Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы - Филип Фармер

Он выдержал паузу, затем добавил:

— Хотя я и был когда-то мирным человеком, теперь я живу шпагой.

Он вытащил свою рапиру. Она и в самом деле была стальная.

— Многих людей она пронзила.

— Твое имя? — заорал Ивар.

— Откликаюсь на Ньюмена.

— Я ожидаю и получаю беспрекословное послушание, — предупредил Ивар.

— Вы его получите.

— Какова твоя цель?

— Конец Реки, хотя я не спешу попасть к нему.

Ивар захохотал, потом сказал:

— У нас есть кое-что общее, хотя, я полагаю, многие пытаются туда попасть. У нас найдется для тебя место, если ты действительно хороший гребец. Поднимайся на борт. Позже в свою очередь сядешь грести.

— Спасибо.

Лодку оттолкнули от пирса, и два норвежца прыгнули на палубу. Вскоре судно уже шло вверх по Реке. Когда подул утренний бриз, гребцы вставили весла в уключины, подняли косой парус, и команда уселась, чтобы перекусить.

Ивар спустился с палубы, чтобы побеседовать с людьми средней части судна. Остановился над новичком.

— Какую интересную историю ты нам принес?

Тот посмотрел на него снизу вверх:

— Я их много знаю.

— Все мы знаем, — сказал Ивар. — Но какую ты считаешь самой интересной?

Ньюмен прикрыл ладонью глаза, как бы для того, чтобы загородиться от света, пока он копается в своей внутренней пустоте. Кажется, нащупывал какое-то сокровище.

Наконец, произнес:

— Пожалуй, самый забавный был человек, который претендовал на то, что он Иисус Христос. Ты о нем знаешь — или ты жил в те времена и в том месте на Земле, где о нем ничего не слыхали?

— Моими богами были Один, Тор и другие, — проворчал Ивар. — Я принес им в жертву многих христиан на Земле. Но ближе к концу жизни я стал христианином. Ты мог бы сказать, что больше из желания оградить себя, чем по истинной вере. Когда я попал в этот мир и нашел, что это не Вальгалла и не Рай, хотя здесь больше похоже на Вальгаллу, чем на Рай, я отверг обе веры. Но трудно не взывать к родным богам, когда я в них нуждаюсь.

— Те, кто никогда не слыхал об Иисусе на Земле, слышали о нем здесь, — сказал Ньюмен. — Но ты-то достаточно знаешь о нем, так что мне нет нужды тебе объяснять, кто он такой.

— Да уж как я ни старался знать о нем поменьше, мне это никак не удавалось, — ухмыльнулся Ивар. Он указал на Дэвиса: — Вот этот человек, Эндрю Рыжий, то и дело о нем болтает.

Дэвис протиснулся поближе к Ньюмену и заявил:

— Мне не терпится услышать твою историю, незнакомец. Но этот человек, который претендует на то, чтобы быть Христом, не может быть Им. Он на небе, хотя, возможно, он и перевоплотился в женщину в этом мире. Или так говорят некоторые. Мы с моей женой плывем вверх по Реке, чтобы найти ее.

— Удачи вам, хотя есть шанс, что она может оказаться и в низине Реки, — ответил Ньюмен. — Но я надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что ты будешь разочарован, даже если найдешь эту женщину?

— Довольно! — оборвал Ивар. — Давай историю!

— Я попал на определенную территорию вскоре после того, как человека, называющего себя Иисусом, распял фанатический средневековый монах, немец. Его звали Крамер Молот. Распятый человек все еще был жив, так что ты поймешь, как скоро после этого события я туда прибыл. Ну, если короче, так я с ним говорил, прежде чем он умер. А после я разговаривал с мужчиной, который жил во времена того, распятого человека, и в том же месте на Земле, и хорошо его знал. Этот человек подтвердил, что умерший на кресте действительно был Иешуа, как называл его свидетель.

Я был очень близко к нему, когда он произносил свои последние слова. Он закричал: «Отец! Они знают, что делают!

Не прощай их!» Это звучало так, как если бы его опыт в этом мире лишил его веры, какую он имел на Земле. Как будто бы он знал, что человечество не стоит спасения — или что он не сумел выполнить свою миссию.

— Невозможно! — воскликнул Дэвис.

Ньюмен холодно воззрился на Дэвиса:

— Так я лгу?

— Нет, нет! Я не сомневаюсь в правдивости твоего изложения случившегося. Но я не могу поверить, что тот человек на кресте на самом деле был Иисус. Он не первый и не последний из тех, кто говорил, что он Спаситель. Некоторые могли искренне поверить, что они таковыми и были.

— Как ты расцениваешь показания свидетеля?

— Он лгал.

Ньюмен пожал плечами.

— Мне-то все равно.

Рэчел тронула Дэвиса за плечо:

— Похоже, что ты встревожен.

— Нет. Я рассержен.

Но он был и расстроен, хотя понимал, что не должен бы.

В тот вечер судно пристало возле грейлстоуна. После того, как камень испустил гром, команда поела. Они поедали и только что пойманную и приготовленную местными жителями рыбу. Дэвис сидел в кружке у бамбукового костра. Фаустролл сидел рядом.

Француз сказал:

— Твоя жена была права, когда заметила, что ты казался встревоженным рассказом Ньюмена. И наверное, до сих пор не успокоился.

— Моя вера не рухнула и даже не пошатнулась, — заверил его Дэвис.

— Так ты говоришь. Твое тело и твой голос выдают, что ты погружен в черные мысли.

— Свет рассеет тьму.

— Возможно, друг, — согласился Фаустролл. — Ну, поешь немного рыбы. Она великолепна. Это то, во что можно верить.

Дэвис не отвечал. Вид грязных губ Фаустролла и мысль о поверхностной натуре француза вызывала у него тошноту. Или тошнота возникла по другой причине? Он был гораздо более расстроен, чем хотел признаться Рэчел или Фаустроллу.

— Этот незнакомец, он говорил так авторитетно, — вспомнил Фаустролл. — Конечно, так говорят все сумасшедшие.

— Сумасшедшие?

— Есть что-то нездоровое в этом человеке, хотя он владеет собой. Ты этого не заметил? Одет в черное, как будто в трауре.

— Просто он напоминает еще одного корыстного авантюриста, — объяснил Дэвис.

Фаустролл положил руку на плечо Дэвиса:

— Есть кое-что, что мы должны тебе сказать. Может быть, мы неверно выбрали время, мы видим, что ты в такой меланхолии. Но раньше или позже, ты, который ищет Свет, должен открыть на это глаза, хотя Свет может оказаться не того цвета, которого ты ожидал.

— Да? — Дэвис крайне заинтересовался.

— Мы говорим о том случае, когда ты перепрыгнул через пустоту между планками Пачакути. Ты говорил, что был охвачен духовным экстазом, как только твоя нога оторвалась от доски. Экстаз поднял тебя в воздух, как будто ты был шаром, надутым газом. Ты прыгнул выше, чем должен был, выше, чем был способен. Ты говорил, это дал тебе Бог. Но…

Дэвис, сидя, выпрямился. В глазах мелькнул интерес: