Солнце гигахруща. Том 1 Том 2 (СИ) - Иванов Дмитрий

— Вы мне его покажете?

— Нет, мы не считаем это нужным. Техническая сторона там мало чем отличается от этого завода. А вот с точки зрения гуманности… — он поднял пронзительный взгляд. — Не каждый выдержит то, что там происходит.

— Почему?

— Как и на любом производстве, там есть определенный процент брака. В производстве человеческого материала этот процент еще выше ввиду сложности организма.

— Что вы делаете с… — он выдавил из себя последнее слово, — браком?

— Приходится его ликвидировать, — спокойно ответил Звездин.

— Как ликвидировать? — Андрей открыл рот от удивления и ужаса.

— Так же, как мы ликвидируем чернобожников, бандитов или мутантов. Брак производства человеческого материала — это по сути та же мутация в результате неудачного фрактального деления. Вы же сами таким занимались в службе ликвидаторов, так?

— Да. Наверное.

— Ну вот. Мы делаем то же самое. На вас прямо лица нет! — Звездин совершенно не к месту улыбнулся. — Не переживайте вы так. Ликвидация происходит при спящем организме. Все случается максимально гуманно. Да и процент качества продукции неуклонно растет.

Минуту Андрей сидел молча, чувствуя, что концентрат не лезет в горло, а голова начинает кружиться. Он поднял тяжелый взгляд на партократа и заговорил сквозь зубы.

— Как вы можете? Это же не болванки. А люди.

— Мы можем точно так же, как могли вы в службе, — он пожал плечами и буднично выдавил себе в рот порцию из тюбика. — Мы это делаем не по злому умыслу, а только по причине строгой необходимости. Кто будет замещать ликвидаторов? Заводчан? Служащих? Кто будет заселять пространства серой зоны при необходимости?

Андрей покачал головой и вновь погрузился в раздумья. Внезапно в голове возник образ настольной игры.

— Вы так спокойно об этом говорите. Словно играете в шахматы. Люди для вас не люди. А лишь фигурки на поле.

— Честно признать, я не большой фанат шахмат, Андрей Викторович. Поэтому развивать ваши образные сравнения не хочется. Но одно сказать необходимо, — он поднял палец вверх. — Мы тут не в игры играем. А пытаемся выживать. Даже не так, нет. Мы пытаемся заставить человечество выжить. Человечество здесь — в гигахруще. А может быть и там — в том мире, — он несколько секунд думал о том, что сказать. — Я в курсе вашего разговора с Натальей Георгиевной и представляю ваше чувство относительно того, что вас в обвиняют в главном смертном грехе этого мира. Поэтому не стану разжигать ваши негативные чувства пустыми обвинениями. Ведь вы ничего не помните. Скажу лишь, что этот мир создал не я. И будь моя воля, я бы все это прекратил мгновенно. Однако, это мне одному не под силу. Поэтому я хочу сказать вам на будущее. Если у вас будет дилемма, что делать — строить свое уютное счастье со шторами и образом сына в самосборе. Или помочь всему человечеству. То вспомните всех тех, кто гибнет каждый день в этих самых самосборах. И тех, кого приходится умерщвлять после фрактальной установки, чтобы другие, те, которые все еще живут, имели эту возможность жить.

Звездин еще несколько секунд пристально глядел на Андрея. Затем молча поднялся и направился к выходу, оставляя мужчину наедине с недоеденным тюбиком концентрата на столе и мрачными мыслями.

46. Старая фотография

Через два дня после разговора в столовой Звездин зашел в восемь утра за Андреем и сказал тому следовать за ним. Сначала они шли обычным путем на завод по производству сырья, однако на одной развилке они поменяли направление.

— Куда мы идем? — спросил Андрей.

— Строительство макета оригинального ФУПа вчера закончили, — как бы невзначай ответил партократ. — Мы идем как раз туда. Посмотрим, как там все работает. И работает ли вообще.

