Океан. Выпуск второй - Владимир Алексеев

Теперь же, после Цусимы, морские чиновники крепко задумались над судьбами британского флота, и лорд Фишер получил необходимые крупные кредиты, чтобы слова «Правь, Британия, правь морями» отнюдь не стали впредь пустым звуком.

Надо было спешно нагонять упущенное время. На конкурс в бюро военного судостроения поступило восемь проектов линейных кораблей.

Один за другим чередой проходят перед Фишером соискатели.

«Срок?» — сквозь зубы цедит Фишер и, получив не удовлетворяющий его ответ, уже безо всякого интереса выслушивает пояснения к проекту.

Очередь доходит до Дж. Нарбета. Тот же вопрос и ответ, заставивший всех присутствующих вздрогнуть: «Год!» — «Приступайте!» — был лаконичный ответ первого лорда Адмиралтейства.

Через один год и один день «Дредноут» — так называли новый корабль, — сверкая свежей краской, стоял у пирса в Портсмуте, готовый к испытаниям. В нем поражало все: и грандиозные размеры, и пять башен с десятью дальнобойными 305-миллиметровыми орудиями (не случайно его называли еще «all-bin-gun» — то есть «вооруженный только крупными орудиями»), и турбины Парсонса, создававшие неоценимую прибавку в скорости на 2—3 узла, и сплошная броневая защита от носа до кормы.

Выбранный вариант, как выяснилось позже, был хуже забракованных Фишером. Но Фишер преследовал тут только одну цель: корабль должен быть выстроен в один год. Он даже отказался от рассмотрения проекта корабля с трехорудийными башнями, сулящими многие технические и тактические выгоды, только лишь по той причине, что три года — необходимый срок на проектировку и испытания башен — не устраивал и его.

Ставя жесткий годичный срок, Фишер заглядывал в будущее, и в этом своем единственном требовании он оказался прав, потому что с появлением «Дредноута» все прежние броненосцы, в том числе и недавно заложенные, разом устарели, а государства, затратившие огромные средства на их строительство, оказались почти безоружными на море. Вот почему с появлением «Дредноута» обозначается целый период в военном кораблестроении.

КТО ПЕРВЫЙ?

Казалось бы, постройкой «Дредноута» Британия закрепила за собой славу не только самой мощной индустриальной державы того времени, но и приоритет в создании линейного корабля нового типа. Но в действительности все оказалось гораздо сложнее. У британских кораблестроителей оказалось немало соперников в других странах мира.

Первым, кто заявил свои права на первенство в разработке такого линкора, был главный кораблестроитель итальянского флота полковник Умберто Куниберти. Еще в 1902 году он предложил своему правительству аналогичный проект. Однако расходы на постройку линкора по этому проекту показались итальянскому правительству столь ошеломляющими, что оно заявило: строить такой дорогостоящий корабль не будем, а если Куниберти желает, то он может осуществить свой проект на стороне или хотя бы опубликовать его в печати любой страны.

Вот таким путем на страницах английского морского ежегодника «Джеймс файтинг шипе» за 1903 год и появилась статья Куниберти под броским заголовком «Идеальный броненосец для английского флота», в которой в основных чертах и воспроизводился его проект.

По мысли автора, для англичан сейчас пришла пора строить броненосцы водоизмещением в 17 тысяч тонн, с артиллерией из двенадцати 305-миллиметровых орудий и ходом в 24 узла.

В частности, обосновывая переход к единому калибру, итальянец доказывал:

«Если мы хотим с одного залпа уничтожить корабль противника, мы должны принимать в расчет только 305-миллиметровые орудия, способные пробивать главный броневой пояс. Поскольку такие орудия заряжаются довольно медленно, надо установить их как можно больше, и тогда нам раньше удастся нанести роковой удар противнику».

Но Куниберти оказался не одинок. Если главный кораблестроитель итальянского флота претендовал на идею, то главный строитель американского флота Ральф Хичборн претендовал на нечто большее: на приоритет в разработке детального проекта.

«Если бы не наша американская медлительность, — говорил Хичборн, — линкоры нового типа стали бы называться не дредноутами, а мичиганами». И действительно, сравнивая боевые характеристики броненосцев «Мичиган» и «Южная Каролина», американцы убеждались, что скрытные англичане увели у них приоритет и славу буквально из-под носа. Конгресс утвердил акт о закладке этих кораблей за девять месяцев до закладки «Дредноута». Но «оперативность» американцев была такова, что закладка «Мичигана» состоялась через два с половиной месяца после того, как «Дредноут» вступил в строй.

