Воин Забвения. Гранитный чертог - Счастная Елена
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что, Бажан, вы так и уедете, ничего не решив с вельдским мальчишкой? – Млада в очередной раз обошла воеводу, когда тот отвернулся, и встала перед ним.
Конюшонок, который крутился рядом, держа в руках солидную седельную сумку Бажана, посторонился, но тут же спешно отошёл подальше от задних копыт его косматого жеребца. Такой лягнёт – и душонка вылетит быстрее, чем на землю упадёшь. Гнедой конь, мощногрудый и хмурый, был харласской породы. Там издревле выращивали таких лошадей, чтобы враги во время битвы в страхе рассыпались от них в стороны. Он недобро косился на Младу и всё норовил цапнуть за плечо.
– Утро на дворе, а ты меня уже утомила, блоха, – вздохнул Бажан. Он, решительно отодвинув её в сторону, забрал у отрока сумку и закинул на круп коня. – С чего тебе печься о вельдчонке? Он пленник, а не княжич – никто его на перину не уложит и ножки мыть не станет.
– Вы его угробить решили в темнице? Я слышала, как он кашляет. Загнётся ещё до зимы.
– Даже если и так, что с того?
– Я думала, он ещё вам пригодится. Когда мы на вельдов пойдём. Я, конечно, кое-что заметила в лагере, но пробыла там недолго. Он всё равно знает больше. А вы его отжали, как тряпку – и выкинуть?
– Послушай… – Бажан опустил руки и, сдвинув брови, посмотрел на Младу. – Мне думалось, ты вельдов терпеть не можешь – да и кто тут их любит. Но, раздери меня босоркун, ты и мёртвого с ума сведёшь с этим мальчишкой. Считаешь, хорошее дело его выпускать? Он, кажись, по-прежнему враг нам. Стало быть, его место в темнице.
Млада закатила глаза и отвернулась, покусывая губу. Решимость заступиться за вельдчонка окрепла после того, как она проведала его в темнице. А всё потому, что выглядел он до крайности паршиво. Отощал, глаза ввалились и стали совсем нездоровые. К тому же кашлял очень нехорошо – оно и не удивительно в такой сырости. И в тот же миг Младе вспомнилась его необычайная для пленника верность на пути в детинец: Рогл не сбежал, не попытался с ней расправиться, хоть знал, что она ранена, а потому не столь сильна, как обычно. И, скрывшись в лесу от Рысей, сделал ровно так, как ему было велено: пошёл к старосте, рискуя быть убитым. Будто верил ей беспрекословно, пусть она сама не раз грозилась прикончить его по дороге. И дай повод – так и поступила бы без единого укола совести.
Теперь Рогл сполна поплатился и за родичей, и за свою доверчивость.
Но, сидя в темнице, мальчишка ни разу не пожаловался. Только упрямо поджимал губы и прятал руки под мышками, потому как его трясло от холода в промозглой, сырой камере. Младе не хотелось думать, что ей, видно, просто стало его жаль. Ведь негоже жалеть врага, будь он хоть неразумное дитё. Потому что из него всегда может вырасти воин, который позже скрестит с тобой мечи – и неизвестно ещё, кто победит.
– Вы же возьмёте его с собой в поход… – снова обратилась Млада к Бажану.
Тот только бородой дёрнул.
– Возможно.
– А некого будет брать! Или на себе тащить придётся. Потому что это не парнишка будет, а чахоточный мешок с костями.
Млада развернулась и пошла прочь. Спорить с воеводой сил больше не было. Она сделала всего несколько шагов, когда Бажан окликнул её.
– К Хальвдану сходи – может, он добрее меня окажется? А там мы с ним потолкуем.
Млада приостановилась с громким «ха!». Да лучше она землю есть станет, чем пойдёт к верегу. Тот снова заладит шутки-прибаутки напополам с издёвками – скажет много и ничего. Ещё и зенками своими синими вперится так… Что провалиться на месте захочется или руками прикрыться, точно раздел кто догола. К бесам всё! Хотела доброе дело сделать в кой-то веки, да, видно, не её это стезя.
– Делайте с вельдом, что пожелаете, – бросила Млада, едва повернув голову.
– Ответственность за него на себя возьмёшь?
Она снова остановилась, прислушиваясь. И почувствовала, как въедливо Бажан разглядывает её. Воевода помолчал, будто раздумывал, не отказаться ли от своих слов, а потом добавил:
– Мне проблемы с вельдчонком не нужны. И доверие моё к нему за столь короткий срок не увеличилось. А потому либо ты с него глаз не спустишь и ответишь за любую его выходку, либо он будет догнивать в темнице. Невелика потеря.
Млада немного поразмыслила. Слишком неожиданно судьба подкидывала ей заботу, к которой не знаешь, как и приноровиться. Воспитатель или надзиратель из неё, прямо сказать, скверный. Но не сама ли она когда-то таскалась за Наставником бесполезным, казалось бы, хвостом? Обузой. А тот терпел и вразумлял её, как умел. Что из этого вышло и к чему привело – дело другое. Вот только нужна ли ей самой такая морока? Ведь она вельдчонка учить вовсе не собиралась – ей и навязанных мастерами отроков было достаточно. Просто Млада не хотела, чтобы он ещё через несколько седмиц выхаркнул свои лёгкие или сгорел в лихорадке.
– Хорошо, – ровным, как обструганная деревяшка, голосом ответила она и ушла.
Воеводы собрались в путь ещё до полудня. Во дворе, и без того истоптанном сотнями ног дружинников, стало совсем людно – на улицу высыпал даже кое-кто из любопытной челяди. Сегодня было тепло и влажно. Растаявший снег щедро пропитал землю, она хлюпала и податливо проминалась под ногами. Солнце, будто бы вспомнив, что совсем остывать ещё рано, расплёскивало по крышам и стенам бледно-жёлтый ласковый свет, сияло искажёнными бликами в окнах. Дым, выходящий из труб городских домов, застилал небо, прозрачными столбами устремляясь ввысь – погода будет ясной весь день.
