Янтарь и Льдянка. Школа для наследников - Дарья Снежная

Острова одерживали одну победу за другой, охватывая пламенем войны весь запад Империи, которая оказалась совершенно не готова к тому, что вчерашний вернейший союзник внезапно окажется врагом. И пока рассредоточенная по всей огромной территории страны армия стягивалась к побережью, воины Мглистых Островов доказывали, что звание это они носят не случайно.

В тот вечер, который стал одним из последних перед отъездом, Дарел вернулся чуть раньше обычного и привычно пристроил голову у меня на коленях, позволяя перебирать огненные пряди и гладить холодными пальцами разгоряченную кожу, стирая усталые морщинки на лбу, пока мы рассказываем друг другу о событиях за день.

— …И мы отклонили предложение Аверна оказать нам военную поддержку, — закончил он.

— Почему? — искренне удивилась я.

Огневик неуверенно пожал плечами и снова нахмурился.

— Так решил военный совет, я не счел нужным возражать. Генералы не до конца доверяют авернцам и не хотят пускать часть авернской армии разгуливать по Империи, а еще, не дай боги, сделать нас чем-то Аверну обязанными. Но…

Он вдруг открыл глаза, рывком сел и, повернувшись, взял меня за руку.

— Я знаю, ты сейчас будешь злиться. Очень сильно.

Я изумленно посмотрела на него, но язвительно поинтересоваться, не закрутил ли он роман с фрейлиной, не успела.

— Ты едешь в Аверн.

Больше всего в тот момент в этой фразе меня поразило не то, что я куда-то еду, и не место назначения, а резанувшее слух «ты». Не «мы».

Я сдвинула брови, дожидаясь объяснений, которые не замедлили последовать.

— Я должен отправиться на побережье. Отдавать приказы из Съерр-Таша даже с помощью магической почты занимает слишком много времени, а острова атакуют стремительно, — Дарел говорил негромко и медленно, тщательно подбирая слова, чтобы как можно лучше донести до меня свою точку зрения. И именно это отчего-то злило еще больше. — И я не могу… да, демон побери, я не хочу брать тебя с собой на линию фронта. Ты не сможешь все время находиться рядом со мной, а я сойду с ума, постоянно гадая, где ты и все ли с тобой в порядке.

Начиная догадываться, к чему он клонит, я невольно поджала губы, но продолжила молча смотреть на него, позволяя договорить и чувствовать себя еще более виноватым.

— И оставлять тебя одну во дворце я тоже не хочу, в свете всего что случилось здесь за последние месяцы. Мы договорились с Аверном. Ты отправишься туда тайно, и они предоставят тебе убежище. В одном я не сомневаюсь: твои родители тебе смерти не желают и сделают все, чтобы тебя уберечь.

В комнате на несколько мгновений зависла тишина.

— Да, ты прав, — произнесла я, но прежде, чем он успел обрадоваться, выдернула руку из его пальцев и закончила: — Я очень злюсь.

— Ана… — в голосе звучала обреченность приговоренного к немедленной казни, который тем не менее не спешил признавать свою вину, даже если это признание спасло бы ему жизнь.

— Ты хотя бы мог сделать вид, что интересуешься моим мнением на этот счет? — я вскочила и нервно прошлась по комнате.

— Ана! — предпринял еще одну попытку Дарел, но я снова не дослушала.

— Я никуда не поеду, — отрезала я и ушла в спальню, захлопнув дверь.

Этот звук хлопнувшей двери, ворвавшийся из воспоминаний, заставил меня сейчас вздрогнуть и обернуться — показалось, будто он прозвучал наяву. Слава богам, только показалось. Я по-прежнему находилась одна в случайно выбранной пустующей комнате в западной части Нериатского королевского дворца, и ни родители, ни фрейлины, ни кто-либо еще меня пока не отыскали.

Я снова перевела взгляд на окна. На чуть более широком, чем остальные, центральном красовалось не переплетение случайных рисунков и силуэтов, а точная копия портрета, украшавшего теперь, среди прочих, стены тронного зала. Нашего свадебного портрета. Дарелу он не нравился, он считал, что мы оба там какие-то до нелепости торжественные, а это вовсе не соответствует истине. А меня просто радовало, что мы изображены там вместе.

И не прав был он, когда утверждал, будто живопись мне не дается! По-моему получилось даже лучше оригинала.

Я шевельнула пальцами, по ледяным узорам пробежались искорки, и фигуры пришли в движение, повернулись лицом друг к другу, заглянули в глаза. Ледяные руки скользнули по плечам на грудь, и нарисованная на стекле девушка шагнула вперед, в такие родные объятия. Я же обхватила руками плечи и закрыла глаза, вновь погружаясь в воспоминания…

…На улице стояла глубокая ночь, когда мы спустились к карете. Это мне тоже не нравилось, создавалось ощущение, что я убегаю, словно испугавшись чего-то. Но, уступив мужу в самом главном, за мелочи я уже не боролась. Пусть все делает, как считает нужным.

Я уже собиралась гордо подняться в карету с видом ссыльной королевы и укатить, не прощаясь, хоть прекрасно знала, что сама потом буду об этом жалеть, но не в силах побороть все еще плещущуюся внутри обиду. Только Дарел не позволил — придержал за локоть, не давая сдвинуться с места.

— Ну, сколько можно дуться и не разговаривать? — устало вздохнул он. — Ты же согласилась, что это верное решение. Так будет лучше, ведь ты действительно не можешь поехать со мной, а чем оставаться одной в Съерр-Таше, куда интереснее наконец увидеться с родителями.

Я надулась еще больше. Да, согласилась! Но это вовсе не значит, что я его простила за это решение. И уж тем более, что я хочу уезжать.

— Я тебя не отпущу, пока не заговоришь. — Огневик притянул меня ближе, коснулся пальцами щеки, приподнял подбородок, пытаясь заглянуть в глаза. — А то сообщат мне потом, что Императрица лопнула в дороге.

От теплой насмешки в голосе и от осознания того, что я эту насмешку не услышу теперь только Теннат знает сколько, у меня защипало глаза. Я часто заморгала, и это, конечно же, от него не укрылось. Дарел выпустил мой локоть, и теперь уже обе ладони обхватили мое лицо, а губы обжег жаркий, головокружительный поцелуй.

— Я тебя ненавижу, — прошептала я, сдаваясь, и уткнулась лбом в его плечо.

Огневик обхватил меня за плечи, мягко поглаживая, коснулся губами волос.

— Хорошо, что у меня уже есть опыт того, как убедить тебя перейти от этой стадии к прямо противоположной.

Я стукнула его кулаком в грудь, а он тут же поймал мою руку и поцеловал кончики пальцев.

— У меня нет ни малейшего желания тебя отпускать. Но ты же понимаешь, это лучший вариант из тех, что имеются. А еще у меня для тебя сюрприз…

…Подтянув колени к груди, я пристроила на них подбородок, продолжая разглядывать витражи, в которые благодаря моим тоскливым страданиям превратились оконные стекла. В это время «сюрприз», вынырнув из-под кресла, куда он умчался в погоне за солнечным зайчиком, взобрался по шторе и с интересом вгляделся в нарисованное лицо хозяина.