Солярис. Эдем. Непобедимый - Станислав Лем

— Ты собирался говорить просто, — остановил его физик.

— Я говорю просто. Пожалуйста, дана такая ситуация: на планету, населенную разумными существами, садятся космические пришельцы. Каковы возможные реакции жителей?

Поскольку никто не ответил. Доктор продолжал:

— Если бы даже жители этой планеты были созданы в ретортах или появились на свет при еще более неестественных обстоятельствах, я вижу только три возможных типа поведения: попытки установления контакта с пришельцами, попытки напасть на них либо паника. Оказалось, однако, что возможен четвертый тип — полное безразличие!

— Ты же сам говорил, что вам чуть ребра не поломали, и это ты называешь безразличием? — воскликнул Кибернетик.

Химик слушал Доктора с горящими глазами.

— Если бы ты оказался на пути стада, убегающего от пожара, оно могло бы обойтись с тобой еще хуже, но из этого не следует, что стадо обращает на тебя внимание, — ответил Доктор. — Говорю вам, толпа, в которую мы попали, вообще нас не видела! Она не интересовалась нами! Была охвачена паникой, согласен, но мы тут ни при чем. Она натолкнулась на нас совершенно случайно. Конечно, мы с самого начала были уверены, что именно из-за нашего появления погас свет, наступил хаос, словом, произошли все эти события. Но мы ошибались. Все было по-другому.

— Докажи, — сказал Инженер.

— Сначала я хотел бы услышать, что скажет мой спутник, — ответил Доктор, глядя на Химика.

Тот сидел в каком-то странном состоянии, беззвучно шевеля губами, словно говорил про себя. От неожиданности Химик вздрогнул.

— Да, — сказал он. — Значит, так. Да. Все время до этого самого момента что-то меня мучило, не давало покоя, я чувствовал, что там был какой-то сдвиг, какое-то недоразумение или, как бы это сказать… да, как если бы я читал перепутанный текст и не мог уловить, где предложения переставлены. Теперь все встало на свои места. Все происходило так, как он говорит. Боюсь, что мы этого не докажем, это невозможно доказать. Нужно было побывать там, в той толпе. Они вообще не видели нас… разумеется, за исключением нескольких ближайших. Но именно те, которые меня окружали, не поддавались общей панике. Я бы сказал, совсем наоборот: мой вид действовал на них как бы отрезвляюще — пока они смотрели на меня, они были просто очень удивленными, чрезвычайно пораженными жителями планеты, которые увидели неизвестных существ. Они совсем не хотели сделать мне что-то плохое. Я даже припоминаю, что они помогали мне выбраться из давки, насколько это было возможно…

— А если эту толпу кто-то направлял против вас, если она играла роль загонщиков? — поинтересовался Инженер.

Химик отрицательно покачал головой.

— Там ведь ничего такого не было — никаких вращающихся дисков, никакой вооруженной охраны, никакой организации; был абсолютный хаос, и ничего больше. Да, — добавил он, — удивляюсь, что я только теперь понял это! Те, которые меня видели вблизи, как бы приходили в себя, а как безумные вели себя все остальные!

— Если все происходило так, как вы говорите, — вмешался Координатор, — это было достаточно странное стечение обстоятельств. Почему огни погасили именно в тот момент, когда мы туда приехали?

— Ага, теория вероятности, — сказал Доктор и добавил громче: — Я не видел бы в этом ничего необычного и высказал бы не лишенное основания предположение, что такие состояния возникают относительно часто.

— Какие состояния?

— Всеобъемлющей паники.

— И что ее может вызывать?

— Это могло бы быть отклонением в процессе развития цивилизации планеты, — нарушил общее молчание Кибернетик. — Период регрессивного развития; скажем, упрощая: цивилизацию разъедает что-то вроде… социального рака…

— Это очень туманно, — сказал Координатор. — Земля, как мы знаем, планета весьма обычная. На ней были эпохи регресса, целые цивилизации возникали и приходили в упадок, но, интегрируя тысячелетия, мы получаем картину усложнения жизни и усиления средств ее защиты. Мы называем это прогрессом. Прогресс осуществляется на средних планетах. Но существуют — в соответствии с законом больших чисел — и статистические отклонения от среднего, положительные и отрицательные. Не нужно обращаться к гипотезам о временной деградации, о движении назад. Быть может, недугов, сопутствующих возникновению цивилизации, здесь больше, чем где-либо в другом месте. Быть может, мы попали как раз на образец отрицательного отклонения.

— Математический демонизм, — буркнул Инженер.

— Но завод существует, — заметил Физик.

— Тот, первый — согласен; существование второго — гипотеза, которую не удастся защитить.

— Одним словом, нужна новая экспедиция, — сказал Химик.

— По этому поводу у меня не было ни малейших сомнений.

Инженер огляделся. Солнце явно клонилось к западу, тени на песке удлинялись. Подул легкий ветерок.

— А что сегодня?.. — спросил он, глядя на Координатора.

— Сегодня надо бы съездить за водой, и больше ничего, — Координатор поднялся. — Дискуссия прошла очень интересно, — добавил он.

У него было такое лицо, как будто он думал о чем-то другом. Он поднял комбинезон и сразу же бросил его — одежда раскалилась на солнце.

— Думаю, что к вечеру мы прогуляемся на колесах к ручью, — снова заговорил Координатор. — Мы не должны отступать от намеченного плана ни при каких условиях, только если нам будет грозить непосредственная опасность.

Он вернулся к сидящим на песке товарищам, некоторое время внимательно разглядывал их и наконец медленно произнес:

— Должен вам сказать, что я немного… неспокоен.

— Почему?

— Не нравится мне, что нас оставили в покое после позавчерашнего визита. Прошло больше суток, как нас обнаружили, и… ничего. Так не поступает ни одно общество, которому на голову сваливается с неба корабль с живыми существами.

— Это в какой-то мере подтверждает мое предположение, — заметил Кибернетик.

— О раке, который разъедает Эдем? Ну, с нашей точки зрения это было бы не самым плохим вариантом, только…

— Что?

— Ничего. Слушайте, пора наконец заняться Защитником. Надо только сбросить с него все эти обломки; внутри диоды, наверное, уцелели.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Более двух часов они трудились в поте лица, вынося из нижнего отсека сцепившиеся в одну сплошную массу разбитые части автоматов и запасные части, под которыми был погребен Защитник. Большие тяжести поднимали переносным рычажным подъемником, а все, что не удавалось протащить в дверь, Инженер вместе с Координатором сначала разбирали. Две броневые плиты, заклиненные между башенкой Защитника и придавившим ее ящиком со свинцовыми кирпичами, они разрезали вольтовой дугой, подведя кабели с распределительного пульта реактора. Кибернетик и Физик сортировали то, что уже было извлечено из жалобно скрежещущей груды. Части, не поддающиеся ремонту, они отправляли в лом. Химик в свою очередь разбирал этот лом в зависимости от рода материала. Время от времени, когда нужно было вытащить какой-нибудь особенно массивный элемент конструкции, все бросали свою работу и спешили на помощь к «грузчикам». Незадолго до шести на свет появился сплюснутый лоб Защитника. Можно было открывать люк.