Невидимые академики - Терри Пратчетт

— Знаешь что, — сказала она Джульетте, — сходи, раздобудь бутербродов для наших парней.

— Прикольно, что мистер Орехх ещё и кузнецом оказался, — поделилась мыслями Джульетта.

— Да уж, он человек многогранный.

— Что значит "ногоравный"? — нахмурилась Джульетта.

— Да ничего, просто выражение такое. Давай уже, иди, — поторопила Гленда.

Ей требовалось время, чтобы спокойно поразмыслить. Птицеженщины, Орехх и всё прочее — такое не сразу укладывается в голове. Ведь вчера был самый обычный день, а потом она чуть не стала разбойницей, захватившей конёбус, и вот сегодня сидит здесь, в другом городе, не имея при себе ничего, кроме одежды, в которой вышла из дома, и гадает, что же будет дальше.

В некотором роде, даже приятно. Такая непредсказуемость волнует. Ей пришлось потратить время, чтобы подробно проанализировать свои чувства, потому что прежде непредсказуемость нечасто вторгалась в её жизнь. В пирогах нет ничего особенно непредсказуемого, знаете ли. Гленда встала и, никем не замеченная, побрела сквозь толпу гостей, ведомая смутной идеей посмотреть, как здесь устроена кухня, однако путь ей внезапно преградил человек, чьё потное лицо, встревоженный вид и толстенькая фигура явно указывали, что он хозяин этой гостиницы.

— Если вы соблаговолите подождать секундочку, мээм… — начал он, обращаясь к Гленде, но тут же отвлёкся на женщину, которая, похоже, только что вышла из отдельного кабинета. — Я счастлив снова вас видеть, Ваша Светлость, — сказал он, немного даже подпрыгивая от избытка усердия. — Такая честь, что вы почтили вниманием наше скромное заведение.

Её Светлость.

Женщина, выглядела в точности так, как Гленда представляла себе по описанию Орехха. Высокая, худая, брюнетка, неприветливая, внушает ужас. Выражение лица Её Светлости было суровым, и она заявила весьма пренебрежительным, с точки зрения Гленды, тоном:

— Здесь слишком шумно.

— Зато говядина выше всяких похвал, — сказал другой голос, и Гленда поняла, что Её Светлость, практически, затмила собой свою спутницу, пониже ростом, на вид приятную, но слегка как будто встрёпанную женщину.

— Вы леди Марголотта? — спросила Гленда.

Высокая леди глянула на Гленду пренебрежительно, и молча направилась к выходу. Зато её компаньонка спросила:

— У вас какое-то дело к Её Светлости?

— Она направляется в Анк-Морпорк? — спросила Гленда. — Все ведь знают, что у них с Ветинари шуры-муры.

Сказав это, она немедленно смутилась; такие слова вызывали к жизни картины, которые просто не укладывались у Гленды в голове.

— Неужели? — сказала женщина. — Они просто очень близкие друзья.

— Ну, в общем, я хочу поговорить с ней насчёт мистера Орехха, — призналась Гленда.

Женщина явно встревожилась и потянула Гленду в сторонку, к свободной скамье.

— Что, есть какие-то проблемы? — спросила она, приглашающее похлопав по скамье рядом с собой.

— Она сказала ему, что он бесполезен, и теперь он слишком сильно переживает насчёт собственной недостаточной ценности.

— А вы полезны?

— Мы даже незнакомы! Что это за вопрос?

— Весьма интересный, и, в потенциале, раскрывающий любопытную информацию. С вами этот мир лучше, чем был бы без вас? Прошу, окажите мне любезность и подумайте над ответом, вместо того чтобы делать обиженное лицо. Это так типично в последнее время. Люди предпочитают действовать, а не думать.

Припёртая к стенке Гленда ограничилась кратким:

— Да.

— Вы делаете мир лучше, верно?

— Да. Я помогаю многим людям, и я изобрела рецепт Пирога Пахаря.

— А те, кому вы помогаете, желают помощи?

— Что? Да, они приходят и сами просят помочь.

— Неплохо. А что насчёт Пирога Пахаря?

Гленда ей рассказала.

— А, вы, наверное, повариха в Невидимом Университете, — сказала женщина, — а значит, занимаетесь не обычной готовкой. Следовательно, я делаю вывод, что вы сохраняете лук в пироге хрустящим, помещая его непосредственно перед запеканием на лёд, практически, замораживая, а также, возможно, для дополнительной изоляции заворачиваете потом в сыр. Если сделать всё правильно и внимательно следить за температурой в печи, полагаю, всё получится, как надо, — она помолчала. — Ау?

— Вы повариха? — очнувшись от изумления, спросила Гленда.

— Боже милостивый, нет!

— Значит, вы просто догадались? Мистер Орехх говорил мне, что Её Светлость нанимает на работу очень умных людей.

— Ну, неловко признаваться, однако вы правы.

— Зачем она сказала мистеру Орехху, что он бесполезен? Людям нельзя говорить такое.

— Он действительно был бесполезен, понимаете? Когда его нашли, он даже говорить толком не умел. Нет сомнений, что в итоге Её Светлость помогла ему.

— Но он очень переживал, а теперь оказалось, что он ещё и орк. Что происходит?

— И как, по вашему мнению, совершил он в последнее время что-нибудь определённо орковское?

Гленда неохотно призналась:

— Иногда его ногти превращаются в когти.

Кажется, женщина встревожилась.

— И что он тогда делает?

— Ну, в общем, ничего, — сказал Гленда. — Со временем они сами как бы… втягиваются обратно, что ли. Зато он научился делать чудесные свечи, — поспешно добавила она. — Он постоянно что-то делает. Ведёт себя так, словно… ценность, это вода, которая вытекает из дырявого ведёрка, поэтому постоянно нужно подливать новую.

— Что ж, если так, я готова признать, что Её Светлость была с ним немного резковата.

— Она любит его?

— Извините?

— Я спрашиваю, его кто-нибудь когда-нибудь любил?

— О, я думаю, любит. По-своему, — сказала женщина. — Хотя она и вампир, как вы знаете. У них несколько иной взгляд на мир.

— Что ж, если я встречусь с ней, я ей всё выскажу! — заявила Гленда. — Она его унижала. Наслала на него этих летучих женщин. Я не позволю ей так поступать!

— Насколько мне известно, она обладает чрезвычайной силой.

— Это не даёт ей права так поступать! — упорствовала Гленда. — И позвольте сказать вам ещё кое-что. Мистер Орехх здесь. Да, на конюшне, подковывает лошадь для Ланкрского Экспресса. Орехх удивительный.

— Похоже на то, по вашим словам, — сказала женщина со слабой улыбкой. — И в вашем лице, он, кажется, обрёл ярую поклонницу.

Гленда помолчала, а потом осторожно поинтересовалась:

— Это имеет какое-то отношение к яровой пшенице?

— Нет, это значит, что вы его страстно поддерживаете, — пояснила женщина. — Кстати, как насчёт вашей страсти к мистеру Орехху, мисс Эвфемизм? И, умоляю, не забывайте, что я уважаю лишь тех людей, которые думают, прежде чем говорить.