Немая смерть (СИ) - Артемьев Роман Г.

Весело было.

Падение

Мы опоздали на жалкую половину года.

Уже после возвращения домой, на остров, стали выясняться потрясающе интересные вещи. Некоторые поведал Кейтаро-сама, о чём-то рассказала мать, какие-то выводы сделала я сама. Например, на обратном пути посольство шло прежним маршрутом, но состав изменился — значительно прибавилось сопровождающих шиноби Листа. Часть наших людей осталась в Конохе, готовиться к приёму переселенцев.

Разговоры о моём возможном замужестве действительно имели место и едва не дошли до стадии практического обсуждения. Помешало, как ни удивительно, тесное общение с Орочимару. Нас со Змеюкой слишком часто видели вместе, и мы производили — это не мои слова — настолько гармоничное впечатление, что Нобору-сама не решился делать предложение и плавно свернул тему. Не знаю, как это трактовать. То ли Учиха настолько ненавидят саннина, что рефлекторно отторгают всё, с ним связанное, то ли решили, что неоднозначные знакомства их потенциальной химе могут бросить тень на клан. Как ни крути, а репутация у Орочимару плохая, слухи про него ходят неприятные.

Повезло. И в том смысле повезло, что позывов к семейной жизни я пока что не чувствую, и в том, что становиться госпожой Учиха у меня нет никакого желания. У них совершенно иные традиции, отличный от нашего внутренний этикет, другое приемлемое поведение и неприемлемое. Узумаки к моим особенностям уже привыкли, а вот красноглазые обязательно стали бы ломать. Да и в создание потайной деревни я вложила много труда и усилий, не хотелось бы отдавать проект в чужие руки.

Итогом переговоров старейшины клана, вроде бы, остались довольны.

— Их приводит в ярость одна только мысль о том, чтобы покинуть Узушио, — уточнил Кейтаро-сама, описывавший обстановку в Совете. — Тем не менее, выхода они не видят. Малые деревни, из которых мы надеялись сколотить коалицию, медлят или выставляют недопустимо высокие требования. В то же время, в Молнии сидят послы Тумана, и планируют нападение на нас. Так что, либо Узумаки уходят в Лист, либо…

Он пожал плечами и отпил чаю, не желая проговаривать вслух очевидные вещи. Мысленно я ему посочувствовала — общение со старперами из Совета выматывает сильнее любой тренировки. Впрочем, Кейтаро-сама имеет с ними дело постоянно, так что приобрел некоторый иммунитет и сделал несколько шагов по пути, ведущему к полному дзен.

— В текущих условиях Аой-сама добился максимально возможного, — продолжил господин после короткого молчания. — Тем не менее, мы надеялись на большее.

«Мы», и себя включил. Похоже, в чем-то Сарутоби-доно посла переиграл. Ну да глупо было ожидать от него иного, не та личность, чтобы сдавать позиции без сопротивления. Выяснить подробности не стала, всё равно не ответит, вместо этого задала шкурный вопрос:

— Аой-сама упоминал моё имя?

— К счастью, нет.

Старый хрыч никогда не хвалит подчинённых. Ни-ког-да. Зато косяки описывает подробно и с удовольствием.

— Тем не менее, в поданных им списках на поощрение ваше имя находится в первой четверке, — продолжил Кейтаро-сама. — Поэтому, если у вас, Кушина-химе, имеются какие-либо пожелания, сейчас самое время их озвучить.

— Думаете, их выполнят? — в голосе невольно прозвучало сомнение.

— Скажем, сейчас их проигнорировать сложнее, — дипломатично ответил босс.

На мой взгляд, Узукаге извернётся, но наградит по-минимуму. Он ничего не забыл и ничего не простил, у людей, сидящих на вершине власти, память избирательная и очень крепкая. Даже радует, что мне ничего такого особенного не надо. Близкие прикрыты, кто сидящим напротив мужчиной, кто больничным начальством; карьеру делать не стремлюсь; допуск в тайную часть библиотеки, к закрытым знаниям, не выпрашиваю. Разве что через учеников давить. В общем, о чём-то просить я не стану — незачем показывать возможным недоброжелателям свои уязвимые точки.

— У меня есть всё, что мне нужно, Кейтаро-сама.

