Черная вдова - Анатолий Безуглов

- Насчет того, что изделия эти из одного гарнитура, пусть дают заключение специалисты. Как и определят стоимость всего этого добра. И еще. Смотрите, на предметах из сумочки сохранились частицы почвы. Их тоже нужно исследовать. Возможно, состав их соответствует тому, что был на перстне.

Когда первое волнение улеглось, Чикуров взял лист бумаги, авторучку и сказал:

- Итак, Дмитрий Александрович, давайте составим схему. Блинцов, Чикуров нарисовал кружок, вписал в него фамилию управляющего стройтрестом. - Он принес Варламову "дипломат" с деньгами и перстнем. - Игорь Андреевич нарисовал другой круг с фамилией заместителя министра. - Неизвестный, которого мы будем пока именовать "глухонемой", владелец сумочки с ювелирными изделиями, в том числе сережками, составляющими, по-видимому, гарнитур с перстнем. Вполне допустимо предположить, что вся эта троица чем-то связана. Так?

- Связана, Игорь Андреевич, я не сомневаюсь! - горячо произнес подполковник.

- Хорошо, - улыбнулся Чикуров, соединив три кружка и нарисовав четвертый, в который внес фамилию киноартиста. - Встает вопрос: а Великанов? Имеет ли он отношение к ним?

- Во-первых, его нашли неподалеку от того места, где утонул в машине Варламов, - начал перечислять Кичатов. - Во-вторых, поведение Великанова в больнице: он очнулся, увидел "глухонемого", и это привело артиста в сильнейшее волнение, закончившееся приступом! Узнал его Великанов, честное слово! Поэтому усатый и сбежал!

- Почему именно?

- Очень просто: "глухонемой" и саданул Великанова по голове! Помните его слова: "Он убил, он!"

- Вы хотите сказать, усатый покушался на убийство Великанова? уточнил Чикуров.

- Я так думаю, - кивнул подполковник.

Игорь Андреевич провел черту от кружка с фамилией киноартиста к кружку со словом "глухонемой".

- Связь действительно прослеживается, - сказал он, не так однако категорично, как подполковник. - Но вот на какой почве? Ведь существовал интерес, который объединял их!

- И не только их...

- А Решилин? - напомнил Кичатов. - А Привалов?

- Тоже непонятно, - вздохнул Игорь Андреевич. - Совершенно разного круга люди! Но что могло объединить знаменитого художника с каким-то сомнительным типом из Барнаула?

- Деньги, Игорь Андреевич, деньги! - убежденно ответил Кичатов. Здесь пахнет, как говорится, крупным бизнесом!

- Каким именно? Спекуляцией, валютными махинациями?

- А может, наркотики? - высказал предположение Кичатов. - Вспомните, сколько гашиша нашли в машине Привалова и у него дома в Барнауле?

- Подпольная торговля дурманом, - Чикуров задумчиво посмотрел в окно. - Не исключено.

- Возможно, кто-то делал деньги, а кто-то покупал для себя, продолжил свою мысль подполковник.

- Наркотики, наркотики, - повторил Игорь Андреевич, находясь, видимо, во власти какой-то идеи. - А что, Дмитрий Александрович, это бы много объяснило... Для чего тому же Великанову нужно было брать в Южноморск столько денег? Да и Варламову иметь в номере? Потом, есть одно существенное обстоятельство: все эти люди собрались тайно и вдалеке от человеческого жилья!

- Что ж, пусть Латынис поработает в этом направлении, - сказал Кичатов.

Чикуров не успел ответить, зазвонил телефон. Он взял трубку.

- Слушаю... А, это вы, Ян Арнольдович? Легки на помине, - сказал Игорь Андреевич, а затем на протяжении всего разговора лишь бросал односложно: "Да", "ясно", "хорошо".

Закончив говорить с майором, руководитель группы поднялся, подошел к карте Южноморска и окрестностей.

- Вот, - ткнул он пальцем в карту и пояснил подошедшему коллеге: Здесь подобрали в море "глухонемого". В двенадцати километрах от берега.

- Байчунак, - прочитал подполковник.

- Да, небольшой рыбацкий поселок, - сказал Чикуров. - От Южноморска километров сорок. Возле него рыбаки спасли нашего беглеца. Он лежал без сознания на баллоне... Ничего нового, помимо того, что вы узнали в больнице, Латынису раздобыть не удалось.

- Смотрите, где Байчунак, а где Чернушка, - сказал Кичатов.

- А когда подобрали "глухонемого"? Аж двадцать пятого октября! поднял вверх палец Игорь Андреевич. - Если он попал в море в ночь смерча, то болтался на воде около четырех суток. Могло и подальше отнести!

Снова зазвонил телефон. На этот раз трубку снял Кичатов - был ближе к телефону. Говорил он недолго и, закончив, сообщил Чикурову:

- Блинцов прилетел. В Москве его вопрос рассматривали на коллегии министерства.

