ВЕЛИКИЙ ПАТЕРИК. Сокровищница духовной мудрости преподобных отцов Церкви. Том I. Главы I-X. - А. В. Марков

68. Еще сказал: «Если хочешь спастись, делай все, что ведет ко спасению».

69. Некто спросил авву Иоанна Персянина: «Мы столько потрудились ради Царствия Небесного: унаследуем ли мы его?» Старец ответил: «Я верую в обещание о наследии вышнего Иерусалима, граждане которого записаны на небесах,[353] потому что верен Обещавший.[354] Почему же мне не верить? Я стал страннолюбивым, как Авраам, кротким, как Моисей, святым, как Аарон, терпеливым, как Иов, смиренномудрым, как Давид, пустыннолюбивым, как Иоанн, скорбным, как Иеремия, учительствующим, как Павел, верным, как Петр, премудрым, как Соломон. И верую, как разбойник, что Даровавший мне это по Своей благости, дарует мне и Царствие Небесное».

70. Авва Лонгин спросил авву Лукия о трех своих помыслах. Сначала он сказал: «Я хочу жить на чужбине». Авва Лукий ответил: «Если ты не будешь сдерживать язык, то не станешь странником, куда бы ты ни пошел. И здесь сдерживай свой язык – и будешь жить как на чужбине». Потом авва Лонгин сказал: «Желаю поститься». Авва Лукий ответил: «Пророк Исаия сказал: „Таков ли тот пост... в который человек... гнет голову свою, как тростник?.. Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу?“[355] Поэтому лучше отсекай лукавые помыслы». Наконец авва Лонгин сказал: «Хочу убежать от людей». Авва Лукий ответил: «Если ты сначала не явишь добродетель среди людей, ты не сможешь жить добродетельно и в пустыне».

71. Рассказывали, что некогда в Скиту два брата впали в грех, и авва Макарий Городской отлучил их от церковного собрания. Об этом сообщили авве Макарию Египетскому, и он сказал: «Не братия отлучены, а Макарий». Макарий Городской очень любил Макария Великого и, услышав, что старец отлучил его, ушел жить к озеру. Авва Макарий Великий отправился туда и, увидев его, искусанного комарами, сказал: «Ты отлучил братий, и они уже были готовы вернуться к себе в деревню. А я отлучил тебя, и ты скрылся здесь, как добрая дева скрывается в своей внутренней опочивальне. Я пригласил к себе отлученных братий и убедился в том, что они не совершили того греха, в котором их обвинили. Так что смотри, брат, чтобы не стать тебе посмешищем бесов, ведь ты не видел, согрешили они или нет. Но понеси покаяние за свою ошибку». Авва Макарий Городской ответил: «Назначь мне покаяние, какое пожелаешь». Старец же, видя его смирение, сказал: «Ступай и постись три недели, вкушая пищу раз в неделю». А недельный пост был постоянным деланием этого старца.

72. Брат пришел к авве Макарию Египетскому и попросил его: «Авва, скажи мне слово, как спастись». Старец ответил: «Иди на кладбище и ругай мертвых». Брат так и сделал. Он поносил мертвых, бросал в могилы камни и, вернувшись, рассказал об этом старцу. Тот спросил его: «Мертвые ничего тебе не сказали?» Брат ответил: «Нет». Тогда старец сказал: «Иди завтра снова туда же и восхваляй мертвецов». Брат пошел и стал восхвалять их: «Вы апостолы, вы святые, вы праведные». Вернувшись к старцу он сказал: «Я хвалил их». Старец спросил: «Они тебе ничего не ответили?» Брат сказал: «Нет». И старец сказал: «Видишь, сколько ты их бесчестил, а они тебе не отвечали. И сколько ты их ни прославлял, они и тогда ничего не сказали в ответ. Так поступай и ты, если хочешь спастись. Стань мертвым для всех: не думай ни о несправедливости от людей, ни о славе, как не думают об этом мертвые, – и тогда сможешь спастись».

73. Однажды авва Макарий с братией проходил через Египет и услышал, как мальчик говорит матери: «Мама, один богач любит меня, а я его ненавижу. А нищий ненавидит меня, а я люблю его». Услышав это, авва Макарий удивился. Братия спросили его: «Что ты так удивился этим пустым детским словам?» Старец ответил: «Поистине, Господь наш богат и любит нас, а мы не хотим Его слушать. А наш враг, диавол, беден и ненавидит нас, а мы любим его нечистоту».

74. Авва Макарий сказал: «Если мы будем вспоминать зло, причиненное нам людьми, то ослабим нашу память о Боге. А если будем помнить о зле от бесов, то будем неуязвимы для их стрел».

75. Авва Матой сказал: «Сатана не знает, какой страстью будет побеждена душа. Поэтому он сеет, не зная, что пожнет: может, помыслы блуда, может, осуждение или другие страсти. Когда же увидит, к какой страсти склонилась душа, той страстью и будет воевать против нее».

76. Брат спросил авву Матоя: «Как мне поступить, если ко мне зайдет брат в постный день или когда еще слишком рано для трапезы? Я прихожу в смущение». Старец ответил: «Если ты, не будучи побежден голодом, и разделяешь трапезу с братом, то хорошо делаешь. Если же никого не ожидаешь и сам начинаешь есть, то это означает, что ты уступаешь собственной воле».

77. Некоторые отцы спросили авву Мегефия: «Если останутся излишки еды, велишь ли, чтобы братия на следующий день их доели?» Старец ответил: «Если еда испортилась, нехорошо принуждать братий есть ее, иначе они заболеют. В этом случае оставшееся нужно выбросить. Если же еда хорошая, но вы ею побрезгуете и сварите новую, то это зло».

78. Он же сказал: «В прежние времена, собираясь все вместе, мы беседовали о пользе душевной и, укрепляя друг друга, устремлялись ввысь и восходили на небеса. А теперь мы собираемся для того, чтобы осуждать один другого, и тем низвергаем друг друга в глубины погибели».

79. Один воин спросил авву Миоса, принимает ли Бог покаяние. Авва долго говорил ему о покаянии и наконец спросил: «Скажи мне, возлюбленный, если у тебя порвется походный плащ, ты его выбросишь?» Воин ответил: «Нет, я зашью его и буду им пользоваться». Тогда старец сказал: «Если ты щадишь свою одежду, то как Господь может не пощадить Свое творение?»

80. Некогда авва Макарий пришел к авве Пахомию Тавеннисиоту, и тот спросил: «Если братия нарушают устав, нужно ли их наказывать?» Авва Макарий ответил: «Наказывай и суди по справедливости лишь своих подчиненных. Никого же из внешних не суди, как написано: „Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог“[356]».

81. Рассказывали об авве Петре, ученике аввы Силуана, что, живя в келии на горе Синайской, он соблюдал меру в удовлетворении телесных потребностей. Когда же его поставили епископом Фаранским, он стал сильно утеснять себя и вести суровый образ жизни. Однажды ученик сказал ему: «Авва, когда мы жили в пустыне,