Монах: время драконов - Роберт Ши

Наконец Аргун раздраженно произнес:

– Вставай, от тебя мне нужно не это.

Дзебу поднялся, вытирая со лба грязь тыльной стороной ладони.

– Ты не удовольствуешься меньшим, чем моя смерть, гурхан?

– Меньшим не удовольствуется дух Чингисхана. Сегодня я не могу отобрать у тебя жизнь, но когда-нибудь это произойдет. Почему ты пришел сюда?

– Во-первых, чтобы предложить, так как вы, видимо, уходите, договор вечного мира между монголами и городом Гуайлинем.

– Это глупость. Мы заключаем мир только с теми, кто сдался. Что еще?

– Еще, чтобы вернуть тебе людей, которых мы взяли в плен. Мы не считаем необходимым убивать беспомощных пленных.

Аргун пожал плечами.

– Значит, вы дураки. – Он повернулся к стоящему рядом офицеру. – Пусть этих людей уведут. – Офицер выкрикнул приказ, и людей, приведенных Дзебу, увели. Они шли с бледными лицами и опущенными глазами.

– Тебе, может быть, будет интересно узнать, что мы задушим их тетивой, прежде чем уйдем отсюда, – улыбаясь, сказал Аргун.

Сердце Дзебу сжалось.

– Они не заслуживают наказания. Все вели себя очень храбро. Все были ранены или находились без сознания, когда мы брали их в плен.

– Это не наказание. Мы должны послать в другой мир отряд воинов, чтобы они могли служить Великому Хану. Быть избранным для этого – большая честь. Эти люди станут частью духа Великого Хана. У нас свои обычаи оплакивать умерших, монах, которые ты не сможешь понять при всем желании.

Удивленный Дзебу начал понемногу понимать происходящее:

– Ваш Великий Хан мертв?

– Да. – Грубое лицо Аргуна помрачнело. – Наша война с Китаем нынче закончилась по нашей воле. Непреложный закон предписывает нам вернуться на родину, когда умирает Великий Хан, чтобы похоронить его и избрать преемника. Передай жителям Гуайлиня, чтобы они благодарили Вечные Небеса за эту отсрочку. Но пусть помнят, что это всего лишь отсрочка.

Он уставился своими странно пустыми глазами на Дзебу.

– Для тебя, сын Дзамуги, это тоже только отсрочка. Уже трижды я пытался выполнить приказ Чингисхана о твоей смерти. Каждый раз тебе удавалось спастись, но не своими силами. Человек, который надеется на других или на случайные события, ничтожен. Судьба снова сведет нас, и в следующий раз я обязательно убью тебя.

Глава 13

Юкио и Дзебу стояли на разбитом парапете западной стены Гуайлиня и смотрели, как уходят монголы, исчезая в облаке пыли, закрывающем заходящее солнце.

– Ты видишь? – сказал Юкио. – Ты спас пленных от моего гнева, но они не могли не погибнуть. Такова их карма.

Дзебу покачал головой.

– Не карма, а беспощадность Аргуна. Юкио пожал плечами.

– Карма поместила его сюда, чтобы он закончил жизни этих людей.

– Какой тебе кажется наша карма? – спросил Дзебу, догадавшись, что этот спор очень напоминает положение «ко» в игре го, когда игроки без конца повторяют одни и те же ходы, завоевывая или теряя одни и те же камушки.

Юкио рассмеялся.

– Нам выбирать не приходится. Просто останемся в Гуайлине, пока не получим новых приказов от императора Сун.

– Если монголы прекратили войну с Китаем, Чжа Су-дао может решить, что мы ему больше не нужны.

Юкио покачал головой.

– Главный советник может быть не очень мудрым, но понимать, что монголы вернутся, выбрав нового Великого Хана, он должен.

Но, судя по новостям, поступающим от разведывательной сети правителя Лю, до их возвращения еще достаточно времени. Вокруг двух младших братьев покойного Великого Хана – Кублай-хана и Арика Буки – стали образовываться фракции. Сторонники Арика Буки считали его истинным монголом, не подверженным китайскому влиянию, которому был подвержен Кублай-хан. Арика Буку всей мощью поддерживал Аргун Багадур. Оппозиционная партия заявляла, что Кублай-хан более пригоден для управления огромной империей, чем Арик Бука, чье имя переводилось с монгольского как «маленький человек», так как он был самым младшим в семье. Сторонники Кублая часто повторяли изречение Чингисхана, произнесенное им, когда его внуку было всего одиннадцать лет: «Внимательно прислушивайтесь к словам мальчика Кублая, Они полны мудрости».

Если монголы мирно решат проблему выбора между Ариком Букой и Кублай-ханом, Китай ощутит тяжесть следующего нападения примерно через год. Если расхождения во мнениях окажутся настолько глубокими, что приведут к войне между монголами, Срединной империи нечего будет опасаться на протяжении поколений.

По всему городу, который в течение целого лета слышал только грохот камней, рев огня и крики умирающих, самым часто встречающимся звуком стал стук молотков. Моко присоединился к работам по восстановлению города, изучая китайское плотницкое дело, а иногда предлагая более экономные способы проведения работ, и проводил часы на верфях у реки, наблюдая за постройкой новых речных джонок.

Осаду пережили менее шестисот самураев. Когда стало ясно, что монголы действительно ушли, Юкио день ото дня стал ослаблять военный режим. Хотя никаких новостей из Линьнаня не поступало, а денег за свою службу они практически не получали, воины хорошо питались и жили в достаточном комфорте. Правитель Лю давал Юкио все, что бы тот ни просил. Оружие было починено или заменено. Драгоценные мечи павших были распределены среди живых. С помощью правителя Лю Юкио получил по три лошади на каждого своего воина.

После примерно месячного отдыха Юкио вновь стал вводить дисциплину и занятия. Каждый день группы всадников скакали по прекрасным голубым холмам вокруг Гуайлиня, отрабатывая тактику кавалерии монголов. Около сотни китайцев, размещенных в Гуайлине, которые пришли посмотреть на самураев и их способы ведения боя, попросили разрешения присоединиться. Так как бездельничающие солдаты могли стать проблемой, правитель Лю убедил командиров отдать их на время Юкио. Юкио поручил Дзебу обучить новобранцев самурайским методам ведения боя.

– Ты тренирован больше всех, Дзебу-сан, и всегда практикуешься.

– Это потому, что я не провожу столько времени в Доме Десяти Тысяч Удовольствий, как ты.

– Я сказал, что ты лучше всех тренирован, Дзебу-сан. Это совсем не означает, что ты такой же сильный мужчина, как я. Хотя не один раз мой приход в Дом был встречен скорбными взглядами, так как со мной не было рыжеволосого гиганта.

Дзебу, размышляя об обучении зиндзя и своем недавнем опыте, составил основной курс, соединяющий физические и умственные занятия. Для помощи во время обучения он отобрал себе самого умелого самурая. Новобранцы с энтузиазмом взялись за учебу, и через несколько дней в его группу попросилось еще несколько китайских солдат. Через месяц к Дзебу подошли несколько самураев и попросили принять их в группу, чтобы, как они выразились, «навести лоск на свое мастерство».