— Подумайте, — господин, по-видимому, решил, что я кокетничаю или придуриваюсь, — второго такого раза может не представиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Но мне действительно нечего просить у Узукаге-сама, — пожала я плечами. Самую малость, только наметив движение, не рискуя слишком уж откровенно плевать на этикет. Как бы хорошо Кейтаро-сама ко мне не относился, разница в нашем положении велика. — Своим местом на службе я довольна, подавать прошение о дозволении брака в ближайшем будущем не намерена, доступ ко всем интересующим хидзюцу у меня есть. Если вдруг потребуется консультация у какого-либо мастера, обучение я в состоянии оплатить, а деньги, надо полагать, за участие в посольской миссии и так дадут. Ученики достаточно сильны, чтобы сдать ближайший экзамен на чунина без дополнительной поддержки с моей стороны. Или вы полагаете, их попробуют завалить?

— Нет, сейчас в этом нет смысла, — задумчиво согласился господин.

— Вот видите, — подытожила я, — во мне нет ложной гордости. Единственное, что приходит в голову, это попросить добавить в Тагути гакуре пару-тройку мастеров разных специальностей, но стоит ли сейчас привлекать внимание к проекту?

— Почему бы и нет? В связи с переездом в Лист одни члены клана уезжают в мелкие филиалы, другие едут прямо на новое место жительства. Из-за неизбежной суматохи потерять из виду несколько ценных специалистов довольно легко. Значит, таково ваше пожелание?

— Решение о моем назначении главой Тагути не будет пересмотрено? — задала я встречный вопрос.

— Учитывая ваши связи в Конохе… Нет, всё-таки другие кандидатуры подходят хуже.

— Тогда мне по-прежнему нужны люди, как можно больше людей.

Вопрос жителей будущей гакуре оставался больной темой. Старейшины с готовностью предлагали алкоголиков, лентяев, откровенных бездарей и прочий мусор, от которого я успешно отбрыкивалась под предлогом необходимости выжить и сохранить секретность, с некоторым напрягом соглашались отдавать твердых середнячков и ни в какую не желали расставаться с мастерами. Понять их можно — хороших спецов всегда мало.

Кроме того, есть ещё один скользкий момент. Сила Узумаки ичизоку заключается не в кеккей генкае, как у большинства других великих кланов, а в знаниях и в умении их применять на практике. Да, мы живучие, выносливые, у нас специфическая плотная чакра, идеально подходящая для создания печатей — но без долгого обучения фуиндзюцу мы с теми же Учиха или Кагуя не сравнимся. У них многое построено на интуиции, куда больше, чем у нас.

Нежелание старейшин отдавать носителей знания объясняется здравым опасением со временем получить конкурентов. Тагути гакуре расположено на задворках мира, сильных врагов в тех краях нет, рынок сбыта в виде мелких деревень шиноби вроде той же Луны расположен относительно недалеко… Есть неплохой шанс за два-три поколения нарастить численность и обрести реальную самостоятельность. Однако вне зависимости от количества бойцов, до тех пор, пока отколовшаяся часть не начнет стабильно торговать печатями высшего ранга, положение материнской ветви останется незыблемым. Именно их предпочтут видеть в союзниках, именно им будут предлагать более выгодные контракты, их сторону примут в случае возможного конфликта. А кто у нас делает сложнейшие печати? Правильно, мастера.

Объявление о присоединении к Союзу Древа и Огня, как официально назывался Лист, произошло через неделю. Официальное, имею в виду, неофициально клан давно знал, зачем посольство ездило в Коноху и почему вернулось, имея в составе едва ли не сотню представителей кланов и деревенской администрации. Тем не менее, формально люди были не в курсах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лично выступать перед толпой Узукаге было не по чину, в храме читал речь его наследник, Кийоши-сама. Между прочим, Кийоши-сама был против переселения в Коноху, так как обоснованно опасался дальнейшего ослабления своих позиций. Семья Узу теряет хватку, они допустили слишком много промахов и потеряли достаточно сильных бойцов, чтобы, как прежде, жестко контролировать остальные знатные семьи. Не исключено, что после смерти нынешнего правителя трон займет кто-то иной. Например, принадлежащий к Куро, у которых наилучшие отношения с конохской верхушкой, или те же Зеленые. Моя семья слишком слаба, к сожалению, мы не претендуем на высший пост.