Психология и психотерапия семьи - Эдмонд Эйдемиллер

2.  Значение общей картины жизни семьи во взаимоотношениях ее членов – это еще один важный фактор, искажающий то представление о семье, которое демонстрируют ее члены. Ситуация в семье (состояние отношений в ней, материальное положение и т. д.) – важный аргумент в супружеских спорах. Как только в семье появляется сторонний наблюдатель (психотерапевт), эта функция ситуации в семье становится еще более выраженной. Нам неоднократно приходилось сталкиваться с тем, что в ходе беседы с психотерапевтом члены семьи преувеличивали конфликтность взаимоотношений в своей семье, неблагополучие одного из членов семьи. Причины этого преувеличения оказывались самыми различными: обвинения в адрес другого супруга («Это из-за него сложилось такое положение»); стремление убедить другого супруга в необходимости каких-то решительных мер для исправления существующего положения; желание привлечь к себе внимание, усилить свою роль в руководстве семьей.

Степень искажения представления о семье, которую демонстрирует тот или иной ее член, может быть весьма различной. В семье, где имеет место острый конфликт, нередко наблюдаются прямо противоположные мнения не только о том, что должно быть в семье, но и о том, что есть. Конфликтующие, описывая одни и те же стороны жизни семьи, искренне и убежденно рисуют совершенно разные картины.

Установить выраженную заинтересованность одного из членов семьи в искажении тех или иных представлений о жизни семьи психотерапевт может по косвенным признакам. Это, во-первых, наличие у других членов семьи противоположной точки зрения и то обстоятельство, что он иначе излагает те же факты; во-вторых, его склонность делать немедленные и достаточно однозначные выводы из того, о чем он говорит и что описывает (весьма вероятно, что родитель, описывающий поведение своего сына и завершающий свой рассказ решительным утверждением, что должны быть приняты срочные меры, сгущает краски, и это связано с тем, что описываемая им картина «функциональна», т. е. он ставит своей целью убедить в чем-то психотерапевта); в-третьих, наличие сопротивления выводам психотерапевта, если они противоречат общей тенденции рассказа (в том же случае – «родитель, рисующий неприглядную картину поведения сына», – на осторожное замечание психотерапевта, что все не так уж страшно, последуют энергичные возражения и добавление новых подробностей плохого поведения).

Истинное положение семьи сложно преломляется через описанные и прочие фильтры и предстает в рассказах и наблюдаемом поведении членов семьи в искаженном виде. Задача психотерапевта на данном этапе – хорошо изучить фильтры информации и уметь учитывать их искажающее воздействие.

Этап III. Выявление психотравмирующей ситуации. Психотерапевт, опираясь на имеющееся у него достаточно надежное и полное представление о семье, сосредоточивает свои силы на выявлении психотравмирующей ситуации. Он пытается дать ответ на вопрос: какие из многочисленных сторон семейных отношений воздействуют на индивида психотравмирующим образом?

На первом этапе (до общего знакомства с семьей) психотерапевт нередко испытывает «дефицит гипотез» – ему трудно предположить с достаточной уверенностью, что именно в жизни данной семьи могло оказать психотравмирующее воздействие. При первом знакомстве с Людмилой Д. она характеризовала свои взаимоотношения со свекровью как очень хорошие, рассказала о том, как свекровь помогает ей вести хозяйство и ухаживает за ребенком. Не было видно значительной перегрузки домашней работой, которая могла стать источником нервного истощения; ровны и бесконфликтны были взаимоотношения с мужем. В жизни семьи не просматривалось обстоятельств, которые могли бы стать источником нервного истощения.

