Феномен куклы в традиционной и современной культуре. Кросскультурное исследование идеологии антропоморфизма - Игорь Морозов

В 1990-е годы приоритеты отечественной науки во многом изменились, и проблематика куклы и игры получила право на существование и обсуждение. Об этом свидетельствует невиданный по сравнению с предшествующим периодом рост исследований и публикаций за последние двадцать лет. И все же и в 2000-е годы нам постоянно приходится сталкиваться с ироническим и скептическим отношением к нашей работе по этим темам. Кому-то они по-прежнему кажутся «несущественными» или «несерьезными», а кто-то, может быть, напротив, осознает, что, углубляясь в эту проблематику, мы слишком приближаемся к самым сокровенным тайнам человеческого «Я», на которых во многом строится вся современная система управления социальными структурами и манипуляции общественным сознанием. Выводя наружу «невидимые нити кукловода», неявные для широкой публики способы формирования убеждений и предпочтений, мы волей-неволей вторгаемся в сферу «массового подсознательного» и вскрываем механизмы латентного воздействия на поведение и умонастроения при помощи «конвеерных» и индивидуализированных игровых предметов. Технологии такого рода использовались всегда, но их истинная направленность не представляла тайны только для избранных. Поэтому за скепсисом и ироническим «снижением» значимости темы иногда, возможно, скрывается принципиальное нежелание публичного обсуждения этой проблематики. Приходится признать и тот факт, что в нашей стране по-прежнему в центре внимания находятся глобальные проекты общественного переустройства. Конкретный «маленький человек» с его «ничтожными» «кукольными» проблемами как и прежде находится за пределами внимания как политической элиты, так и «мейнстрима» научной жизни.

Подведем, тем не менее, основные итоги нашего исследования, которые нам представляются существенными. Первый и наиболее очевидный вывод состоит в том, что кукла является уникальным предметом культуры. Она представляет собой культурный артефакт, отличающийся от иных зоо– и антропоморфных предметов (статуэтка, скульптура, барельеф) и изображений (портрет, фотография и другие иконические знаки человека), не только своей универсальностью, представленностью практически во всех культурах, как древних, так и современных, но и исключительно широким спектром функций (от детской игрушки до ипостаси демона). Важным свойством куклы является обязательное наличие у нее помимо чисто утилитарных функций различных «вторичных» символических значений, что проявляется как на уровне языковой семантики, так и при использовании этого предмета в повседневных и обрядовых практиках.

Второй вывод связан с обоснованием нашей гипотезы о том, что кукла играет важную роль в формировании и поддержании идеологии антропоморфизма. Как и иные антропоморфные предметы, кукла выполняет важную классифицирующую роль при выделении человека из множества живых существ и предметов неживой природы, поскольку она по определению является прообразом человека (в архаической мифологии), его копией, двойником, вместилищем человеческой души. Это верно даже для тех культур, в которых граница между человеком и животным обозначена не столь строго как в культурах европейского типа, и где «человеческими» изображениями могут считаться и зооморфные фигурки. В большинстве случаев куклы этноспецифичны, поскольку отражают мировоззренческие принципы и основные ценности, характерные для данной культуры. Вместе с тем куклы независимо от их типа помогают формировать представления о человекоподобии любого «иного» – от природных объектов до божества, так как именно такой способ познания мира для homo sapiens является наиболее универсальным. Универсальность и исключительная полифункциональность куклы как культурного артефакта позволяет признать ее особую роль в возникновении идеологии антропоморфизма, то есть в стремлении человека описать явления внешнего мира в аксиологической системе человеческого «Я».

Важным итогом данного исследования является демонстрация роли «идеологии антропоморфизма» в истории человеческой культуры, а также значения антропоморфных артефактов в возникновении и функционировании этой идеологии и при трансформации природных объектов в культурные. Идеология антропоморфизма, в зачаточных формах проявившаяся еще в первобытной теории анимизма, окончательно оформляется в античности и получает новое наполнение и концептуальное оформление в эпоху Ренессанса с его повышенным вниманием к личностному началу и с его приматом индивидуализма. Именно эта идеология выдвигает на первый план не только персонифицированные фигуры божества и героя, в более позднюю эпоху инкарнировавшихся в культы святых, но и их антропоморфные предметно-вещные символы: статуи, мелкую пластику, персональные изображения, иконы, живописный портрет. Сходство этих артефактов с куклой не ограничивается внешним подобием. Обращение и различные манипуляции с ними (ср. практики бичевания статуй святых и икон) указывают на очевидные смысловые параллели с их предшественниками. В пережиточном виде идеология антропоморфизма проявляется в «наивном анимизме» детского мышления.

