Рикэм-бо «Стерегущий берег» (СИ) - Кротков Антон Павлович

С помощью жестов и мимики Джефф осведомился о состоянии напарника. Жмурясь воспалёнными от соли глазами, Родригес кивнул, выдавливая из себя улыбку. Однако показал, что ему трудновато стало дышать. Видимо что-то не так было и с его аквалангом.

Джефф велел парню задержать дыхание и показал, что собирается обменяться с ним дыхательными аппаратами. Сержант протестующе замотал головой. Не обращая внимания, гарпунёр стал осторожно расстегивать ремни, удерживающие акваланг Родригеса.

После того, как обмен состоялся, гарпунёр взял напарника за руку и заглянул в лицо, чтобы контролировать его дыхание. Хотя старику самому теперь не помешала бы помощь. Дышать в чужом аппарате и в самом деле было трудно. Старый охотник чувствовал сильное давление на грудную клетку и на уши, в голове стало мутиться. Джефф стал опасаться потерять сознание. Тем не менее, он помогал раненому подобраться к спасательному выходу. Родригес не выпускал из рук острогу, волоча её за собой. Возле самого люка, приподняв ружьё, сержант случайно нажал на спусковой крючок. Углекислотный патрон выдохнул из ствола клуб пузырей, блеснул вылетевший металлический дротик, и молнией проскочил сквозь небольшое обзорное окошко на потолке. Джеффу показалось, что копьё вонзилось акуле в нёбо. Она бешено замотала головой, пытаясь избавиться от болезненной помехи, и задвигала челюстями. Чудовище ослабило хватку, и кабина соскочила с его клыков.

Пришло ощущение свободного падения. Джефф быстро огляделся — акулы рядом не было. С трудом удерживая равновесие, он добрался до вентиля неповреждённой балластной цистерны и полностью открыл его. Послышалось шипение воздушной струи, погружение клетки немного замедлилось. Но не прекратилось. Охотник также надул специальные мешки, добавив кабинке плавучести. Это ещё немного притормозило падение. И всё же они неумолимо проваливались в пропасть: стрелка глубиномера прошла отметку в 140 футов, потом 160, 200 футов (около 70 метров).

Джефф знал, что времени в запасе у них практически не осталось, ещё секунд десять, и они погибнут. Максимальная глубина погружения с лёгким водолазным снаряжением около 300 футов. Ниже их ждёт только смерть. И к ужасу обоих мужчин клетка снова ускорила своё падение. От нарастающей глубины у Джеффа оглушительно стучало в ушах, резкая боль разрывала барабанные перепонки. Чтобы уменьшить боль он часто делал глотательные движения. «Надо спешить! Спешить!» — повторял он себе.

Старик вытолкнул сержанта в люк и немедленно хотел последовать за ним. Однако замешкался. Перед глазами внезапно потемнело, на короткое время ему показалось, что он ослеп. И что-то произошло с головой: резко затошнило, тело словно стало чужим, перестало его слушаться. Джефф понял, что продолжает падение вместе с клеткой…

Приложив невероятные усилия, старик выбрался наружу, когда глубиномер показывал 270 футов.

Джеффа с огромной силой потянуло скорее вверх. После всего пережитого душа рвалась на поверхность к свежему воздуху и свету. Однако он поднимался слишком быстро, обгоняя пузырьки выдыхаемого воздуха. Продолжая в том же темпе, он рисковал порвать собственные легкие, получить эмболию либо «кессонку» (кессонная болезнь — водолазный паралич, или, выражаясь языком профессионалов, «скрючивания»). Так что следовало двигаться очень неторопливо.

Метрах в двадцати выше порхал Родригес. Он едва шевелил ластами, голова его была задрана вверх. У Джеффа самого мурашки побежали по спине от открывшегося ему зрелища! Практически прямо у них над головами разворачивался последний акт океанской трагедии! Превышающая своими размерами их судно, гигантская акула, описывала круги вокруг корабля и раз за разом таранила «Спрэй». За борт валились мачты, падали люди. Ужасный монстр немедленно проглатывал моряков. Ничто не могло пресечь кровавый пир! Хотя, если бы ящик с разрывными снарядами не был тайно выброшен профессором за борт, вероятно, экипаж имел бы шанс отбиться. Но моряки были безоружны!

