Корабль судьбы (Том I) - Робин Хобб

Когда они вернутся на корабль, придется объявить случившееся частью военной хитрости: отгремело и позабыли. Но пока они были здесь… Альтия уютно устроилась у него под рукой, наслаждаясь моментом. Его крепкое тело было теплым и твердым, и бедро касалось ее бедра.

Пират выцедил свое пиво и опустил кружку на стол.

— Вот что, Мэйстар, — сказал он. — Не вижу я, каким боком эти ребята могут быть нам опасны. А то полдень давно миновал, а у меня еще работы край непочатый!

Старик от него лишь отмахнулся: он как раз приступал к очередному рассказу, обещавшему быть отнюдь не короче всех предыдущих. Собеседник Альтии коротко кивнул ей на прощание, поднялся и ушел, и за ним — еще несколько человек. Брэшен слегка стиснул пальцами ее плечо: «Неплохо для начала!» Кажется. В них действительно не усматривали врагов.

Дождь все так же умывал оконные стекла. Серое однообразие пасмурного дня скрадывало течение времени. Брэшен терпеливо дослушал повесть Мэйстара до самого конца и вновь принялся картинно потягиваться.

— Я тебя мог бы слушать до бесконечности, старина, — сказал он капитану порта. — Такого даровитого рассказчика, как ты, не всякий день встретишь. Твои побасенки, однако, в бочки вместо воды не зальешь! Если позволишь, я бы приставил к делу команду. Только я заметил, что старого причала, где всегда брали воду, больше нет. Где тут у вас теперь пресной водой запасаются? И потом, я пообещал своим молодцам непременно купить свежего мяса, если им хоть кто-то торгует. Ты уж сделай милость, подскажи мне порядочного мясника!

Если он думал, что так просто и легко отделается от говорливого старика, то ошибался. Насчет пресной воды тот довольно быстро ему все объяснил, но затем углубился в перечисление сравнительных достоинств всего-то двух имевшихся в Делипае мясников, и конца-краю его рассуждениям не было видно. Брэшен ненадолго прервал Мэйстара, назначив Йек старшей над остальными матросами. И разрешил погулять по городу, однако предупредил, что все бочки должны быть залиты до завтрашнего полудня.

— На закате жду вас у гички. Второй помощник — со мной.

На их счастье, скоро примчался мальчишка и сообщил Мэйстару, что его свиньи выбрались из загона. Капитан порта тут же устремился домой, изрыгая проклятия и угрозы по поводу безмозглой скотины. Брэшен переглянулся с Йек, и воительница, поднявшись, перешагнула скамью, на которой сидела.

— Покажешь, где воду берут? — спросила она своего нового знакомого, и тот с радостью согласился ее проводить. Скоро исчезли за дверьми и другие матросы. Брэшен с Альтией тоже двинулись в город.

Снаружи все так же шел стылый дождь, порывистый ветер нес водяные капли. Улицы являли собой сплошную грязь, но были по крайней мере прямыми. Брэшен и Альтия молча, довольные друг другом, шагали по деревянным мосткам. Под мостками журчала вода в канаве, отводившей воду с улицы вниз, в гавань. Кое-какие постройки были оснащены стеклянными окнами, но таких было не много. В большинстве домов отгораживались от непогоды плотно закрытыми ставнями. Делипай вдруг показался Альтии до некоторой степени сродни Удачному. Конечно, здесь речи не шло и его богатстве, ухоженности и красоте. Зато царил тот же дух, та же воля к жизни. И тот же деловой торговый подход ко всему. То-то Делипай оправился весьма быстро для города, совсем недавно сожженного, почитай, дотла!

Они с Брэшеном миновали другую таверну, сложенную из совсем уже свежего леса. Было слышно, как внутри кто-то пел песню, подыгрывая на арфе. Между тем в гавани появился еще корабль, подошедший уже после «Совершенного»; от причала к одному из лабазов протянулась этакая муравьиная дорожка грузчиков с тачками. Что ни говори, Делипай обещал стать — да по сути уже был — процветающим торговым портом.

И люди не уставали благодарить за это своего героя. Кеннита.

Брэшен и Альтия были на улице далеко не одни. Прохожие поражали разнообразием одеяний и наречий. Альтия прислушивалась к разговорам, но ей не всегда удавалось даже сообразить, из какой страны был тот или иной человек. Множество народу было татуировано, причем наколки красовались не только на лицах, но и на плечах, на икрах, на кистях рук. Да и на лицах отнюдь не всегда лежали отметины рабства. Кое-кто просто украшал замысловатыми узорами свои щеки и лбы.

— Так забивают клейма, — негромко пояснил Брэшен. — У многих такие татуировки, что не вдруг выведешь. Вот они и просят мастеров перекрыть старые наколки новыми. Так сказать, попирают тяжкое прошлое яркими красками будущего.

— Странный обычай… — пробормотала она.

