КОНТРОЛЬНОЕ ВТОРЖЕНИЕ - Михаил МЕДВЕДЕВ

— Где я могу найти Ярика? – спросил я у очень молодого врача, заклеивавшего рану на руке трехлетней девочки.

— Ярик погиб два часа назад. – Врач внимательно посмотрел на меня. – А вы кто?

— Никто, – я помотал головой. – Просто человек.

— Обезболивающее, стимуляторы и медицинскую помощь вы, как гражданин Солнечной Системы, можете получить на третьем этаже. Там же вас накормят и дадут возможность отдохнуть, – заученно протрещал он и отвернулся.

Больная девочка интересовала его гораздо больше.

Немного поколебавшись, я направился к лифтам. Пришло время воспользоваться преимуществами, которые дает гражданство Солнечной Системы. Мое нерешительное перемещение было неожиданно прервано парой часовых. Застывшими выражениями лиц эти люди смахивали на роботов, и только по запаху пота можно было определить в них человеческих существ. Один из бойцов вопросительно и, я бы даже сказал, почти вежливо направил ствол лучемета мне в живот. Его помощник оказался не столь любезным и нахально приставил к моему уху плазменную винтовку.

— Я свой, – честно сказал я, демонстрируя пустую правую ладонь.

— Уверен? – глумливо осведомился старший. – Что надо?

— Макомин, стимуляторы, еда, сон, сочувствие, – вяло сообщил я, почуяв, что гнуть пальцы перед этими вояками не следует.

— Проходи, – неожиданно легко смилостивился старший и отступил в сторону. – Добро пожаловать домой, солдат.

Я благодарно кивнул и втиснулся в лифт между двумя каталками, на которых лежали раненые с бледными как простыни лицами. Один из них, кажется, уже умер и мог рассчитывать только на ампутацию тела. Второй скулил и плакал, а санитар почему-то не спешил дать ему обезболивающее. Бедолаг везли в операционную на пятый этаж, и я не посчитал возможным задерживать их. Поднявшись вместе со всеми, я, не дожидаясь пока их выгрузят, спустился по лестнице вниз.

Граждан Солнечной Системы на третьем этаже было много. Слишком много. У кабинетов врачей толпились нервные страждущие. Мужчины и женщины суетились в коридорах, перебегая из очереди в очередь. Они хватали за руки спешащих куда-то врачей и устраивали перепалки около закрытых дверей. Духота, шум, свары.

«Добро пожаловать домой, солдат». Почувствовав, что силы покидают меня, я отошел в угол и сел прямо на пол.

Навалившаяся усталость быстро и незаметно утянула меня в сон. Черные тени вышли из тьмы. Вокруг все так же бегали люди. Я видел их лица и слышал, что они говорят. Медсестра склонилась надо мной. Я отмахнулся, и она ушла, не заметив черных теней, обступивших меня со всех сторон. Я всегда знал, что эти тени живут рядом, что они прячутся в извечной бездне, скрытой за зыбкой реальностью мира. Лишь изредка проникали они сюда, принося с собой страх и ужасающий вой фрезы, вгрызающейся в черепную кость.

Очнулся я из-за того, что меня кто-то толкнул. Молчаливый полукруг теней все еще мерцал рядом, и мне пришлось помотать головой, чтобы они растворились в небытии. После их ухода остался туманный полумрак, изредка подрагивающий от чьего-то сдавленного шепота.

Коридор был пуст. Только в дальнем конце виднелись три человеческих силуэта. От них по клетчатому линолеуму тянулись осьминожьи щупальца обычных теней, рожденных электрическим светом. Силуэты курили и что-то обсуждали. До меня донеслись обрывки дымных фраз.

— Стрелять выродков…

— Из стационарных лучеметов…

— По колено в крови…

— Хрена лысого…

— Подмоге не пробиться…

— Сдохнем тут…

Не было видно ни врачей, ни пациентов. Даже воздух стал пресным и мертвым. Только кровожадный шепот силуэтов сотрясал пустоту.

— Идти через толпу…

— Прямо по живому мясу…

Я встал и подошел к окну. На улице зажглось освещение. Несколько неярких фонарей рубили ненавистную темень на большие кровоточащие куски. По тротуарам двигались вооруженные люди. Около палаток горели костры.

— А если «Кировцем» на дистанционке…

— Забуксует на потрохах, мать…

Небо прорезали праздничные лучи лазеров. Невидимый в ночи антиграв неожиданно расцветил низкие облака красочным ежиком выстрелов и почти сразу рухнул вниз. Хвостатые следы выпущенных им напоследок гранат очень похоже сымитировали фейерверк. Прямо Новый год. Мне захотелось, как в детстве, прижаться лбом к холодному стеклу и выпасть в иное измерение.

Туда, где нет людей и свойственного им свинства.