Через несколько минут всё было кончено: судно легло на бок и стало тонуть. Но для ненасытного людоеда пиршество продолжалось. На поверхности покачивалась спасательная шлюпка и барахтались несколько моряков в спасательных жилетах. Акула вошла в раж! Она судорожно билась в приступе крайнего возбуждения, доходя до исступления. Разбив шлюпку, чудовище с яростью набрасывалось на очередного человека. Мечась от одной жертвы к другой, акула била по воде огромным хвостом, изгибалась и щёлкала зубами. Вскоре она уже не разбирала кто и что перед ней, разгрызая крупные обломки и подбрасывая высоко в воздух мёртвые тела.

От увиденного у Джеффа кровь застыла в жилах. Более отвратительного создания он ещё не встречал. Эта гадина представлялась охотнику одной сплошной пастью. Всё остальное — мощный хвост, плавники, совершенная обтекаемая форма тела, всякие там органы чувств и мозги служат лишь к обслуживанию вечно голодной прорвы. Её ненасытный аппетит не утолить никакими смертями. Огромный желудок невозможно надолго набить мясом. Это молох, посланный в этот грешный мир в назидание. И он будет перемалывать здешних обитателей непрерывно. Дьявольское отродье с тёмной как её родная бездна душой! Вот что такое она была! Да и есть ли у неё душа? Вряд ли. Душу зубастой гадине заменяет инстинктивная жажда убивать. Поэтому тому, кто сумеет покончить с адской рыбой, простятся многие грехи. На том свете его будет ждать бесплатный билет в бизнес-класс до рая. Так что он бы, не задумываясь рискнул головой ещё раз, будь у него в руках подходящий гарпун. Но пока он был бессилен, и ему оставалось лишь наблюдать за гибелью моряков…

Яростно ударяя могучим хвостом по поверхности океана, могучий людоед сделал ещё круг среди обломков, ища уцелевших людей.

Затем монстр продолжил терзать медленно погружающееся на дно судно. Он продолжал кружить и таранить с налёту мёртвый корабль, пока не заметил в стороне одинокого аквалангиста. Тут же бросив искорёженный тендер, хищник направился к Родригесу.

Джефф находился гораздо ниже напарника и чем-то помочь или хотя бы предупредить парня об опасности старый охотник не мог. Ему оставалось лишь наблюдать за очередной жуткой расправой.

Воспалёнными от соли глазами Родригес воспринимал надвигающуюся на него акулу как тёмную громадину. Она была похожа на неуправляемый автобус или грузовик, вдруг вылетевший прямо на тебя из сгущающегося мрака. Бежать бесполезно!

В это время правее сержанта неторопливо опускалось на дно то, что когда-то было первоклассным парусником. За ним в образовавшуюся конусовидную воронку с поверхности затягивало всякий мусор. Краем глаза Родригес заметил поблизости синюю бочку, за которой тянулось облако тёмно-коричневого цвета. Чуть поодаль тонула ещё такая же. Похоже из ёмкостей вытекал бензин или мазут.

Остроносая голова мегоакулы была уже в шестидесяти футах от Родригеса, огромные челюсти раздвигались. Пятьдесят футов. Сорок. Родригес заработал ластами, «пятясь» от приближающихся зубов.

Внезапно вспомнив, сержант выхватил из-за пояса пенал ручного факела. Перед самым погружением капитан вручил ему и Джеффу по фальшфейеру в водонепроницаемом корпусе, мол, скоро солнце зайдёт, а в ночном море легко потеряться. Имея же при себе сигнальное устройство, дающее в течение пяти минут сильное ярко-красное пламя, можно подать знак за много миль.

Взявшись за вытяжной шнур, сержант сделал глубокий вдох, успокаивая готовое выпрыгнуть из груди сердце. Десять футов! Пасть распахнулась во всю свою неимоверную ширь. Родригес непроизвольно вскрикнул и дёрнул за шнур.

Джеффа ослепила сильная вспышка. За секунду до этого он наблюдал снизу за тем, как тридцатиметровое страшилище вплотную приблизилось к напарнику. От зрелища крохотного человечка, шевелящего ручками и ножками перед оскаленной мордой океанского исполина, даже у бывалого акулобойца перехватило дух. Вдруг последовал удар света, будто направленный Божьей десницей. Когда зрение немного восстановилось, Джефф не увидел ни напарника, ни акулы.