На дальних мирах (сборник) - Роберт Сильверберг

— Сегодня мы останемся в Мехико, а полетим первым самолетом завтра утром.

— Почему?

— Я хочу вернуться в Теотиуакан.

— Боже, Тед! — выдохнула Силия.

— Ну сделай это ради меня. Я не улечу из Мексики, не убедившись до конца, что все потеряно.

— Ты надеешься, что тебе удастся просто перешагнуть в другой мир?

— Я не знаю, на что надеяться, но хочу проверить.

— И ты ожидаешь, что другой Тед Хилгард вдруг выйдет из-за пирамиды сразу, как только ты исчезнешь? — В голосе Силии чувствовалось смятение.

— Я ничего не ожидаю,— спокойно ответил Хилгард,— Но мне необходимо проверить.

— А если ты исчезнешь? Что будет, если ты исчезнешь в этой твоей пространственной воронке, а он так и не появится? Я останусь совсем одна? Отвечай, Тед!

— Ты, кажется, начинаешь верить в мою гипотезу?

— Нет. Нет, Тед, но...

— Послушай,— сказал он,— если это действительно всего лишь сумасшедшая гипотеза, тогда ничего не произойдет. А если нет, то тогда, может быть, я вернусь в свой мир, а твой Тед вернется в этот. Кто знает? Я не могу лететь в Нью-Йорк, пока не проверю. Ну, уступи мне хотя бы здесь. Я прошу тебя, Силия. Пожалуйста.

В конце концов ей пришлось уступить. Они оставили багаж в аэропорту, сняли номер в отеле и заказали билеты на следующее утро. Потом попытались нанять такси до Теотиуакана. Водитель почти не говорил по-английски, и пришлось долго объяснять ему, что они вовсе не собираются бродить среди пирамид до вечера, а едут туда всего на полчаса. Этого он вообще не способен был понять: с какой стати может понадобиться кому-то — даже если это двое богатых гринго — гнать полтора часа в один только конец, чтобы провести там всего тридцать минут. Но все-таки они его убедили. Он припарковал машину на южной стоянке, и Силия с Хилгардом быстрым шагом двинулись по дороге к храму Кецалькоатля. В горле у Хилгарда пересохло. Сердце стучало. Силия выглядела не менее взволнованной и настороженной.

— Я шел здесь,— бормотал Хилгард, пытаясь в точности воспроизвести свой маршрут,— и сразу за углом, как только я увидел фасад...

— Тед, пожалуйста, не надо. Прошу тебя.

— Ты сама хочешь попробовать? Может быть, тебе удастся проскочить к нему.

— Пожалуйста, не надо.

— Я должен,— ответил Хилгард.

Нахмурившись, он прошел по мощеной дорожке, остановился, когда показался фасад храма со свирепыми мордами, и, задержав дыхание, шагнул вперед. Хилгард ожидал нового приступа головокружения или того самого ощущения, что вызвало у него мысль о маленьком локализованном землетрясении... Но ничего не произошло. Он оглянулся. Силия, бледная и расстроенная, смотрела на него, скрестив руки на груди. Хилгард вернулся и попробовал еще.

— Может быть, я ошибся в тот раз дюймов на шесть,— сказал он.— Нужно немного левее...

Снова ничего. И в третий раз. И в четвертый. Мимо, окинув его удивленными взглядами, проследовали несколько туристов, но Хилгард продолжал ходить туда-сюда, стараясь не пропустить ни одного дюйма мостовой. На узкой дорожке укладывалось совсем немного возможных маршрутов, но он так ничего и не почувствовал. Врата пространства оставались закрытыми, и он не мог попасть в свой собственный мир.

— Пожалуйста, Тед. Хватит.

— Еще один раз.

— Но это просто неприлично. Ты ведешь себя, словно одержимый.

— Я хочу вернуться в свой мир,— твердил Хилгард.

Туда — обратно. Туда — обратно. Он тоже уже начинал чувствовать себя неловко. Может быть, она права: это просто безумие, завладевшее его душой. Никаких ворот на самом деле нет. И в конце концов, не может же он ходить вот так туда-сюда весь вечер под взглядами этих устрашающих каменных изваяний.

— Еще один раз,— сказал Хилгард, и снова ничего не произошло.

Он отвернулся и, стоя спиной к Силии, произнес:

— Ничего не получается. Может быть, этот фокус срабатывает, только когда двойник проходит через ту же точку пространства в то же самое время. А организовать такое заранее просто невозможно. Если бы я мог хотя бы отправить ему сообщение, чтобы он был здесь, скажем, завтра ровно в девять... Привязать записку к камню и закинуть ее в эти ворота...

— Пойдем,— попросила Силия.

— Ладно. Пойдем.

