Эгоист - Карина Рейн

Едва я успеваю завязать галстук, как в бильярдную влетают мои парни.

– О, каков гусь! – восклицает Макс. – А мы тут по мордам схлопотали, когда в твою комнату сунулись...

– Да уж, твоя мать – та ещё фурия, – поддакивает недовольный Лёха. – И у них ещё хватает наглости называть себя слабым полом!

Пару минут мы тупо подкалываем друг друга, а потом тащимся на кухню, чтобы по дороге в ЗАГС не скопытиться от голода, но я вдруг осознаю, что мне кусок в горло не лезет. Не боясь, что меня вывернет наизнанку, я могу только впихнуть в себя стакан апельсинового сока, который ни разу в жизни не пил за мерзкий химический вкус. Уж лучше травиться водой из-под крана...

– Эй, дружище, я тут подумал... Ещё не время отказаться, – подмигивает Костян. – Я вчера с родителями беседовал, сейчас неплохие скидки на горящие туры на Мальдивы...

Закончить он не успевает, удивлённо зыркая на Егора, отвесившего ему подзатыльник.

– Ты чё пацана пугаешь? Не видишь, он и так весь зелёный от страха...

Я громко усмехаюсь, потому что на самом деле чувствую себя бессовестным везунчиком, которому достался самый большой выигрыш в лотерее.

– Отчасти мне даже жаль, что я не верю в Деда Мороза, – с гадкой ухмылочкой медленно протянул я. – Потому что знаю, что надо у него попросить.

– И что же? – поинтересовался Лёха.

– А вот хрен вам вместо ответа! Так что все дружно заткнулись и потопали к машинам.

Одарив меня недовольными взглядами, парни двинули на выход и уже через пару секунд начали каламбурить в своей обычной манере. Я же задержался у двери, ведущей к парковке: собственнический инстинкт требовал увидеть невесту во всей красе хотя бы раньше парней, раз уж родительницы контролировали весь процесс преображения.

Вот только мои желания сегодня мало кого интересовали.

– А ты чего тут застыл столбом? – удивился отец. – Езжайте с мальчишками в ЗАГС и ждите нас там.

От услышанного я лишь окаменел ещё больше.

– Чёрта с два я поеду туда без Ксюхи.

Родитель предвкушающе хмыкнул.

– Так ведь это твоя невеста настояла на этом. Несла околесицу про какой-то бал и заявила, что поедет без тебя и...

Отец резко замолчал, – видимо, разглядел лихорадочный блеск в моих глазах.

– Дубль два, значит? – ухмыльнулся я, разговаривая больше с самим собой, потому что родитель так и не понял, в чём дело. – Ладно уж, будет тебе бал.

Заметив свою тачку на привычном месте парковки, я мысленно отвесил себе подзатыльник за то, что в который раз осмелился вести машину, будучи в неадеквате. Садиться к кому-либо в автомобиль наотрез отказался: я не грёбаный инвалид, чтобы упускать возможность самому сесть за руль. Парни поддержали моё решение громким улюлюканьем и свистом, и мы расселись по машинам, украшенным атласными лентами и бантами. Настроение зашкаливало, подстраиваясь под стрелку спидометра летящего по трассе автомобиля, и друзья старались не отставать. Не пугали ни бесконечные потоки машин, ни возможность схлопотать штраф, который обязательно будет, причём в далеко не единственном экземпляре – я камер пять проскочил на скорости сто шестьдесят при разрешённых шестидесяти.

Возле ЗАГСа нас уже встречала Ольга, мамин родной младший брат Андрей с женой Светланой и десятилетним сыном Артёмкой и... Громов, собственной персоной, правда, на этот раз без охраны. Поприветствовав в первую очередь родственников, направился к нему и пожал протянутую руку.

– Твой отец пригласил, – ответил он на мой немой вопрос.

– Не имею ничего против. Только пара тем будет под строгим запретом. По крайней мере, сегодня.

Громов понимающе кивает, и только сейчас я замечаю в его руке букет жёлтых роз.

Ожидание Ксюши неслабо выматывает, и я уже готов был сорваться с места в карьер, когда из-за угла здания повернули три знакомых автомобиля.

– А вот и Золушка, – хохотнул Макс.

Из центральной машины выплыл ангел; на мгновение мне даже показалось, что я сдуру посмотрел на солнце и ослеп. Средневековые пытки явно пошли ей на пользу... И только теперь я понял, что имела в виду моя малышка, когда говорила про тот злосчастный бал.

На ней было точь-в-точь такое же платье, только цвета слоновой кости; правда, оценить образ полностью я смог лишь в просторном холле ЗАГСа, когда избавил Ксюшу от белой меховой шубки. Разрез её платья, как и тогда начинающийся от середины бедра, был расшит лёгкими кружевами, а рукава были укорочены до «крылышек». Волосы завиты в крупные кольца и от висков забраны назад, витиевато переплетаясь с мелкими белыми розочками. Глаза, по-кошачьи подчёркнутые карандашом, сияли блеском, покрытые розовой помадой губы манили, а слегка раскрасневшиеся щёки выдавали волнение.

Из украшений я узнал только подаренное мною кольцо; но, судя по тому, что браслет и колье были практически идентичны кольцу, с лёгкостью смог догадаться, что комплект выбирала моя мать.