Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным - Тимоти Снайдер

После успеха на украинско-польской границе СССР занялся другими европейскими границами и использовал похожие средства в ходе аналогичных операций. В ходе операции «Весна» в мае 1948 года были депортирован 49 331 литовец. В марте следующего года в ходе операции «Прибой» из Литвы убрали еще 31 917 человек, а также 42 149 из Латвии и 20 173 – из Эстонии. Всего в период с 1941-го по 1949 год Сталин депортировал около двухсот тысяч человек из трех маленьких Балтийских государств. Как и все трижды оккупированные (сначала СССР, потом немцами, затем снова СССР) земли на восток от линии Молотова-Риббентропа, Балтийские государства вошли в состав СССР в 1945 году, потеряв большую часть своей элиты и значительную часть населения[688].

* * *

При Сталине Советский Союз медленно и сбивчиво эволюционировал из революционного марксистского государства в огромную многонациональную империю под прикрытием марксистской идеологии и с традиционной озабоченностью по поводу безопасности границ и национальных меньшинств. Поскольку Сталин унаследовал, поддерживал и усовершенствовал аппарат госбезопасности революционных лет, от этих опасений можно было избавиться во время вспышек убийств по национальному признаку в 1937–1938-х и 1940 годах и в приступах национальных депортаций, которые начались в 1930 году и продолжались до самой смерти Сталина. Военные депортации продолжили определенную эволюцию советской депортационной политики: от традиционного расселения людей, которых считали классовыми врагами, и до этнических чисток, которые привязывали людей к границам расселения.

В довоенный период депортации в ГУЛАГ всегда преследовали две цели: рост советской экономики и исправление советского населения. В 1930-х годах, когда СССР начал массово депортировать людей по этническому признаку, целью стало передвинуть нацменьшинства подальше от чувствительных приграничных регионов вглубь территории. Эти национальные депортации вряд ли можно рассматривать как определенное наказание отдельным людям, но они все еще основывались на предположении о том, что те, кого депортировали, могут лучше ассимилироваться с советским обществом, когда будут отделены от своих домов и родной земли. Национальные операции во время Большого террора унесли жизни четверти миллиона человек в 1937-м и 1938 годах, но в то же время отправили сотни тысяч людей в Сибирь и Казахстан, где они должны были работать на государство и реформировать себя. Даже депортации 1940–1941 годов с аннексированных польских, балтийских и румынских территорий можно рассматривать в советских терминах классовой войны. Мужчин из элитных семей убили в Катыни и других местах, а их жен, детей и родителей оставили на милость казахских степей. Там они либо интегрировались в советское общество, либо погибали.

Во время войны Сталин провел карательные операции, направленные на нацменьшинства за их связь с нацистской Германией. Около девятисот тысяч советских немцев и восемьдесят девять тысяч финнов были депортированы в 1941-м и 1942 годах. Пока Красная армия продвигалась вперед после победы под Сталинградом в начале 1943 года, шеф госбезопасности Лаврентий Берия предложил депортировать все народы, которые обвинялись в коллаборационизме с немцами. Это по большей части были мусульманские народы Кавказа и Крыма[689].

Когда советские войска снова заняли Кавказ, Сталин и Берия запустили маховик. За один день 19 ноября 1943 года советский режим депортировал всех карачаев – 69 267 человек – в Казахстан и Киргизию. За два дня, 28 и 29 декабря 1943 года, в Сибирь были сосланы 91 919 калмыков. Берия лично поехал в Грозный провести депортацию чеченцев и ингушей 20 февраля 1944 года. Возглавляя примерно сто двадцать тысяч войск НКВД, он окружил и выселил 478 479 человек всего за неделю. В его распоряжении были американские студебеккеры, полученные во время войны. Поскольку на месте не должно было остаться ни чеченцев, ни ингушей, то людей, которых нельзя было перевезти, расстреливали. Села сжигали дотла; в некоторых местах сжигали и сараи, полные людей. За два дня, 8 и 9 марта 1944 года, в Казахстан выселили балкарцев – всех 37 107 человек. В апреле 1944 года, когда Красная армия дошла до Крыма, Берия предложил и Сталин согласился переселить всех крымских татар. За три дня, 18–20 мая 1944 года, 180 014 человек были депортированы, большинство – в Узбекистан. Позже в 1944 году Берия депортировал из Советской Грузии 91 095 турок-месхетинцев[690].