Побежденный и подавленный, Хилгард безвольно проследовал за ней через прокаленную солнцем площадь перед храмом к ждущему такси. В Мехико они вернулись, когда на дорогах царило безумие вечернего часа пик. Ехали почти весь путь молча. В номере отеля вместо двуспальной кровати стояли две односпальные. И слава богу, подумал Хилгард. Ему казалось, что между ним и этой женщиной, считавшей себя его женой, протянулась бездна космической пустоты.

Они пообедали в одном из ресторанов Зона-Росы и рано легли спать, а утром встали с первыми лучами солнца и отправились в аэропорт.

— Может быть, когда ты окажешься дома,— сказала Силия,— какая-то часть памяти к тебе вернется.

— Может быть,—сказал он.

Но квартира на 85-й Ист-стрит ничего не изменила. Симпатичная, красиво обставленная квартира на тридцатом этаже, и стоила она, должно быть, целое состояние, но это была чья-то чужая квартира с чужими книгами, одеждой и ценностями. Среди книг оказалось много таких, что стояли и у него, одежда подходила ему как нельзя лучше, а картины и кое-какие предметы искусства примитивных народов вполне соответствовали его вкусу. Хилгарду казалось, что он дома у брата-близнеца. Но по мере того как он переходил из комнаты в комнату, его все сильнее охватываю паническое чувство беспомощности. Где его картотека? Где коробка, в которой он держал сохранившиеся с детства памятные вещи? Где его первые издания? Где коллекция перуанской керамики? Или все это плод фантазии? Призрачные воспоминания о несуществующей жизни? Его словно отрезало от всего, что он считал реальным, и это приводило Хилгарда в крайнее смятение. В Манхэттенской телефонной книге не значилось Теодора Хилгарда с Третьей авеню, и точно также отсутствовала «Галерея Хилгарда». Вселенная просто поглотила их без следа.

— Я позвонила Джудит,— сообщила Силия,— и рассказала ей кое-что о случившемся. Завтра с утра она хочет тебя видеть.

Он неоднократно бывал в кабинете Джудит в Рокфеллеровском университете, поскольку выставочный зал отделяло от ее места работы всего несколько кварталов. Но это была другая Джудит, и работала она в Нью-Йоркском медицинском, неподалеку от испанского Гарлема. Хилгард дошел до Пятой авеню и сел на автобус, задавая себе бесчисленное множество вопросов. Может быть, в этом мире полагается платить за проезд какими-нибудь жетонами? Остался ли музей «Метрололитэн» на прежнем месте? Какой он увидит Джудит?.. С оплатой за проезд он справился без проблем. Серая приземистая громада музея все еще высилась возле Центрального парка. Верхняя часть Пятой авеню тоже выглядела в обшем-то неизменной. Как и все примечательные здания, что были видны из автобуса. Джудит также не изменилась: по-прежнему элегантная, красивая, излучающая душевное тепло. Ясный взгляд все так же выдавал ее проницательный ум. Не хватало только какой-то озорной искорки, заметной лишь ему одному ауры связывающих их отношений, молчаливого признания их чувств. Она поздоровалась с ним как с другом, но не более.

— Что с тобой произошло? — спросила она сразу.

Хилгард печально улыбнулся.

— В какое-то неуловимое мгновение у меня, похоже, произошла полная подмена личности. Раньше я был холостяком и шипел выставочным залом за квартал от «Блумингдейлс». Теперь я женатый человек и совладелец фирмы на Пятьдесят седьмой Ист-стрит, занимающейся исследованиями рынка. И так далее и тому подобное. Краткий приступ головокружения среди памятников Теотиуакана — и все в моей жизни перевернулось.

— Ты не помнишь Силию?

— Здесь дело не только в амнезии, если ты это имеешь в виду. Я не помню ни Силию, ни вообще что-либо, имеющее отношение к моей жизни здесь. Зато я помню миллион других вещей, которых теперь, похоже, просто не существует. Полную структуру другой реальности, включая телефонные номера, адреса, детали биографии. Ты, например. Джудит, которую я знаю, работает в Рокфеллеровском университете. Она не замужем и живет в доме триста восемьдесят два по Шестьдесят первой Ист-стрит, а ее номер телефона... Ты понимаешь, что я имею в виду? Кстати, ты, возможно, единственная связь между моей старой жизнью и этой. Почему-то я знаю тебя в обеих реальностях. Можешь себе представить, каковы шансы против такого совпадения.

Джудит смотрела на него внимательно и озабоченно.

— Нам надо сразу провести весь комплекс неврологических тестов, поскольку меня это наводит на мысль о сильнейшем коротком замыкании у тебя в голове. Я в жизни не встречала ничего подобного, хотя уверена, что смогу отыскать в литературе аналогичные случаи. С людьми, которым довелось пережить радикальную диссоциативную реакцию, приводящую к полному разрушению структуры личности.