— Ни в коем случае! — решительно возразил Брэшен, и она удивилась, отметив особый напор в его голосе. А он продолжал, чуть-чуть успокоившись: — Я очень хорошо понимаю, что ими движет. Ты не знаешь, сколько я бился, чтобы люди увидели во мне меня нынешнего, а не того беспутного балбеса, которым я был когда-то. Если бы мне сказали, что пара тысяч уколов иглой поможет похоронить мое прошлое, я бы ответил: «Тащите скорей ваши иголки!»

— Стало быть, Делипай — часть твоего прошлого, — проговорила она. Впрочем, без осуждения.

Брэшен обвел взглядом полный жизни портовый городок, но чувствовалось, что картина у него перед глазами относилась совсем к другому месту и времени.

— Это так, — сказал он. — Не очень давно я в самом деле приходил сюда на «Кануне весны», капитан которого не слишком-то считался с законами. Но все дело в том, что мне доводилось бывать здесь и раньше — много лет назад. Я был совсем салажонком, когда судно, на котором я плавал, попало в руки пиратов. Мне предоставили выбор — присоединиться к ним или умереть. Я, как видишь, все еще жив. — Брэшен откинул со лба мокрые волосы и посмотрел ей в глаза. — Вообще-то я не оправдываюсь.

— А тебе и не за что оправдываться, — ответила Альтия.

У него тек по лицу дождь, капли поблескивали в волосах, он смотрел на нее темными глазами, он был рядом… От всего этого у Альтии вдруг голова пошла кругом. Наверное, какая-то часть внезапно нахлынувших чувств отразилась у нее на лице: у Брэшена даже округлились глаза. Ей же стало решительно наплевать, кто их может увидеть. Она взяла мокрую ладонь Брэшена в свою.

— И что это на меня нашло, — засмеялась она, глядя на него снизу вверх.

Стоять рядом с Брэшеном, смотреть на него, держать его руку в своей… больше ничто в целом мире не имело значения.

Он ответил пожатием.

— Пошли. Надо еще купить кое-что, с народом по душам поговорить. Мы здесь, в конце концов, по делу!

— А жалко, — отозвалась она. — Знаешь, мне начали нравиться эти люди. И этот город. Вроде бы и оснований полно не для любви, а совсем наоборот, а вот поди ж ты… Сказать, чего мне больше всего хочется? Чтобы мы с тобой ходили здесь вдвоем не понарошку, не ради притворства, а по-настоящему. Чтобы это была наша с тобой настоящая жизнь. Честно, мне кажется, я могла бы здесь поселиться. Спорю на что угодно, сто лет назад наш Удачный сам был в точности как Делипай! То же ощущение новизны, недавнего начала всему, и людей тут ценят не за родовитость или блестящее прошлое, а за то, каковы они здесь и сейчас. И этот-то дух притягивает меня, словно огонь мотылька. Да простит меня Са, Брэшен! — кажется, я бы рада отбросить все обязательства, налагаемые моей фамилией, да и податься в пираты.

Брэшен некоторое время смотрел на нее так, словно впервые увидел. Потом усмехнулся и предупредил:

— Поосторожней с желаниями. Они имеют свойство исполняться.

В этот вечер Альтия чувствовала себя поистине странно. Она играла роль, но эта роль ощущалась естественней всякой реальности. Они с Брэшеном закупили масла для корабельных фонарей и договорились, что его подвезут на причал. В другой лавке Альтия выбрала травы и настойки для пополнения лекарского сундучка. Потом на Брэшена напал приступ мальчишества, он затащил ее в магазинчик галантерейщика и заставил купить яркий цветной шарф. Она сразу повязала им волосы, и Брэшен добавил к шарфу серьги в виде колечек, унизанных зернышками нефрита и граната.

— Должна же ты соответствовать образу, — шепнул он ей, застегивая на шее замочек ожерелья.

Второй помощник капитана заглянула в мутноватое зеркало, выставленное довольным галантерейщиком, и увидела в нем совсем незнакомую Альтию — ту часть своего существа, которую она так редко выпускала на свет Божий. Брэшен, понятно, не упустил случая, чтобы не наклониться к ней сзади и не поцеловать в шею. Он поднял глаза, и они встретились взглядами в зеркале. Альтии даже показалось, будто время внезапно откатило назад и оба они стали такими, какими были когда-то. Он — беспутным юнцом, сбежавшим из Удачного после того, как от него отказалась семья. Она — мальчишистой девчонкой-сорванцом, от которой приходили в ужас мать и сестра. Уж что говорить, достойная парочка. Обоих чуть не с рождения тянуло к приключениям и пиратству. У Альтии заколотилось и сладко заныло сердце, она жалела только о том, что и этот дивный миг был всего лишь частью притворства. Она подалась спиной к Брэшену, любуясь переливающимся ожерельем у себя на шее. Продолжая смотреть в зеркало, Альтия повернула голову и поцеловала его.