Воин Забвения. Гранитный чертог - Счастная Елена

Снова и снова разглядывая начисто зажившую ладонь, Млада неспешно шла между дружинных изб, когда услышала в отдалении тихую возню. Как будто кто-то шептался и толкался за углом. Сквозь плотные сумерки она увидела, что рядом с ристалищами за стеной избы прячутся пятеро отроков. Те приглушённо разговаривали да то и дело поворачивали головы в сторону Рогла, который всё с тем же упрямством, будто стремясь вконец измочалить мишень, продолжал стрелять из лука. Руки его заметно дрожали от натуги, правый локоть уже не хотел подниматься на уровень глаз, да и промахов стало, по всему, гораздо больше. Но, словно одержимый, мальчишка не торопился покидать стрельбище.

Парни наблюдали за ним недолго, а затем, решившись, кучкой вышли в круг света. Млада, тихо ступая по чавкающей земле, последовала за ними. Не то чтобы она собиралась вмешиваться, но и без присмотра мальчишек оставлять негоже.

Рогл обступивших его полукольцом отроков заметил не сразу, а увидев, настороженно замер с опущенным луком в руке. Молчаливое изучение друг друга длилось недолго.

– Сколько ни пыхти, а кметем тебе всё одно не стать, – скучающе заявил один из парней.

Его звали Юрско. Среди отроков, которых обучала Млада, он был самым безалаберным и шумным. От таких только и жди какой заварушки. Они до взрослых лет стреляют в воробьёв из рогаток и на дальность плюются ореховой шелухой. А позже пугают девиц из-за углов или задирают им подолы, где ни попадя. А уж в драках – шебутнее не найдёшь. И потому с лица Юрско редко когда сходили синяки, а нос его давно был сломан. Но из отроков парня не гнали. Пусть он и часто отлынивал, но был не по летам силён и высок, впрочем, как многие из племени тривичей.

Рогл исподлобья оглядел Юрско и его товарищей и переложил рук из одной руки в другую.

– Это время покажет, кто кем станет, – ответил он так, будто булыжником припечатал.

– Да ты, вельдский огрызок, никак вровень с нами встать хочешь? – всё сильнее распаляясь, выступил вперёд Юрско. Остальные покамест помалкивали. – Думаешь, Младка тебя из темницы вытащила, так всё? Зубы можешь скалить?

Младка, значит. Вот же гадёныш!

Млада опёрлась плечом на стену избы, в тени которой скрывалась, и, сощурившись, примерилась к отроку. Пакостить из обиды она, конечно, не станет – велика честь с щенком связываться –  но запомнит небрежное имя, которое тот ей приписал.

А Рогл и правда оскалился – приподнял верхнюю губу то ли в презрении, то ли в нехорошей ухмылке. Тусклый свет факелов неверно обрисовывал его скулы, что ещё больше заострились за время заточения, плясал отсветом в глазах. Вельдчонок чуть опустил голову, будто собирался с разбегу пробить лбом стену. Ну, чисто волчонок против собачьей своры – лишь вздыбленной шерсти на загривке не хватает.

– Мне только из детинца выходить не велено. Остальное, стало быть, я делать могу. Так же, как и вы.

Отроки подошли ближе.

– Пора бы тебя к земле прибить снова, где тебе самое место, – снова рявкнул Юрско. – У подошв честных людей! Грязь жрать – всё, что тебе позволено!

Он снял с пояса короткую толстую дубинку, которая всё это время висела сзади. Остальные были вооружены только кулаками. Все разом отроки двинулись на Рогла, и тот в первый миг сделал шаг назад, перебегая взглядом от одного к другому. Стрел при нём не было – да и разве тут стрелять начнёшь почём зря? А тонкий, пусть и крепкий можжевеловый лук – плохая заступа против дубины. Да и худощавый Рогл вряд ли одолеет сытого и жилистого Юрско. К тому же, если  у того вокруг столько помощников.

Млада не стала дожидаться, пока вельд получит первый же тяжёлый удар по рёбрам. Она покинула укрытие и неспешно подошла к отрокам. А чтобы на неё скорее обратили внимание – пнула попавший под ногу камень – и тот подкатился прямо к Юрско. Парень перевёл на неё взгляд и тут же будто одеревенел, делаясь похожим на своё же оружие.

– Ну, чего остановились? – она встала поблизости и скрестила руки на груди.

Отроки переглянулись, но с места двинуться не решились. А Рогл приосанился, победно посматривая на них. Похоже, привык видеть в Младе единственную заступницу во всём детинце. Ведь другие даже говорить с ним остерегались. Или брезговали.

– А ты чего перья распустил? – теперь Млада обратилась к вельдчонку. – Думаешь, я защищать тебя стану, как маленького ребёнка или девочку?

Тот растерянно опустил плечи, а отроки и вовсе рты пораскрывали. Млада подошла к Юрско и отобрала у него дубинку, а затем повернулась к Роглу и взяла из его руки лук. Зажав всё это добро под мышкой, она пошла к замку.

– Их же больше! – догнал её возмущённый голос вельда. – Так нечестно!

– А в жизни не всё бывает по-честному, – Млада, не оборачиваясь, пожала плечами. – Привыкай.

Юрско громко и зловеще хмыкнул. Зашуршали по песку шаги отроков – они снова начали наступать. Приглушённые одеждой удары посыпались один за другим. Но кому бы ни доставалось в этот миг – он сносил это беззвучно. И думается, вельд-то так просто не сдастся. Парни сопели и матерились совсем по-взрослому – басовито. Только Рогл упорно молчал. Млада шла медленно, прислушиваясь. Возня стала ожесточённее и громче, но вдруг оборвалась. Кто-то вскрикнул и, кажется, упал. Остальные загомонили.