Молочная даль - Александр Малов

последствий. В эти моменты осознания подобного предательства, он ненавидел Анну. Он был почти готов ее убить. Но ведь и этого она ему не дала, ведь так?

На улице вечер был готов сменить ночь. Не самое лучшее время для пьяных выкриков, но и не столь позднее, чтобы вызвать у соседей какие-либо подозрения. Михаил был уверен, что сын его не слышит, потому что скорее всего тот уже спал, а если и нет, то в любом случае окна подростка выходили на другую сторону дома и уж точно были закрыты. Окна были закрыты почти все время в период холодов. При столь плачевном состоянии Кости, любая простуда могла скосить его напрочь и тогда Михаилу точно пришлось бы брать больничный.

Окна были закрыты в этот день, как и в любой другой и вдовец помнил об этом, а потому продолжал выпускать эмоции.

По большей части он уже и не говорил вовсе, а лишь тихо плакал, пропитывая слезами собственные колени. Пальцы рук уже начали окоченевать, но мужчина этого уже давно не замечал.

Сидя на коленях, Михаил проплакал еще несколько минут, пока слезы попросту не кончились, а всхлипы не начали затихать. Мужчина опустошенно смотрел на укутанную инеем холодную землю, как если бы смотрел на отражения собственной жизни.

– Я так тебя любил – произнес он, захлебываясь в собственной дрожи и буквально выдавливая из себя каждое слово – А ты меня бросила. Ты бросила всех нас. Я не меньше тебя был убит горем. Не только ты потеряла дочь. Ты не имела права, так уходить. И я никогда не прощу тебе этого. Помни об этом.

Вытерев с подбородка и губ слезы, мужчина смотрел на яблоню, а видел свою покойную жену: губы Анны были сжаты, словно она сдерживалась из-за всех сил, лишь бы не заплакать. Ее глаза были полны боли, а брови были приподняты к самому лбу, выражая сочувствие к собственному мужу. И это была все та же Анна, его верная и любимая жена.

Михаил смотрел на ее образ и в очередной раз удивлялся тому, что она ни капли не изменилась. Именно так Анна выглядела в тот день, когда он хоронил ее и именно так она выглядит сейчас. Вдовец, однако, смотрел на свою жену с полным спокойствием, отчетливо осознавая, что все это мираж. Грустно улыбаясь Анне, он снова опустил голову вниз, покачивая ее из стороны в сторону, словно развеивая свой мираж по ветру.

– Это жестоко – продолжил Михаил – Мы бы смогли с этим справиться. Вместе. И не было ни дня, чтобы я не злился на тебя. Я всегда думал, что из нас двоих именно ты была тем лучиком света, что освещал нам жизненный путь. Именно ты не позволяла нам никогда унывать. Я не верю, в то, что ты ушла. Даже сейчас.

В глубине души мужчина ждал ответа, но его конечно же не последовало.

– Сегодня я видел, как человек прострелил себе голову в полу метре от меня. В нашей машине. В машине, где мы возили нашего сына, делали покупки и занимались любовью. Я не знаю, как мне с этим справиться. Я не знал, как мне не сойти с ума, но видимо я уже давно болен и меня уже не вылечить. Ты мне очень нужна, Анна. Прошу… я не смогу жить без тебя и дальше. Я живу с этой болью каждый божий день, но мне не становится легче и кажется этого не произойдет никогда. Я улыбаюсь и делаю вид, что все в порядке, но я так больше не могу. Это слишком тяжело. Без тебя все это… мне не нужно все это, если рядом нет тебя.

Михаил поднял свой взгляд на яблоню, но образ его жены уже окончательно развеялся и все, что мог услышать вдовец в ответ было… гнетущей тишиной. Он просидел так еще немного пока не ощутил жар. Это было последним сигналом о том, что подобное пребывание на холоде может закончиться фатальными последствиями.

Медленно встав с колен, мужчина лишь прошептал:

– К черту все это.

А после побрел к себе домой.

Глава 3: Новые обороты

Суббота. 26 ноября 2016 года. Полдень

1

Несмотря на все то, что пришлось пережить Михаилу за прошедшие сутки, пробуждение в собственной постели далось ему с удивительной легкостью. Способность миновать ужасающее воздействие похмелья на организм, всегда была для вдовца своеобразным спасительным кругом. Он был одним из тех, кто мог вливать в себя не один литр высокоградусного пойла, смешивая и разбавляя его с самыми несовместимыми ингредиентами.

При этом вдовец довольно быстро пьянел, а головокружение и приступ тошноты способствовали моментальному знакомству Михаила с любой горизонтальной поверхностью, где он довольно быстро и спокойно отрубался. Но по утру, источая плотный и убийственный аромат ночной выпивки, вдовец каждый раз просыпался налегке, словно последствия похмелья за него брал на себя кто-то иной. Кто-то очень отчаянный и смелый.

А потому открыв свои глаза, мужчина с облегчением обнаружил, что этот дар сохранился и по сей день. Голова совсем не раскалывалась после выпитого прошлой ночью и даже сухость в горле не так сильно мучила, как это бывает с другими людьми в дни особо продолжительных поглощений алкогольных масс.

Вторым фактором, который делал это утро чуть лучше, чем оно было на самом деле, являлось отсутствием ночных кошмаров. Михаил осознал это не сразу, но впервые за долгое время «Молочная даль» наконец отступила с поля боя его измученного разума. Вдовец еще не знал, что этот подарок судьбы был первым и последним в его жизни, но в это утро он испытал настоящую благодарность и наконец почувствовал, как некий груз огромным валуном скатился с его спины куда-то на дно всепоглощающей пустоты. Михаил был бодр, свеж и почти что счастлив. Он был благодарен каждому и одновременно никому, был благодарен вездесущим духам и всем известным Богам за эту ночь, за крепкий сон, которого вдовец не помнил уже весь последний год.

Тем не менее мужчина заметил, как сильно он успел пропитать постельное белье за ночь своим потом. Откинув одеяло, вдовец вдруг понял, что все это время он спал одетый, так и не переодевшись после своего «свидания с любимой женщиной». Однако этот факт его совсем не удивил. Михаил вообще с трудом припоминал, как ему удалось взобраться на второй этаж