На фоне, по сути, непрекращающихся национальных чисток сталинское решение зачистить советско-польскую границу кажется не удивительным шагом в эволюции общей политики. С советской точки зрения, украинские, балтийские и польские крестьяне были просто бандитами, создающими проблемы на периферии, и с ними нужно было обращаться с позиции превосходящей силы и депортаций. Было, однако, важное отличие. Все «кулаки» и члены нацменьшинств, депортированные в 1930-х, оказались хоть и далеко от дома, но все же в СССР. То же самое касается крымских татар, а также народов Кавказа и Балтийских стран, депортированных во время войны или же вскоре после нее. Однако в сентябре 1944 года Сталин принялся выселять поляков (и польских евреев), украинцев и беларусов за государственную границу ради создания этнической однородности. Эта же логика (но в значительно больших масштабах) применялась по отношению к немцам в Польше.

Работая параллельно, а иногда и совместно, советский и польский коммунистический режимы достигли любопытного результата за 1944–1947 годы: они удалили этнические меньшинства по обе стороны советско-польской границы, которые делали приграничные регионы смешанными, и в то же время они удалили этнических националистов, которые больше всех боролись именно за такую чистоту. Коммунисты переняли программу своих врагов. Советская власть стала этнической чисткой, очищенной от этнических чистильщиков.

* * *

Территория послевоенной Польши была географическим центром сталинской кампании по послевоенным этническим чисткам. За время этой кампании немцы потеряли больше своих домов, чем какая-либо другая группа. Около 7,6 миллиона немцев покинули Польшу к концу 1947 года, а еще около трех миллионов были депортированы из демократической Чехословакии. Около девятисот тысяч поволжских немцев были депортированы во время войны в пределах СССР. Количество немцев, потерявших свои дома во время войны и после нее, превышало двенадцать миллионов человек.

Каким бы огромным ни было это число, оно не составляло подавляющего большинства принудительных переселений во время войны и после нее. В этот же послевоенный период советская (или же польская коммунистическая) власть депортировала примерно два миллиона человек, которые не являлись немцами. Еще восемь миллионов человек, большинство их них – подневольная рабочая сила, угнанная немцами, были за это же время возвращены в Советский Союз. (Поскольку многие, если не большинство, из них предпочли бы не возвращаться, на самом деле их, наверное, было вдвое больше). В Советском Союзе и Польше более двенадцати миллионов украинцев, поляков, беларусов и представителей других народов бежали либо были переселены во время войны или же вскоре после нее. Это не считая десяти миллионов человек, преднамеренно уничтоженных немцами, большинство из которых были так или иначе перемещены до того, как убиты[691].

Бегство и депортации немцев, хотя и не являлись результатом политики преднамеренного уничтожения, составили главный инцидент послевоенных этнических чисток. Во всех гражданских конфликтах, бегстве, депортациях и переселениях, спровоцированных возвращением Красной армии в 1943–1947 годах, погибло около семисот тысяч немцев, по крайней мере, сто пятьдесят тысяч поляков и примерно двести пятьдесят тысяч украинцев. Как минимум еще триста тысяч советских граждан погибли во время или вскоре после советских депортаций с Кавказа, из Крыма, Молдавии и стран Балтии. Если считать борьбу литовских, латвийских и эстонских националистов против восстановления на их землях советской власти сопротивлением против депортаций (которой она до определенной степени и была), тогда еще около ста тысяч человек нужно добавить к общему числу смертей, связанных с этническими чистками[692].

В относительном выражении, процент переселенных немцев (от общего количества немецкого населения) был значительно ниже процента людей с Кавказа или из Крыма, которых депортировали – всех до последнего человека. Процент немцев, которые выехали или были переселены в конце войны, был выше, чем процент поляков, беларусов, украинцев и балтийцев. Однако разница исчезает, если передвижения народов, вызванные действиями немцев во время войны, прибавить к тем, которые были вызваны советской оккупацией в конце войны. За период 1939–1947 годов у поляков, украинцев, беларусов и балтийцев были примерно такие же (плюс-минус) шансы быть насильно перемещенными, как и у немцев, но если все перечисленные народы сталкивались с враждебной политикой как Советского Союза, так и Германии, то немцы (за некоторым исключением) подвергались репрессиям только со стороны СССР.