Сколько еще крови должно пролиться, чтобы человек стал наконец человеком? Удар в спину швырнул меня вперед. Звон царапнул барабанные перепонки и остался где-то сзади и сверху. Сердце остановилось. Через долю секунды я осознал себя летящим по воздуху вместе с кусками рамы и осколками разбитого стекла. Ослепительно белый свет очерчивал мою рельефную тень на мостовой. Еще немного, и я сольюсь с ней, чтобы навсегда уйти за грань бытия. Туда, где ждут меня вечно ревущие фрезы. Высота была слишком маленькой, и я не успел ничего предпринять. Вспышка света и боли на мгновение сменилась тьмой. И почти сразу огонь, крики, выстрелы смешались в привычную тошнотворную кашу боя. Темнота отказалась принимать меня и выплюнула обратно в жизнь.

На третьем этаже госпиталя пульсировал огненный сгусток. Оттуда на землю сыпались горящие обломки мебели и куски кирпичной кладки. Часть здания просела, и среди обрушившихся стен виднелся оставленный взрывом кратер. Вдоль улицы двигалась стена пламени.

На оранжево-красном фоне четко различались угрожающе резкие контуры паукообразных горгов и разбегающихся в панике людей. Несколько бойцов растерянно водили из стороны в сторону стволами лучеметов.

Они не могли вести огонь, не рискуя подстрелить какого-нибудь запаниковавшего кохона.

Вспышка нового взрыва окрасила улицу печальным осенним багрянцем. В стены и мостовую минорно забарабанили осколки. Кто-то вскрикнул. По серому асфальту размазались пурпурные капли. Я встал на четвереньки и пополз. На земле рядом со мной кривлялись тени огромных человекообразных существ. Казалось, что сейчас они встанут на меня. Словно хромая собака, я перемещался неуклюжими полупрыжками и мечтал только о том, чтобы не умереть на коленях. К счастью, на моем пути встретился канализационный люк. Тяжелую крышку было очень трудно открыть одной рукой.

Кажется, мне пришлось использовать зубы. В моей памяти сохранился железный вкус этой крышки. Краем глаза я заметил, что прямо на меня катится пятнадцатиметровый металлический шар. Каждую секунду в его поблескивающих бортах открывались амбразуры, из которых вырывались толстые, как бревна, лазерные лучи.

Уподобившись мухе, я пополз головой вниз по хрустящим ржавым скобам. Спасительная тьма канализации вот-вот должна была поглотить мое уязвимое тело, но тут мне в нос ударил резкий запах горга. Никакой ошибки быть не могло, из колодца навстречу мне лезла «стрекоза». Когда я выпрыгнул обратно на поверхность, улица выглядела совершенно пустой, будто миновало не несколько секунд, а несколько часов и в городе успели хорошо поработать каратели. Я короткими перебежками рванул вдоль изгрызенной взрывами линии домов.

Бежать пришлось мимо горящего госпиталя, сожженного палаточного городка, черных скелетов машин и обезображенных человеческих трупов. Близким взрывом меня подкинуло в воздух и швырнуло в глубокую воронку. Не успел я отдышаться, как из-за угла выкатилось сразу два огромных металлических шара. На крыше ближайшего здания активизировался стационарный лучемет. Отработать он успел не более секунды. Шары сразу же обрушили на него совершенно немыслимую огневую мощь. Вечная память солдату. Бетон стен вспыхнул, как газетный лист. Угол дома испарился, превратившись в густое облако раскаленной пыли, а толстый ствол лучемета с сухим треском раскололся о мостовую в метре от моего укрытия. Осколки оптического силового контура печально зазвенели по вздыбленному асфальту.

Рискуя быть испепеленным, я выпрыгнул из воронки.

По глазам резанул тяжелый запах горячего металла и тлеющей плесени, где-то совсем рядом с моим ухом просвистело в хватательном выпаде огромное щупальце.

Сжавшись, я заскочил в ближайший подъезд и, споткнувшись о труп, растянулся на ступенях. Погони не было, и у меня появилось несколько секунд на отдых.

Несколько секунд, чтобы судорожно втянуть в легкие дымный и пыльный воздух, стереть с лица грязный пот и откашляться. Солдат, о тело которого я запнулся, сжимал в скрюченных белых пальцах одноразовый микроволновый излучатель. Довольно редкая штуковина.

Прожигает большие дыры в чем угодно. Мгновенно взбодрившись, я схватил оружие, сорвал предохранительную чеку и побежал вверх по лестнице. Уже на четвертом этаже, укрывшись под подоконником, я еще раз со всех сторон осмотрел короткую трубку. Все правильно – микроволновый излучатель. Жаль, конечно, что раньше подобное оружие мне приходилось держать в руках всего один раз в жизни, и то в образе Светозара Ломакина. Машинку показывали нам на ознакомительном занятии по противодействию крупным ксеноорганизмам. Помнится, урок тогда прошел очень весело.