Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки - Роберт Райт

А был ли на самом деле «разрыв с иудеями»?

Есть еще одно обстоятельство, которого мы не знаем, и вопрос о нем в буквальном смысле никогда не поднимался: действительно ли произошел разрыв Мухаммада с иудеями, и если да, был ли он на самом деле настолько впечатляющим, как принято считать.

Согласно общепринятым представлениям, (а) иудеи сопротивлялись теологическим идеям Мухаммада, замечая противоречия между своим Писанием и его учениями; (б) Мухаммад в конце концов отказался от мысли об обращении иудеев и возвестил об этом резким изменением ритуальной стороны: если раньше мусульмане в Медине молились, повернувшись лицом к Иерусалиму, то теперь — лицом к Мекке; (в) одно за другим он изгоняет еврейские племена из Медины, причем последнее «изгнание» оказывается настолько кровопролитным, что больше напоминает истребление.

Но во многом это повествование опирается на исламскую устную традицию, развившуюся уже после смерти Мухаммада; ссылки в Коране выглядят туманно. Ключевой аят, который устная традиция связывает с последним насильственным конфликтом, повествует о неких «людях Писания», которые помогали врагам, в итоге «одну часть их вы [Мухаммад] убили, а другую взяли в плен. Он [Бог] дал вам в наследство их землю»[1011].

Этот фрагмент действительно мог, как широко принято считать, относиться к конкретному инциденту с участием иудеев, но мог также иметь отношение к христианам, поскольку термин «люди Писания» применяют и к тем, и к другим. Во всяком случае, исламская традиция известна творческим подходом к ассоциированию загадочных коранических строк с конкретными историческими событиями. Иногда единственный аят несколько мусульманских мыслителей с уверенностью приписывают совершенно разным наборам обстоятельств[1012]. Может быть, принятая интерпретация этого отрывка — пример такого творчества?

Веская причина подозревать это появилась бы, если бы через несколько десятилетий после смерти Мухаммада нашлись влиятельные мусульмане, которым была бы выгодна идея вражды пророка и иудеев. Одним таким мусульманином мог быть Умар ибн аль-Хаттаб, который стал лидером исламского государства в 634 году, через два года после смерти пророка.

В 638 году Умар завоевал Иерусалим. В трудах по истории так прямо и говорится: мусульмане отвоевали Иерусалим у христианской Византийской империи и сделали его оплотом своей веры, а через несколько десятилетий построили мечеть Купол Скалы над руинами иудейского храма, который римляне разрушили за пятьсот лет до того. Но эти исторические свидетельства также частично опираются на устную традицию, поэтому не следует полностью принимать их на веру. Есть древние документы, написанные людьми, не принадлежащими к исламской традиции, и эти документы свидетельствуют о совсем ином.

Древнейший из документов, содержащий связный рассказ о раннем исламе, — армянские летописи 660-х годов, приписываемые историку и священнику Себеосу. Он называет Мухаммада «измаильским» купцом и проповедником, которому известна история Моисея и который представляется иудеям как человек, действующий «по повелению Бога». В этом отчете ему удается убедить иудеев. Они объединяются с арабами «под властью одного человека». Затем Мухаммад уговаривает их отвоевать общую родину, Землю Обетованную. «Идите и возьмите страну, которую Бог даровал вашему отцу Аврааму, и никто не сможет противостоять вам в борьбе, ибо Бог будет с вами».

У этого документа как исторического повествования есть изъяны. В нем библейские предания о родословии измаильтян изобретательно сочетаются с упорядоченным изложением раннеисламской истории. Тем не менее фактом остается то, что он был написан не позднее чем через три десятилетия после того, как Умар отвоевал Иерусалим у приверженцев греческой христианской церкви из Византийской империи, вдобавок он изображает иудеев и арабов-мусульман как единый фронт. «Есть племена Измаила… Все, кто остался от детей Израиля, примкнули к ним, получилась сильное войско. Тогда они отправили послов к императору греков со словами: „Бог дал эту землю в наследство нашему отцу Аврааму и потомкам его; мы дети Авраама, ты долго владел нашей страной, отдай ее миром, и мы не вторгнемся на твою землю, а не то отберем то, что взял ты, с лихвой“»[1013].