По чистым коридорам с исправно горящими лампами и лестницам с правильно покрашенными перилами они почти целый час шли к искомому месту. Андрей издалека понял, что они пришли к помещениям бывшего завода, аналогичного тому, где работал он сам. На стенах все еще висели информационные стенды, правда пустые, а под потолком красовались яркие красно-желтые ордена. Проходная была закрыта толстыми железными листами и лишь по центру располагалась гермодверь. Их впустили внутрь, они прошли мимо поста ликвидаторов и направились по широкому коридору в сторону цеха. Оттуда уже доносились голоса рабочих и громкие разговоры. Открыв последнюю дверь перед макетом, Звездин пригласил Андрея войти первым.

— Прошу! — с улыбкой на лице произнес тот.

Чувствуя какой-то подвох, Андрей медленно сделал несколько шагов вперед и почти сразу забыл о Звездине, стоявшем позади него. Внутри огромного помещения, бывшего некогда заводским, сейчас прямо по центру стояло громадное сооружение. Сложенное из бетонных плит и блоков, оно представляло из себя правильный куб с тянущемся к нему связками кабелей и труб. Рабочие суетились в разных концах завода, а их речь эхом доносилась до ушей Андрея. Он смотрел на открытую дверь в кубе, прямо манившую его зайти теплым желтым светом, льющимся оттуда. Медленно ступая, он приблизился к ней, переживая сильное волнение, и зашел внутрь. Крики и разговоры рабочих снаружи тут же стали тише. Андрей находился в небольшой приемной с обитыми деревом стенами. Рядом со входом стоял коричневый стол, за которым сидела молодая красивая женщина и что-то печатала на механической машинке, которых Андрей не видел уже много гигациклов. Она перепечатывала что-то с рукописного листа и сначала не обращала внимания на вошедшего. Затем подняла взгляд и улыбнулась.

— Здравствуйте, Андрей Викторович! Вас уже ждут! — и кивнула в сторону дверь напротив.

Отчего-то на душе стало приятно, хотя он ее не знал. Повинуясь странному чувству, он проследовал внутрь и оказался в коридоре, похожим на тот, который они видели с Михаилом. Обитый деревянными панелями коридор имел с каждой стороны по несколько дверей, который открывались и закрывались, впуская и выпуская людей. Они держали в руках папки, бумаги, и двигались с очень важным занятым видом. Пока он шел вдоль коридора, его несколько раз толкнули. Но ни злобы, ни раздражения он не ощутил. Наоборот, по нему разливалось странное теплое чувство, будто он уже бывал там когда-то давно и наконец вернулся.

Дверь в самом конце распахнулась, там показался Брагин.

— Андрей Викторович! — громко сказал тот и махнул рукой. — Мы вас заждались! Без вас не можем начинать!

Андрей ускорился и вскоре попал в помещение, где находился научный руководитель. Тот протянул ему белый халат.

— Обязательно оденьте! Вы забыли о правилах?

— Нет-нет, — негромко ответил Андрей и надел на себя халат. — Что это здесь? Интересное место…

— Мы проводим проверку всех систем, — проигнорировал его вопрос собеседник. — Тестовые испытания запланированы на десять часов.

— Хорошо, — он сухо сглотнул. — Где мне подождать?

— Ждать? — удивился Брагин. — Вам надо проверить свой сектор работы.

Он махнул рукой, приглашая Андрея следовать за ним и они вдвоем направились по железной лестнице наверх. Открыв дверь, они попали в огромное помещение со стоящей посередине фрактальной установкой Победоносцева четвертого поколения. Увидев ее, Андрей открыл рот от удивления и остановился, чтобы рассмотреть ее подробно. Она представляла собой пятнадцатиметровое нагромождение металлических труб, коробок, связок проводов, переплетенных между собой в форме столба. Прямо под ними внизу стоял железный короб с дверью и нависающие над ним шары, которые должны были передать энергию с установки. Повсюду суетились рабочие с оборудованием и инструментами. Андрей внимательно изучал помещение с установкой, пока его провожатый молчаливо ждал.

— Я отправил вашу бригаду по местам, — сказал Брагин. — Но думаю, и нам время начинать. Пройдемте, Андрей Викторович.

По железным мосткам они проследовали вдоль стены к единственной двери, которая вела внутрь защищенной камеры с пунктом управления. В отличие от завода здесь было гораздо больше аппаратуры и операторов. Вдоль узкого, но толстого стекла стоял сплошной ряд оборудования с сидящими за ним людьми в белых халатах. Еще несколько человек стояли позади и что-то внимательно изучали на своих планшетах.