Дело в том, что конгресс, проводя кампанию экономии, отказался утверждать кредиты на их постройку под тем предлогом, что их водоизмещение превышает 16 тысяч тонн. Пришлось терять столь дорогое время, подгонять и переделывать проекты. Но нет худа без добра. Это жесткое требование послужило прекрасным стимулом для создания превосходных кораблей. Их главная артиллерия состояла из восьми орудий 305-миллиметрового калибра, расположенных линейно-возвышенно. Позже такое расположение было признано классическим.

В России, в самом начале столь памятного для нее 1905 года, еще до кровавых кошмаров Мукдена и Цусимы, на стол председателя Морского технического комитета лег проект линейного корабля водоизмещением в 19 тысяч тонн, с ходом в 21 узел и вооружением из двенадцати 305-миллиметровых орудий.

Проект был составлен корабельными инженерами Адмиралтейского судостроительного завода и отличался в лучшую сторону от выстроенного позже его английского собрата. Особенно это относится к расположению 305-миллиметровых пушек, которые при эшелонном расположении могли стрелять все на один борт.

Но после потери почти всего флота и революционных событий 1905 года в России было не до полемики о приоритете создания проекта дредноута и выдвижения идеи единого калибра.

Разработка «Нассау», германского броненосца дредноутского типа, началась в 1904 году, то есть до того, как стали известны характеристики «Дредноута». Несмотря на затянувшиеся испытания и длительные подготовительные работы, германский головной линейный корабль, совпадающий в основных чертах с английским проектом, но с намного лучшей броневой и подводной защитой, был заложен уже в июне 1906 года, ровно за четыре месяца до окончания постройки «Дредноута».

И потому немецкие кораблестроители, возглавляемые морским министром Тирпицем, тоже считали, что они пришли к идее дредноута если не раньше англичан, то, по крайней мере, независимо от них.

Подводя черту разгоревшемуся столь длительному, столь упорному, а иногда и ожесточенному спору, можно резюмировать только лишь одно: что, в сущности, все претенденты на приоритет друг другу не мешают — одни высказали идею годом раньше, другие — годом позже воплотили ее в проекте, выполненном в виде первого дредноута английским Адмиралтейством.

Появление линейного корабля нового типа отнюдь нельзя считать неожиданным. Нет ничего удивительного и в том, что идея его создания возникла одновременно в нескольких странах. Она была обусловлена всем ходом развития техники кораблестроения на рубеже двух столетий, и война лишь ускорила саму эволюцию типа. Но какое же разочарование ожидало бы и Фишера, и Куниберти, и Хичборна, и всех прочих претендентов, если бы они узнали, что в архивах морского ведомства в России с 1884 года хранится проект, воплотивший в себе требования, которые двадцать лет спустя породили «Дредноут»!..

ПРОЕКТ, СДАННЫЙ В АРХИВ

На военно-морских тактических занятиях, проводимых Николаевской Морской академией в 1883 году, разбиралась «Морская дуэль» — нашумевшая тогда брошюра английского адмирала Коломба. Разбирая одиночный бой кораблей, этот знаменитый британский специалист по морской стратегии и тактике утверждал: гораздо выгоднее располагать восемь орудий главного калибра так, чтобы четыре из них могли вести огонь на один борт, а четыре других — на другой, чем распределять их равномерно по два на каждый борт, на нос и корму.

Один из участников этих занятий, молодой офицер Владимир Алексеевич Степанов, считая, что в будущем, как и в прошлом, сражаться придется не столько одиночным судам, сколько эскадрам, решил разобрать вопрос о наивыгоднейшем расположении орудий на кораблях, предназначенных для эскадренного боя. Поскольку лучшим боевым строем для эскадры считалась кильватерная колонна, Степанов решил: крупные орудия, решающие участь сражения, нужно расположить так, чтобы наибольшее их число участвовало в бортовом залпе. Эта простая идея и послужила основой проекта броненосца с линейным расположением артиллерии главного калибра.

Защищенный в 1884 году в качестве дипломной работы по кораблестроительному отделу Николаевской Морской академии, этот оригинальный проект обратил на себя внимание многих опытных специалистов, обсуждался в Морском техническом комитете, но был признан «преждевременным», сдан в архив и в дальнейшем утерян. Судьба его была неизвестна.