- Кто это вас снабдил информацией? - полюбопытствовал Игорь Андреевич.

- Тер-Осипов, из ОБХСС, - ответил подполковник.

- А, Самвел Оганесович... Какие еще у него новости?

- В тресте началась комплексная ревизия, - сказал Кичатов. - Ну что ж, может, и нам пора? Вопросиков-то назрело много...

- Нет, Дмитрий Александрович, - возразил Чикуров. - Рано. Да и ревизия, наверное, что-нибудь даст. Впрочем, нам не следует ждать подачек от какого-нибудь дяди, самим тоже нужно поработать.

- Значит, снова Латынис?..

- Что поделаешь! - вздохнул Игорь Андреевич. - Придется ему пока тянуть здесь за двоих - за себя и за Жура.

"Глухонемой" как сквозь землю провалился. Разыскать его не удалось. Хотя была поднята вся южноморская милиция. Вероятно, он улизнул из города до того, как начали его разыскивать, а может быть, притаился до поры до времени где-нибудь в Южноморске и носа не кажет.

Великанов, чье состояние так и не улучшалось, не мог пролить свет на эту странную историю.

Сумочку беглеца исследовали в научно-техническом отделе, и вот что выяснилось. Первое: на украшениях, а также на зубных коронках имелись частицы почвы, идентичные тем, что были обнаружены на перстне из "дипломата". Второе: все предметы представляли из себя совершенно случайный набор. Наряду с дорогим медальоном с крупным бриллиантом в сумке было, например, дешевенькое серебряное колечко, правда позолоченное. На вопрос следователя, каково происхождение изделий, где они изготовлены, эксперты ответили, что на существующих ювелирных предприятиях страны такие не изготавливаются. Третье: серьги с камнями-геммами, без сомнения, были из одного гарнитура с перстнем. Об этом говорит совершенно одинаковый состав сплава, а также совпадающие в мельчайших деталях узоры на металлических частях всех трех предметов и рисунки на изумрудах. Определить их стоимость оказалось невозможным: весьма вероятно, что эти украшения представляли из себя музейную ценность.

- Показали бы специалистам, - сказал Чикуров подполковнику.

- Увы, Игорь Андреевич, здесь нет столь компетентных. Придется везти сережки и перстень в Москву.

- Ну а остальные предметы?

- Эксперты оценили в общей сложности в тридцать шесть с половиной тысяч, - ответил Кичатов.

- Немало, хотя и не рекорд, - усмехнулся Чикуров.

- В каком смысле? - не понял Кичатов.

- Перед отъездом я был у приятеля в Прокуратуре Союза, - объяснил Чикуров. - Тоже, как и мы с вами, - важняк... Показывал мне фотографии конфискованных ценностей у взяточников и расхитителей. Вы даже не можете себе представить, какие богатства они прятали по подвалам, чердакам, зарывали в землю! Между прочим, мой приятель, о ком я говорю, вот уже несколько лет работает в бригаде, которая раскручивает неблаговидные дела в Узбекистане. За это время они изъяли у преступников и вернули государству ценностей и денег на двадцать восемь миллионов рублей!

- Ничего себе! - присвистнул Кичатов. - Действительно рекорд!

- Но вернемся к нашему "глухонемому", - сказал Игорь Андреевич. Откуда у него это добро? Кто он? Вор? Взяточник? Расхититель?

- Кто бы ни был, меня смущают зубные коронки! - воскликнул подполковник. - Ведь кто-то их носил! А снять мог только дантист!

- Ограбили зубного врача? - вопросительно посмотрел на коллегу Чикуров.

- В Южноморске дантистов не грабили, - сказал Кичатов. - Это установлено. Но я вот о чем подумал: может быть, коронки куплены у зубного врача просто как золото? Ювелиры говорят: золотой лом...

- Есть подозрение, у кого купили?

- Как вам сказать... - несколько замялся подполковник. - Понимаете, имеется один факт, касается Блинцова.

- Блинцова? - насторожился Чикуров.

- Да, - кивнул Кичатов. - Управляющий стройтрестом оберегает свое здоровье как зеницу ока. Массаж, сауна, бег трусцой. И вот недели три назад Блинцов, совершая каждодневный бег, споткнулся о камень. Растянулся на земле. Все бы ничего, да зуб поломал. Ну и пошел к дантисту. Тот вставил ему фарфоровый...

- Откуда такие сведения, Дмитрий Александрович?

- От Саблина, начальника уголовного розыска, - ответил Кичатов.

О том, что Саблин мучается зубами и смерть как боится дантистов, были наслышаны не только все работники управления, но даже приезжие следователи.

- Как же он решился пойти к врачу? - улыбнулся Чикуров.

- Допекло, видать. И, представляете, встретил там Блинцова. Выяснилось, что дантист большой приятель управляющего стройтрестом. Ну, Латынис, по моей просьбе, проверяет, не приторговывает ли тот врач золотишком.