Время больших отрицаний - Владимир Савченко

— …в последний момент, когда будет поздно, — завершил Буров. Помотал головой. — Нет, нельзя. Чужая душа и то потемки, а уж чужая Вселенная…

Имярек Имярекович поднимался, уходил, от дверей произносил прежний вердикт:

— Засранцы!

Если зрелым мужикам не раз и не два повторять такой «довод», он рано или поздно подействует — сильнее логики и расчетов. Или побьют, или согласятся.

В День текущий 22,752 ноя Или

23 ноября в 18 ч 3 мин Земли

в 414-й день Шара

96-й день (103-я гал. мксек) Дрейфа М31

22+150 ноября 10 ч на уровне 200, когда

минуло 7.417 суток от Момента-0

и вверху разворачивался и накалялся

N = N0 + 714963622-й Шторм-цикл МВ

— НетСурьез попытался подбить на это дела Мишу Панкратова.

Они вдвоем заправляли впрок, заряжали крутым НПВ обоймы уменьшенных в первой ступени цистерны для ЛОМов. Имярек предложил, мотнув головой в сторону кабины ГиМ:

— Не хочешь исполнить со мной Второй Контрольный? На ура.

— Это как?

— Ну, как-как! Что вы все какаете… Очень же просто, я объяснял. И у нас все под рукой: ГиМ-3, НПВ, время при К200, когда никто не остановит, просто потому что не успеет. Еще не опомнились, а мы уже сделали. Без пустых разговоров. А?

— А зачем — так?

— Да хоть для своего удовольствия. Зажечь не просто звезду — сверхновую. Какие не каждый век в Галактике вспыхивают — и затмевают все остальные. И это сделаем мы вдвоем, Вселенские мошки. Может, они вообще так и взрываются — кто-то им помогает. Ну?..

Миша молча выслушал, плотно завинтил, где нужно, все вентили, вывел регуляторы напряжений на нули; отключил схему. Потом взял НетСурьеза за грудки, приблизил к себе. Он был выше ростом, тому пришлось подняться на цыпочки.

— Вот что. Я тебя уважаю больше, чем подвыпивший Дуся Климов собутыльников. Больше того, я преклоняюсь пред твоим интеллектом; он у тебя, по-моему, чем-то даже сверхчеловеческий… А теперь запомни: если я тебя одного здесь застану — даже не в кабине ГиМ, не возле, а просто на вышке, на зарядочной площадке, — сразу убью. Не выясняя, зачем ты здесь. Никого еще не убивал, но, думаю, что смогу. От тебя, гада, больше опасности, чем… — он дернул головой вверх, — от четных циклов. Ты уже забыл, кто нас втравил в эксперимент Захвата из МВ — НЕ ЗНАЯ!.. А теперь просветился, кое-что разок получилось, так уже все знаешь и снова понес!?..

Он перевел дух. НетСурьез смотрел на него снизу, но так, будто и не снизу, с затаенной усмешкой.

— Я понимаю, — продолжил Миша, — что тебя, психа… тем более Психа с большой буквы, по кличке — угроза смерти может и не остановить. Но подумай вот о чем: ты лишишься жизни — и дальнейшие интересные дела и события здесь произойдут без тебя.

Он отпустил НетСурьеза. Тот оправил куртку и брюки. Потом сказал:

— А что, это довод.

Позже, когда отдыхали, зашел к Панкратову в «люкс». Тот лежал, читал. Сел напротив.

— Знаешь, в том ядерном гадючнике «п/я № 1», где я начинал… и где плохо кончил, деятели, которые проектировали сверхреакторы, понимали, какую услугу они оказывают отечеству, да и человечеству в целом, продвигая ядерную энергетику. Да и как не понять, не дураки: та же цепная реакция, коя взрывает бомбы, — и пустить ее в массовую долговременную эксплуатацию. Но — с ядерными бомбами уже тогда исчерпались, сверх тех страшил, что, подвешенные к спутнику, могут испепелить полушарие, ничего не придумаешь, не предложишь… а, стало быть, не подсуетишься ни на Героя Соцтруда, ни на Ленинку. А им не хотелось уходить из первого ряда.

Миша отложил книжку, слушал. НетСурьез помолчал, невесело усмехнулся:

— И вообще: оседлать цепную реакцию!.. Научное честолюбие это как зараза. И я в этом отношении малость псих… а может, и не малость, как они. Правильно ты меня одернул. Хорошо, что ты не такой. Но только я исцеляюсь, раз от них отошел и понимаю. Так что если и окажусь ненароком возле ГиМ, ты меня не убивай, пожалуйста: не полезу я дуриком в МВ. Буду дальше всех убеждать.

— Ладно, — сказал Миша.

В День текущий 23,442 ноя Или

24 ноября в 10 ч 36 мин Земли

22+ 53 ноября 21 ч на уровне 122

8.107 суток от Момента-0

— НетСурьез напрямую вышел на Любарского. Ждал его в «пецарии» на 122-м уровне, потом, не дождавшись, заявился в кабинет. Сел на край длинного стола.

— Так я все о том же, насчет опыта «из материала заказчика». Будем делать?

— А как?

— Да почти так, как прошлый раз. Только берем ЛОМДом на вышке тело не с полигона, а из нечетной пульсации МВ — и зашвыриваем его в четную. К тому что поближе. Поувесистей, не в десяток тонн, в миллиарды. Чтоб было хорошо видно, что получится при столкновении. Или наоборот, из четной — антивещественное, то есть, по-нашему, — в нечетную. Не имеет значения. Нет, серьезно. Так как?

— Я все-таки не понимаю: зачем?

— Да просто потому, что мы этого не делали. Освоить. И еще потому, что это будет именно МЫ СДЕЛАЛИ, а не с нами.

— Почему?

НетСурьез помолчал, сделал попытку улыбнуться.

— Что вы все райкинские интермедии разыгрываете: зачем да почему! Как сговорились… Нет, я понимаю, что после высказывания, что вы навалили в штаны, мне особенно рассчитывать на взаимопонимание не следует. Но нельзя же, извините, снова с того самого начинать. Почему? Очень просто: ежели что сделано с умом и умело, то это Я СДЕЛАЛ — и никто другой.

Он был невелик мастер убеждать.

— Ведь мы с вами первичники. Не то чтобы совсем, но все-таки больше других. Смотрите: первая ГиМ была чисто наблюдательной да еще с аэростатным подъемом. ГиМ-2 такая же, но уже без отрыва от вышки плюс НПВ-зарядка Ловушек. То есть Контакт уже шире и ближе, и с креном в действие… но поскольку ради выгод, то явно С НАМИ ДЕЛАЕТСЯ… А теперь мы сделаем. Хоть и пользы отечеству никакой, но жахнем по МВ как следует. Нет, серьезно. Вы же сами понимаете, какая она опасность. Потому и таимся. А в этом случае лучшая защита — нападение. Активность. Нет, я серьезно!

Примечательно, что оба друг друга никак не называли. Варфоломей Дормидонтович избегал «Имярекства», не хотел участвовать в игре, которая ему не нравилась; а НетСурьез вообще никого никак не называл. Раз у него нет имен, другим они тем более ни к чему.

«У него есть то, чего маловато у меня, — думал Любарский, — гнев сильного человека. Пожалуй, даже слишком. На все и вся. И понимает: мы с вами, говорит, первичники… а?»

— Нападение на что? На кого? — добивался ясности директор. — И следует ли?.. А если сдачу получим? От Вселенной-то. Не шутка.