Однако наиболее важным нам представляется тот факт, что все антропоморфные изображения и фигуры подчиняются единому культурному коду «антропоморфизма», который мы называем «силовой линией культуры», и являются его предметными реализациями. Данный культурный код проявляется в типологически разных культурах и в разные эпохи, и это позволяет утверждать, что он является универсальным. Его действенность коренится в психологической структуре человеческого мышления, построенном на «диалогизме» и дуализме. Необходимость антропоморфизма объясняется попыткой человека начать «диалог с окружающим миром», придав ему интуитивно понятные свойства «себя самого». Кукла лишь наиболее емкий и иконичный знак этого мира в образе «себя самого» (alter ego). Она позволяет человеку «увидеть» и «ощутить» недоступные прежде свойства собственной личности, и, перенеся их действие на окружающий мир, попытаться получить власть не только над собственным «Я», но и над «Другим».

Третий вывод является следствием первых двух и состоит в том, что кукла выполняет важную роль в процессах формирования, поддержания и передачи традиции, используясь во многих культурах в качестве ритуально-обрядового предмета или семейной реликвии, передаваемой из поколения в поколение (например, от матери к дочери). Нередко она предстает как воплощение родовых духов, инкарнация локальных божеств или мифологических персонажей. Это предполагает связь процесса изготовления / уничтожения данного артефакта с календарными или семейными праздниками и обрядами, что является способом воспроизводства и поддержания традиции. В некоторых случаях этот процесс самодостаточен, то есть кукла может превращаться в своеобразный знак-символ праздника, заменять или дублировать праздничные действия и, в конечном счете, становиться единственным его материальным воплощением. Можно утверждать, что многие современные практики изготовления и использования в быту кукол, играя важную роль в системе укрепления социальных связей и дарообмена (кукла выступает как ценный подарок), фактически направлены на формирование новых традиций.

Четвертый и принципиально важный для нас вывод состоит в том, что кукла имеет исключительное значение при формировании личности. Практически во всех культурах кукла или подобные ей зоо– и антропоморфные артефакты играют важную роль в игровых практиках в период младенчества и раннего детства. Эта функция присуща кукле даже в культурах, налагающих запрет на использование изображений человека. Такая роль продиктована процесами самоотождествления и самоидентификации, а также осознанием своего собственного «Я» в отличие от «Другого» в период онтогенеза, особенно на стадии раннего детского аутизма (по Ж. Пиаже). Отсюда значения куклы как персонажа современной детской мифологии. Игровые практики с использованием кукол помогают ребенку наиболее успешно проходить этапы половозрастной социализации.

Важным результатом является описание и анализ роли антропоморфных игрушек в становлении и развитии «пространства личности» ребенка, осознании им своего «Я», противопоставленного «Другому», и преодолении им возрастного этапа «аутизма». С помощью антропоморфных игрушек решаются задачи формирования гендерной, социальной и этнокультурной принадлежности, социальной (групповой) сплоченности, желательных стандартов поведения.

Наконец, еще один важный вывод связан с констатацией исключительной роли куклы в традиционных и современных практиках манипуляции сознанием. Роль куклы очевидна не только в процессе становления ребенка в качестве индивида, но и в процессе филогенеза по отношению к человеку как социальному существу. Это проявляется в различных акциях с использованием кукол, которые направлены на формирование общественного мнения, а также личных и групповых установок и убеждений, выражаемых в понятиях моды, стиля, норм поведения. Употребление антропоморфных образов (кукол, чучел, скульптур, манекенов) в различных общественных практиках позволяет осуществлять манипуляции сознанием, разрушать устаревшие и вырабатывать новые, актуальные имиджи и стереотипы поведения. При этом существенную роль играет семантика слова «кукла», включающее широкий спектр значений (от „красивый, совершенный“ до „ужасный, демонический“), каждое из которых может быть актуализовано или нейтрализовано в зависимости от контекста и целей манипулятора.