Звезда бессмертия. Книга 1 - Виктор Цокота

У команды было радостное, приподнятое настроение.

Это и понятно: восемьсот одиннадцать миль за восемнадцать часов — не шутка. Даже с учетом погружения в среднем — сорок пять миль в час. Это было настолько невероятным, что в радиоцентре пункта регистрации сразу не поверили в их появление — ожидали только к концу следующего дня. Пришлось погасить скорость, а потом и вовсе остановить тримаран.

Только через сорок минут к ним подошли сразу четыре катера оргкомитета регаты с комиссарами и членами комиссии пункта регистрации. Прибывшие в первую очередь осмотрели пломбировку механических движителей. Убедившись, что к ним даже не прикасались, они выжидательно смотрели на молодого капитана, как бы ожидая пояснений. В глазах этих людей не исчезало сомнение. Все они были убеждены в чем-то своем, хотя явно не спешили с обвинениями или претензиями.

— Мы потеряли уже полтора часа, — устало сказал Олег. — А между тем ваши дежурные наблюдатели видели, как тримаран вошел в Порт-оф-Спейн при полном парусном вооружении. Скорость тогда превышала семьдесят узлов.

— Но вы могли идти на механических или реактивных движителях, — в сомнении покачал головой старший из комиссии. — Мы не смеем подозревать своих коллег Аксенова и Георгова, но не исключена подделка пломбиратора. А вдруг у вас есть какой-то секрет… включения механических движителей… без нарушения пломбировки.

А может быть и такое… Вы только не обижайтесь, капитан. Все это я перечисляю в чисто теоретическом смысле, — сбавил он тон, встретив сердитый взгляд молодого капитана. — Но ведь в семь утра ваши ближайшие соперники на канадском катамаране «Тирд Тертл» находились в точке с координатами четырнадцать градусов северной широты и шестьдесят семь градусов западной — долготы, то есть на расстоянии в триста двадцать четыре мили от Порт-оф-Спейна. Как это прикажете понимать? Ведь они прошлогодние чемпионы мира.

— Все очень просто, комиссар, — вмешался в разговор, ставший нелицеприятным для обеих сторон, молчавший до сих пор Винденко. — Во время шторма, перешедшего затем в ураган, мы в течение пяти часов шли вперед под парусами со средней скоростью шестьдесят пять узлов, а они дрейфовали на месте, отдавая все силы борьбе за плавучесть судна, его сохранность.

— Да, — согласился с Александром Павловичем второй комиссар. — Досталось им всем крепко. У испанцев сломались обе мачты на их «Критерио-20». Яхту пришлось поднять для ремонта на плавбазу. Ну, они еще, пожалуй, возьмут свое. А вот французский «Океаник» и швейцарская «Гелюсез» совсем сошли с дистанции. На обоих от ударов молний вспыхнули пожары. Люди в борьбе с огнем сильно пострадали. И то хорошо, что кто-то успел предупредить плавбазу о неожиданном урагане, который, как потом выяснилось, шел узким фронтом на норд-вест шириной всего сто двадцать миль и промчался к Североамериканскому континенту, не зацепив даже Ямайки.

— Плавбазу предупредили мы, — тихо сказала Таня по-испански. — А если они в чем-то еще сомневаются, капитан, — продолжала она, уже на родном языке обращаясь к Олегу, — то давай прокатим их с ветерком по акватории порта.

— Правильно, Танюша, дело говоришь, — поддержал ее Александр Павлович. Пусть только уважаемые члены регистрационной комиссии и комиссары не забудут засчитать нам потерянное время.

Олег посмотрел прямо в глаза старшего комиссара.

— Если вы не против, попрошу по два человека в каждый поплавок, двух — к агрегатам, еще двух — в кубрик с членами экипажа, а вас и вашего помощника приглашаю пройти вместе со мной в рубку управления. Потом составим акт. Чтобы в будущем не было подобных осложнений.

— О! Это именно тот выход, о котором мне было неловко вас просить, капитан, — склонил голову комиссар.

Через десять минут, описывая довольно большую дугу радиусом в десять миль по акватории Порт-оф-Спейн, тримаран развил скорость, с которой два часа назад подходил к острову; Катера прибывших, рассчитанные на плавание вблизи порта, безнадежно отстали. Старший рассыпался в изысканных извинениях.

— Да, техника теперь с каждым годом шагает все дальше вперед, — не скрывал он своего удивления. — Но подобного лично я не надеялся увидеть своими глазами, хотя мне только пятьдесят и здоровьем бог не обидел. Лично сообщу об увиденном и в оргкомитет, и на плавбазу, и в Браганеу, где, как вы знаете, находится второй пункт регистрации.

— Только, пожалуйста, без лишних деталей и подробностей, — попросил Олег. — Просто подтвердите достигнутую в вашем присутствии скорость. А после регаты мы сами охотно и очень подробно расскажем о путях ее достижения.

— Понимаю и буду нем, как рыба. И я, и мои коллеги. Это мы вам гарантируем.

Акт задержки тримарана в целях проверки его скорости при использовании только парусных движителей подписали все десять членов регистрационной комиссии. Учитывая большие возможности тримарана и ту весомость, которую приобретал каждый час задержки для его экипажа при наличии попутного крепкого ветра, им засчитали вместо двух пять часов простоя, и в начале одиннадцатого «Семен Гарькавый» снова двинулся курсом зюйд-ост к экватору, подгоняемый крепким попутным пассатом.

Спустя два часа, они увидели берега Венесуэлы.

Ветер стал мягче, и тримаран заметно сбавил скорость. Он одолевал теперь за час не более пятнадцати миль, и Олег вместе с Александром Павловичем весь день беспрерывно меняли курс, направляя судно искать ветер то как можно дальше от берега, то приближаясь к нему почти вплотную, на сколько позволяли условия регаты.

Из-за страшной духоты даже вечером никто не хотел выходить на палубу. Температура воздуха за пределами внутренних загерметизированных помещений корабля всю ночь не спадала ниже тридцати пяти градусов, а влажность его ощущалась просто физически. Все четверо за ночь по несколько раз освежались под душем. Их примеру охотно следовал Джек. Постояв несколько секунд под прохладными струйками воды, он старательно отряхивался, а потом с важной медлительностью вышагивал к Тане за занавеску и укладывался на ее постели калачиком.

Только утром следующего дня они вышли на траверс Джорджтауна — столицы Гайаны — одного из крупнейших портов атлантического побережья Южной Америки. Но здесь ветер совсем обессилел, и судно почти застыло на месте. Не будь сильного северо-западного пассатного течения, они хоть понемногу, но продвигались бы вперед. Однако силы ветра едва хватало, чтобы противостоять течению, и они покачивались на легких, почти невидимых волнах в миле от берега, на виду у проходящих в порт кораблей.