианцев, предпринимателей из Кремниевой долины, криптоанархистов, венчурных капиталистов, шифропанков, мошенников и небольших по численности, но крупнейших по богатству китов с Уолл-стрит находилось на грани распада. Как я тогда писала в Forbes: «С тех пор как стало ясно, что хардфорк неизбежен, биткойновый твиттер превратился в токсичный котел оскорблений, троллинга, травли, блокировок и угроз, причем некоторые распри длятся месяцами, а число ответов доходит до сотен. Нет слишком устаревших твитов или комментариев, чтобы припомнить человеку прошлое, нет слишком оторванных от контекста (или выдуманных) цитат Сатоси Накамото, чтобы укрепить свои доводы». Всем казалось, что биткойн на грани скандального сплита цепочки. И вдруг всего за восемь дней до предложенного хардфорка одна сторона наконец отступила. Катастрофу предотвратили, а подъем биткойна продолжился с новой скоростью. 17 ноября СВОЕ анонсировала подробности своих фьючерсов на биткойн. 19 ноября стоимость BTC взлетела выше 8 тысяч. 28 ноября она впервые дошла до 10 тысяч, а на следующий день перевалила и за 11 тысяч. 1 декабря CME объявила, что запустит фьючерсы 18 декабря. В следующие дни BTC закрывался выше 11 тысяч. 4 декабря СВОЕ опередила СМЕ, заявив, что ее фьючерсы начнут торговаться 10 декабря. 6 декабря стоимость BTC взлетела до 14 тысяч, а уже на следующий день закрылась почти на 17 900. 15 декабря она достигла 19 706. 17 декабря цена на BTC пробила очередной потолок, остановившись на 20 089.
Может, катализатором криптобума и стали Ethereum с ICO, но стоимость эфира не сильно отрывалась от 414 долларов – пика середины июня, вызванного ICO от Bancor, – до 23 ноября, Дня благодарения, когда дошла почти до 426. В тот же день произошел софт-запуск игры на Ethereum CryptoKitties («КриптоКиски»), в которой можно разводить и выращивать, развивая определенные внешние черты, очаровательных уникальных цифровых кошек с выпученными глазками. Впервые Ethereum хоть чем-то заинтересовал и обывателей, а не только тех, кто хочет быстро разбогатеть, хотя и без них не обошлось. Через шесть дней эфир пробил 500 долларов, заигрывая с новым рекордом в более чем 522 доллара. Между тем КриптоКиску по имени Genesis продали за 117 712 долларов, и продажи КриптоКисок стали перегружать сеть Ethereum, составив 20 % всех транзакций. Через два дня после того, как 10 декабря на СВОЕ появились фьючерсы на биткойн, эфир захватил новую высоту в более чем 657 долларов, а на следующий день чуть-чуть не добрал до 748. КриптоКиски тем временем увлекли столько обывателей, что Виталика о них стали расспрашивать даже далекие от крипты друзья и родственники