По окончании же второго этапа изучения семьи положение психотерапевта обычно бывает совершенно иным. После того как он познакомился с семьей, подробно и ярко представляет себе ее жизнь, «подозреваемых», как правило, оказывается даже слишком много. В этот момент психотерапевт, основываясь на своем знании семьи, может назвать десятки обстоятельств ее жизни, которые могли оказаться психотравмирующими. В случае Людмилы Д. были основания предполагать, что значительную роль в возникновении нервного перенапряжения сыграло известие о случайной связи мужа в то время, когда он гостил у ее родителей. Вполне можно было предположить, что этот удар выбил ее из колеи, что у нее опустились руки и что это, одновременно с большой нагрузкой в семье, привело к заболеванию. У психотерапевта были также основания предполагать, что она сама создает себе излишнюю нагрузку для того, чтобы компенсировать комплекс неполноценности деревенской жительницы, попавшей в большой город. Вполне можно было ожидать от нее стремления доказать, что она «хоть и из деревни, но тоже может вести хозяйство на высшем уровне». Логично было предположить, что нарастание чувства ответственности после рождения ребенка привело к перенапряжению, и т. д. Такое изобилие версий после второго этапа изучения семьи нам кажется явлением положительным. Действительно, чем шире круг предположений, выдвигаемых психотерапевтом, тем выше вероятность того, что среди них окажется и истинное, поэтому нужно не бороться с изобилием версий, а, напротив, всячески стимулировать их выдвижение. На данном этапе изучения семьи весьма важно выявить и проверить все потенциальные психотравмирующие ситуации. Оценка их осуществляется путем выдвижения и проверки диагностических гипотез. Рассматривая каждую потенциальную психотравмирующую ситуацию, психотерапевт пытается ответить на вопрос: «Что должно наблюдаться в жизни данной семьи и в поведении ее членов, если источником психической травматизации является именно эта ситуация?» Например, если значительную роль сыграло, согласно первому предположению, известие о супружеской измене мужа, то в этом случае должна была бы наблюдаться явная зависимость симптоматики и признаков переутомления от даты, когда Людмила Д. узнала о проступке мужа. Можно было ожидать аффективной реакции в ходе разговора о супружеских изменах, изменения взаимоотношений с мужем. Все эти возможные последствия, которые должны были бы наблюдаться, если бы было верно первое предположение, и есть диагностические гипотезы. Они выдвигаются, как правило, по всем основным потенциальным психотравмирующим ситуациям. Затем собирается материал для их проверки.

В вышеуказанном примере первое предположение, несмотря на его вероятность, оказалось неверным. Зависимости симптоматики от известия об измене мужа не наблюдалось, аффективных реакций на темы, связанные с супружеской изменой, не было. Реакция Людмилы Д. на измену мужа действительно была «в пределах нормы». Основную вину за происшедшее она возлагала на родителей, в гостях у которых был муж и которые измену «допустили». Зато полностью подтвердились все диагностические гипотезы, выдвинутые для проверки предположения, что психотравмирующей является опека свекрови и далее – «соперничество» из-за ребенка. Выдвижение и проверка диагностических гипотез не только дают возможность «локализовать» психотравмирующую ситуацию и выявить, какие именно из многочисленных потенциальных травмирующих факторов в действительности имеют место, но и предоставляют материал для того, чтобы ярко представить себе чувства пациента в этой ситуации.

Этап IV. Коррекционный семейный диагноз. К началу IV этапа психотерапевт хорошо представляет себе семью пациента и психотравмирующую ситуацию. Цель этапа – ответить на вопрос, какие изменения в жизни семьи могут привести к изменению психотравмирующей ситуации, снятию ее травматичности. Ведущим методом является мысленное экспериментирование. Психотерапевт пытается получить ответ на следующие вопросы.

1. При каком состоянии основных семейных систем (представлений о семье, коммуникаций, эмоциональной идентификации, структурно-ролевых отношений) могут возникнуть условия для успешного разрешения психотравмирующей ситуации? Что может произойти, например, в данной семье, если взаимопонимание супругов станет лучше? Сохранится или нет психотравмирующая ситуация? Например, в случае Людмилы Д. рост взаимопонимания привел бы к разрешению психотравмирующей ситуации. В других же психотравмирующих ситуациях для их разрешения нужны другие механизмы коррекции. Например, в случае семьи Серафимы 3. (см. случай 27) к этому привело совершенствование эмоциональной идентификации в семье. Задача психотерапевта на IV этапе – основываясь на знании семьи, на характеристике ее «мыслительной модели», решить, что произойдет при коррекции коммуникации, взаимного представления, механизмов интеграции, взаимного влияния. Успешность решения этой задачи в значительной мере зависит от того, насколько полным было общее знакомство с семьей (II этап) и насколько точно знание психотравмирующей ситуации (III этап). Опыт показывает, что если прогностическая эмпатия психотерапевта по отношению к членам семьи достигает 80 %, то он успешно справляется с задачей мысленного экспериментирования и устанавливает наиболее желательное направление коррекции семьи.