Эта перспектива сбивает с толку: вопреки исламской традиции и построенной на ней западной истории Иерусалим завоевала не армия мусульман, а союз мусульман с иудеями. Но как бы странно это ни звучало, есть причины отнестись к этому сценарию со всей серьезностью. Особенно полезно прояснить загадочную деталь более раннего документа, греческого, 630-х годов, где говорится о «пророке, который появился у сарацинов». («Сарацин» — греческое название арабов, позднее — мусульман.) Этот пророк утверждает, что «владеет ключами от рая» — похоже, что речь идет о Мухаммаде, — вместе с тем провозглашает «пришествие помазанника, который грядет». С какой стати Мухаммаду или любому другому исламскому лидеру брать на вооружение иудейскую идею о только предстоящем пришествии Мессии? Может, все дело в том, что на самом деле его союз с иудеями продолжался долгое время после предполагаемого «разрыва» с ними?

Эти расхождения между традиционными исламскими свидетельствами и древнейшими письменными неисламскими источниками подчеркивались в опубликованной в 1977 году книге «Агаризм» (Hagarism), написанной двумя молодыми специалистами по исламу, Патрисией Кроун и Майклом Куком. Выдвинутое ими положение носило радикальный характер: в действительности ислам зародился как движение, в котором участвовали иудеи, приверженцы апокалиптизма, и только спустя долгое время после завоевания Иерусалима это движение приобрело религиозные особенности, отличавшие его от иудаизма. Согласно такому сценарию, Коран на самом деле был составлен в VIII веке, а не в VII веке — как попытка новой авраамической веры претендовать на глубокие корни, то есть попытка представить новую религию как древнюю.

Книга была прохладно встречена в научном мире и успеха не имела. Но незачем принимать на веру все доводы Кроун и Кука, чтобы обратить внимание на данные, приведенные ими и требующие объяснения: почему ранний византийский документ, в котором речь идет явно о Мухаммаде, описывает его сторонников как союзников иудеев, объединенных стремлением отвоевать Иерусалим? Может, потому, что это правда? И может, после завоевания, когда наконец произошел «разрыв с иудеями», преемник Мухаммада Умар стремился оправдать этот разрыв, приписывая Мухаммаду более яростный антагонизм с иудеями, чем существовавший на самом деле?

Безусловно, завоевание Иерусалима объединенными силами иудеев и мусульман представляло собой естественную возможность для ссоры. Иудеи могли рассчитывать на восстановление Храма, разрушенного римлянами за пятьсот лет до того. Если мусульмане предпочли построить на развалинах Храма мечеть, ссора могла обостриться. И действительно, в том же армянском документе 660-х годов описан спор между евреями и арабами из-за места для Храма, когда евреи начали восстанавливать Храм, а арабы их прогнали[1014]. Если общеизвестная история верна, если армия мусульман, давно порвавших с иудеями, маршем двинулась к Иерусалиму и захватила его, трудно представить себе, зачем иудеям в Иерусалиме понадобилось затевать заведомо проигрышный для них спор.

Даже если исламская традиция и общепринятая западная история выбрали слишком раннюю дату «разрыва с иудеями», который на самом деле произошел после смерти Мухаммада, маловероятно, что весь сюжет с конфликтом между Мухаммадом и мединскими евреями выдуман. Об этом конфликте упоминается в слишком многих коранических аятах, кроме того, существовал конфликт в отношениях с христианами, который выглядит вполне логично. Учитывая амбиции Мухаммада, за десять лет, проведенных им в Медине, отношения с христианами и иудеями наверняка пережили немало взлетов и падений.

В любом случае стоит вспомнить, что Коран еще не представлял собой канонический, сложившийся текст, когда Умар пришел к власти. По прошествии длительного времени после его смерти и через полвека после смерти Мухаммада на мусульманских монетах чеканили изречения из Корана, которые как минимум в некоторых случаях отличались от текста, считающегося каноническим[1015].Так что Умару и другим влиятельным мусульманам хватило времени, чтобы выбрать окончательный вариант из различающихся коранических стихов. Предположительно любое сопутствующее тематическое формирование Корана предназначалось для того, чтобы соответствовать потребностям людей, руководивших этим формированием[1016].

Искажение как норма