ТАЛИСМАН. Сборник научно-фантастических и фантастических повестей и рассказов - Аркадий Стругацкий

«И все-таки, — думал Бец, — если когда-нибудь я устану и захочу осесть, я приеду сюда и поселюсь в маленьком коттедже у Танькиной заводи. Впрочем, вернусь я вряд ли. Скорее я останусь на каком-нибудь из молодых миров, но только в том месте, которое будет называться столь же человечески. Не важно, как. Лишь бы в имени чувствовалось тепло живущих там людей. А может быть, я сам найду такое место и стану его первым жителем…

Он провел языком по губам и, прикрыв глаза, вслушался, как снова волной прокатился по рту что-то смутно напоминающий и вместе с тем ни на что не похожий, свежий, кислый, горький, сладкий вкус — вкус травы.

Танькина заводь осталась уже далеко позади, а сейчас карвейр стремительно приближал Беца к Звездолетному парку. На табло в конце вагона через каждые несколько минут вспыхивали названия: «Ферма Кентавр», «Индустриальное», «Рыбозеро»…

Но теперь Бец был уверен: чем дольше и дальше будет уходить он отсюда, каждый гол и каждый парсек станут лишь приближать его к Танькиной заводи.

Георгий Мартынов

СОВСЕМ РЯДОМ

Фантастический рассказ

Этот вечер был самым обычным, как десятки других.

А то, что для меня он стал памятным на всю жизнь, произошло случайно. Просто мне и Ивану Степановичу оказалось по пути…

Было часов десять.

В кафе Ленинградского дома писателей сидела группа фантастов. Нас было четверо. Разумеется, разговор очень быстро перешел на фантастические темы.

В полукруглом зале кафе мы были одни, если не считать человека средних лет, сидевшего в некотором отдалении от нас. Видимо, он собирался ужинать.

Темой разговора служила статья, недавно появившаяся в одном из журналов. Автор, известный ученый и писатель, доказывал в ней, что разумные обитатели иных миров не могут резко отличаться внешностью от людей Земли. Я защищал мнение автора, трое других возражали, и в том, что несогласных оказалось большинство, не было ничего удивительного. Писатели-фантасты не любят подобных теорий.

Этот разговор послужил первым звеном в цепи дальнейших событий. Спор был горячим, но вскоре прекратился сам собой, ввиду беспочвенности доводов, как той, так и другой стороны. Ведь разумных существ иных миров никто никогда не видел.

Затем мы, видимо по инерции, перешли к «вечному» вопросу — были или не были на Земле пришельцы с других планет?

Здесь мы, все четверо, оказались по одну сторону баррикады. Да, пришельцы на Земле были, но только очень давно!

И если для первого вывода основанием служило горячее желание, чтобы так было, то второй выглядел вполне обоснованно. В истории человечества нет упоминаний о пришельцах, значит они могли быть на Земле только тогда, когда еще не началась «история»…

Было около половины двенадцатого, когда я попрощался с товарищами и вышел на улицу.

Весна в этом году выдалась очень теплой. Днем стояла прекрасная погода, и я приехал без пальто. И был неприятно удивлен тем, что идет мелкий противный дождь. Первой мыслью было вернуться и вызвать такси. Потом я подумал, что придется долго ждать и будет совсем поздно. Остановка нужного мне троллейбуса находилась не очень далеко. Немного промокнув, я буду дома через полчаса.

Так бы и случилось, если бы…

Но тут читатель, конечно, и сам догадался, что незнакомец из кафе помешал мне. Если бы это было не так, автору ни к чему было вообще упоминать о нем.

Он догнал меня через несколько шагов. На нем был плащ. Я позавидовал его предусмотрительности и высказал это вслух.

Он ответил:

— Я ленинградец и привык к капризам нашей погоды.

— Я тоже ленинградец, но, как видите…

Он сказал задумчиво:

— Никогда не был в таком обществе. И жалею…

— О том, что были?

— О том, что никогда не был раньше.

— Вам понравилось? — спросил я из вежливости.

— Не то слово! До сих пор я имел дело с учеными. Они так недоверчивы и скептичны. Впервые присутствовал при беседе людей, готовых поверить, казалось бы, невозможному.

— Не совсем так… — начал я, но он перебил:

— Вот, например, вы верите в пришельцев.

— Это специфика нашей профессии, — пошутил я.

— Вот именно. А я так нуждался… — Он замолчал, не закончив фразы.

— Д разве сейчас уже поздно?

— Прошло двадцать восемь лет. И нет доказательств.

— А они были?

— Да! Мне трудно решиться. Люди не верят сказкам.

— Если это «сказка».

Он остановился и посмотрел на меня с удивлением.

— Вы говорите так, что можно подумать, вы знаете о чем идет речь.

— Нет, — сказал я, — не знаю. Но у меня разыгралась фантазия. В том, что кроется за вашими словами, мне чудится тайна.

В этот момент моросящий дождь внезапно сменился ливнем. Мы кинулись к стене дома, но, увы, ни одного подъезда, где можно было бы укрыться, вблизи не было. Я мгновенно промок до нитки.

— Я живу совсем близко отсюда, — сказал он. — Зайдемте ко мне. Вам надо обсохнуть, а затем вызовем такси.

— Удобно ли?

— Я живу один, — просто ответил он. — И мне очень нужно сказать вам… Не здесь же, под дождем.

— Почему именно мне?

— Не только потому, что я слышал ваш разговор в кафе, и не потому, что мне понравилась ваша точка зрения. Есть существеннейшая причина.

Ливень прекратился, сменившись прежним моросящим дождем. У меня были все основания отказаться и перенести разговор хотя бы на завтра, но что-то в выражении его лица меня остановило.

— До моего дома всего сотня шагов, — сказал он.

— Хорошо, я согласен.

«Сотня шагов» обернулась двумя кварталами. Мы шли минут пять, поневоле быстрым шагом.

Я не упрекнул его в обмане. Было ясно, что у этого человека очень серьезная причина настойчиво добиваться моего визита. Эта причина отчасти выяснилась, когда он сказал:

— Я совсем примирился с мыслью, что унесу свою тайну в могилу. Но сегодня…

Его манера не договаривать фраз не мешала мне понимать его. Все было ясно из предыдущего. Ведь он сказал, что прежде имел дело с учеными, которые, видимо, не поверили чему-то, о чем он пытался рассказать им. Он примирился с тем, что обречен на молчание. И вот сегодня явилось желание все-таки поведать кому-то «тайну». Вероятно, она была достаточно фантастична, если он избрал своим слушателем писателя-фантаста. Я вспомнил его фразу о людях, «готовых поверить, казалось бы, невозможному», к которым он причислял меня…

Жил он в отдельной квартире, состоящей из одной большой комнаты, маленькой кухни и ванной. Было очень чисто, но я сразу заметил отсутствие женской руки, которая всегда угадывается в мелочах обстановки. Хозяин был холост или вдов.