Таинственная четверка - Татьяна Викторовна Полякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Каолина Викторовна сказала, Нина была склонна к истерикам и часто ссорилась с отцом.
– Ну, так она его в убийстве мужа обвиняла, неудивительно, что ссорились!
– Она винила отца в том, что он не разрешил продать квартиру и ее муж, оказавшись в безвыходном положении, повесился?
– Нет. Она решила, что Альберт его смерти поспособствовал, боясь, что он Нинку в конце концов без жилья оставит! Без жилья, да еще с долгами.
– Что значит «поспособствовал»?
– То и значит. Не сам он в петлю полез, а помогли. И Нинка даже знала, кто помог.
– Вы хотите сказать, ее отец нанял…
– Нинкиного любовника, – с готовностью подхватила она. – Они с Ванькой еще со школы любовь крутили. Шпана шпаной, в семнадцать лет в тюрьму угодил. Правда, выпустили его быстро… Через несколько лет он бизнесменом стал, это так считалось, а на самом деле – форменный бандит. У Нинки ума хватило от него подальше держаться, но и тут она мало что выгадала, нашла себе муженька… Хотя поначалу он всем нравился. Нормальный парень, работящий. Жили в достатке, родители с машиной помогли, квартира тоже родительская, ребенка родили, а потом – бац, и он точно с цепи сорвался. Игровые автоматы. Они тогда на каждом шагу стояли. Когда поняли, что к чему, он уже был конченый. Это ж как наркотик, все на свете безразлично – и жена, и мать, и дочь… Денег в долг набрал чертову прорву. Нинке бы бросить его, а она спасать мужа вздумала. Дура. А Ванька рядом вертелся, любовник бывший, хотя, может, она с горя опять с ним закрутила. А Альберт его знал хорошо, еще по школе, он у них часто бывал. Вот и решили они Нинку спасти. Один подсказал, другой сделал. И стала Нинка свободной женщиной.
– Вы об этом от кого узнали? – с некоторым сомнением спросила я.
– От Нинки. То есть я-то узнала от домработницы Зиновьева. После поминок мы с ней прибирались в доме, Каолина с Викой спать ушли, а мы выпили еще за помин души Альберта. Ну, и разговорились.
– Вы имеете в виду Клавдию Семеновну?
– Ее самую. Она и рассказала: в тот вечер, когда Нинка исчезла, она к отцу явилась и давай ему выговаривать. Мол, ты подговорил Ваньку убить моего мужа. Они-то думали, Клавдия ушла, а она задержалась. А когда сообразила, о чем Нинка вопит, стала подслушивать. Занятие некрасивое, но я бы тоже подслушала. Альберт, само собой, сказал: ты с ума сошла, а Нинка – мне Ванька сам покаялся. Мол, я тебя люблю, готов на все и от мужа непутевого тебя избавил. Она Ваньке пригрозила, что в полицию пойдет, тот ей про отца и выдал. Мол, не я один тебя спасал, а с родителем твоим заодно. Орали они, по словам Клавдии, не меньше часа, она ушла по-тихому. А потом увидела, что Нина из дома выскочила точно ошпаренная. И после этого – как в воду канула. От отца ушла, а домой не вернулась.
– И что вы об этом думаете?
– А что тут думать? Ванька ее убил. Испугался, что в самом деле в полицию пойдет. С отцом она не ладит, запросто в тюрьму упечет, и Ваньку, само собой, тоже. А кому в тюрьму охота? Вот он наплевал на свою любовь и убил девку.
– И вы, узнав все это, не обратились в полицию? – нахмурилась я.
– А чего обращаться? Ваньку еще года три назад Господь прибрал. Альберт тоже покойник. Да и вопрос, что Клавдия вправду слышала, а что напридумывала. Она наутро мне так и сказала: «Анна Ильинична, я вчера охмелела да глупостей насочиняла, вы всерьез не принимайте». Я и не приняла.
– Как по-вашему, Зиновьев мог считать, что дочь исчезла по вине Ивана?
– Не знаю. Он со мной об этом не говорил. И сомневаюсь, чтобы вообще с кем-то обсуждал такое. Он человек закрытый. Но точно знаю, что с Ванькой он виделся, тот к нему приезжал. Мы с Каолиной на такси приехали, а Ванька нам навстречу на своей машине. Я Альберта спросила: это Нинин друг приезжал? А он в ответ: да, мол, ищет Нину, беспокоится.
– А когда он приезжал к Зиновьеву?
– Да уж больше года прошло после ее исчезновения.
– Но ведь полицейские Нину искали?
– Конечно. Только не нашли… Вот так. Я, бывает, ночью лежу и все думаю, как так может быть, что человек исчезает без следа. Разные истории придумываю.
– Какие, например?
– Так я уже сказала: это Ванькина работа. Знал, что она к отцу поедет, ну и подловил где-то…
Мы немного посидели в молчании, потом я спросила:
– О том, что Зиновьев к детективу обращался, вам Каолина Викторовна рассказала?
– Ни за что бы не подумала, что он на такое способен! Не в его характере. Но… значит, другого выхода не видел.
– И что его, по-вашему, могло заставить обратиться к детективу?
– Вот уж не знаю.
– Логично предположить, это связано с исчезновением Нины.
– Может, и связано, а может, и нет. Альберт Юрьевич – он ведь командовать привык. Начальник, все по его воле должно быть. Не мытьем, так катаньем, а своего добьется. И не в свое дело запросто мог влезть, если решил, что дело неправильное. Но это так, пустые слова, – махнула она рукой. – Вы бы лучше с детективом поговорили, он, поди, знает, зачем его Альберт нанимал.
– Детектив вряд ли информацией поделится, – пожала плечами я, не желая говорить о кончине Сапрунова. Чего доброго, новость Анну напугает. – Профессиональная этика и все такое…
– Чушь! Альберт помер, какая, к лешему, этика? Денег дайте – и все расскажет.
– Что ж, можно попробовать. Альберт Юрьевич жил замкнуто, но, возможно, с кем-то из соседей все же общался?
– Если верить Клавдии, то жил как сыч. Ни он ни к кому, ни к нему никто. Утром прогулка, после обеда сон, вечером телевизор, а перед сном опять прогулка. Железное расписание. Редкой занудой был наш Альберт, – хмыкнула она. – Я только диву давалась, как он от такой жизни не повесится, – она вновь махнула рукой. – А может, и правильно.
– Значит,
