Перемены - Джим Батчер

Моя здравомыслящая часть мозга указала, что есть шансы, что мы говорим вовсе не о падающих камнях. Материя из мира духов превращается в простую эктоплазму, когда попадает в мир смертных, кроме тех случаев, когда в неё вкладывают энергию для сохранения её состояния. Я определённо не пытался накачать энергию в камни, когда они угодили в открытый Путь. Таким образом все, что я сделал — это сбросил несколько дюжин тонн слизи в случайное место в здании ФБР — слизи, которая через пару мгновений испарится. Это чрезвычайно уменьшало возможность травм у некоторых наиболее невезучих сотрудников ФБР.

Я решил, что мы с моим здравомыслием сможем прожить с этим.

Я взмахом руки и усилием воли сомкнул Путь и медленно поднялся. Когда я сделал это, я почувствовал себя слегка потрепанным и до дрожи усталым. Но то, чего я не чувствовал, была… боль.

Я попробовал сбить с себя пыль и хорошенько осмотреть свои раны. У меня должны быть сломаны ребра. Разорваны внутренние органы. У меня должно быть кровотечение изо всех мест.

Но, что я могу сказать, у меня не было даже растяжения.

Была ли это сила Мэб, бегущая через меня, окружающая меня?

У меня не было никакого другого объяснения этому. Блин, когда мы со Сьюзен бежали из здания ФБР, она была первой, кому понадобилось отдышаться, в то время как я совершенно не чувствовал потребности дышать больше, чем при походе за почтой. С этой точки зрения, я опережал пожирателя в течение этого боя.

Я подумал, что вероятно должен был почувствовать тревогу от внезапного роста моей физической скорости и крутизны. Но, учитывая то, что мне пришлось заплатить за них, я не чувствовал ничего, кроме удовлетворения. Я нуждался в любом преимуществе, которое смогу получить, чтобы забирать Мэгги у Красной Коллегии.

Я огляделся, поскольку зеленый огонь, окружавший место схватки, начал затухать и гоблины, заполнившие зал, буквально взорвались в оглушительной, жуткой симфонии одобрительного завывания.

Я выкарабкался из дыры, перебрался через гору щебня размером с мусоровоз, и поспешил к Сьюзен, лежавшей на противоположной стороне круга.

Она лежала неподвижно и безмолвно, вся покрытая маленькими порезами и кровоподтеками. Её кожаные штаны сияли сотнями маленьких дырочек — осколки кости взорвавшегося вампирского черепа, я полагаю. Её спина была согнута и скручена. Я не мог сказать, насколько плохо всё было. Я подразумеваю…. Сьюзен всегда была очень гибкой, и у меня было больше причин знать это, чем у большинства. Но с её телом, изогнутым вот так было сложно что-то сказать.

Она дышала, и её татуировки всё еще покрывали ее лицо, теперь ярко-алые. Её пульс был очень медленным, и я не мог сказать, был ли он устойчив. Я наклонился вниз и приоткрыл ей одно веко.

Её глаза были черными. Полностью.

Я облизнул губы. Татуировки были индикатором опасности, который использовало Братство. Когда вампирическая натура Сьюзен начинает оказывать влияние на её действия, появляются татуировки; сперва они черные, но если вампир внутри получает больший контроль, они светлеют до ярко-красного цвета. Сьюзен была без сознания, но как только она очнется, она будет безумна от жажды крови. Она почти убила меня в прошлый раз, когда это случилось.

На самом деле, это было как раз то, с чего начался весь этот бардак.

Её тело было покрыто ранами различных размеров, и я подумал, что знаю, что случилось. Это была инстинктивная тяга вампирической половины её сущности восстановить поврежденную плоть, но поскольку Сьюзен не предоставляла этой половине хлеба насущного, она могла предложить только ограниченную помощь.

Она нуждалась в крови. Но если она, получив её, проснется и решит что ей просто нужно больше… порция.

Дыхание Сьюзен продолжало замедляться. Оно прекратилось на секунду, и я почти запаниковал.

Потом я покачал головой, достал перочинный нож из кармана плаща и, раскрыв его, порезал левую ладонь, там, где старые шрамы от ожогов были наиболее толстые, и где всё еще не до конца восстановилась чувствительность.

Я сложил руку лодочкой, пока собирал кровь внутри своей ладони. Затем, очень аккуратно, я наклонил вниз ладонь так, чтобы несколько капель упали Сьюзен в рот.

Вы бы подумали, что я пропустил разряд тока через её тело. Она задрожала, замерла, затем дугой выгнула спину. Странные щелкающие звуки раздались от её позвоночника. Её пустые черные глаза раскрылись, и она тяжело задышала, пытаясь губами вслепую найти мою руку, как младенец пытается найти материнский сосок. Я приложил руку к её рту и позволил крови течь тонкой струйкой.

Она вяло подрагивала под моей рукой, смакуя кровь, словно это был шоколад, массаж, отличный секс и новая машина — всё, в одном флаконе. Спустя две минуты медленных, сонных, игривых движений, её глаза внезапно сфокусировались на мне и затем прищурились. Она вцепилась в мои руки ладонями, и я направил правый кулак ей в лицо.

Я не затягивал с ударом. Если её темной натуре позволить усилиться, это уничтожит её, и побочно, в процессе, убьёт меня. Её голова с треском ударилась о землю, и Сьюзен, ошеломлённая, заморгала глазами.

Я поднялся, сделал несколько шагов назад и спрятал раненую руку в карман. Я был уставший и ощущал шок. Вся моя рука оцепенела. Я отступал до тех пор, пока не почувствовал уверенность, что успею вовремя построить щит, если она бросится на меня.

Я узнал, когда Сьюзен пришла в себя. Её дыхание замедлилось, стало уравновешенным и устойчивым. Ей пришлось потратить пять или шесть минут, чтобы взять под контроль свою темную сторону, но, в конце концов, она сделала это. Сьюзен медленно села, облизнула окровавленные губы и на секунду затрепетала в экстазе, после чего торопливо провела рукавом по губам и заставила себя встать на ноги. Она оглядывалась вокруг с диким, ужасным страхом в глазах, — пока не заметила меня.

Мгновение она смотрела на меня, прежде чем на секунду закрыть глаза.

— Хвала Господу — прошептала Сьюзен.

Я кивнул ей, приглашая стать возле меня. Я ждал, пока она подойдет. Потом мы оба повернулись лицом к Эрлкингу.

В стороне, члены Красной Коллегии оставались там же, где они были — за исключением того, что Эстебан и Эсмеральда были тоже пойманы в ловушку сетей гоблинов. Я, очевидно, был слишком занят Сьюзен, чтобы услышать звуки любой борьбы после боя, но я полагаю, что она была. Как только Ик начал падать, они, должно быть, сделали попытку сбежать. Однако, на сей раз они не имели преимущества неожиданного появления перед гоблинами сосредоточенными на приеме пище.

На этот раз гоблины, вероятно, взяли их до того, как они сделали хоть пару шагов. Оба из Ээбов с неприкрытой ненавистью, нарисованной на их оскаленных лицах, уставились на нас со Сьюзен.