Ночная смена - Dok

Двигаем. Состав тот же, все те же.

Эту дверь открывает восьмой по счету ключ в связке. Опять рутинно приоткрытая дверь. Поневоле отшатываемся — вымахнувшая плетью голая рука чуть-чуть не дотягивается до стоящего рядом гнома-рыцаря. В ответ гном лупит дуплетом в щель. Дима, стопоривший дверь ногой, недовольно морщится — чудом по нему не влетело.

Николаич смотрит в щель, качает головой, потом стреляет туда дважды. Только после этого слышится шум падения тела.

— Геннадий Петрович! Не надо стрелять. Здесь — обыкновенный шустрик. А Вы еще б немного влево взяли — влепили бы по своему. А мы-то без брони.

— Она по мне чуть-чуть не задела!

— Геннадий Петрович! «Чуть-чуть» — по-китайски — «километр»! Осторожнее, пожалуйста. И перезарядите ружье.

— Да, конечно…

Подъезд этой пятиэтажки оказывается не таким уж и сложным — по дороге встречается еще два зомби — но обычные. В квартиру на втором этаже дверь открыта, но свистнув туда и не получив никакого ответа Дмитрий закрывает ее…

На третьем дверь приоткрыта — оттуда торчит голова той самой бальзаковской дамы. Увидев нас, дама выскакивает на площадку вся — и ее оказывается много. Она экзальтированно восторженна и нам стоит немалых усилий ее утихомирить, а до этого она кудахтает и радуется «чудесному спасению» с такой энергией, что у нас скулы сводит, словно лимон сожрали. Идти вниз в одиночестве она отказывается, мне — как наиболее деликатному и интеллигентному из всей группы выпадает честь ее эскортировать вниз. Заодно еще приходится помочь ей тащить ее багаж — волокла она три здоровенных сумки…

Когда, сдав ее на руки стрелкам, возвращаюсь наверх, чувствую, что сыт общением с этой особой по горло…

— Ну, как успехи? — иронично спрашивает Николаич.

— Феерично, феерично!!! — совершенно неожиданно для себя выпаливаю в ответ…

— Забавно, мне героиня Тэффи тож в голову сразу пришла… Ладно, двигаем дальше.

Люк на крышу заперт на пустячный замок. Гном Геннадий Петрович сносит его одним щелчком чудовищной мощи кусачек. Откидываем люк, ждем у моря погоды. Первым на крышу вылезает Дима. Отсутствует минуту, потом видим его физиономию в просвете люка.

— Чисто.

Лезем по очереди. Крыша действительно безмятежно пуста.

Добираемся до нужного люка. Даже тут на крыше — воняет газом.

— Вы отойдите вон туда и лягте ногами сюда. Береженых, знаете…

— Да ничего, мы рядом постоим.

— Мне спокойнее будет, если отвалите. Не люблю, когда кто-нибудь под руку смотрит. Нервничаю.

Отходим. Правда не ложимся, хотя прекрасно понимаем, что если бахнет — то у лежачего куда больше шансов выжить. Не знаю, чего тут больше — глупой мужской гордыни, вечного «авося» или некоторой солидарности.

Надо заметить, что Геннадий Петрович крут — люк выламывается за пару минут без видимых усилий.

— Такой медвежатник пропал — задумчиво бормочет опер.

Открыв крышку, Геннадий возвращается к нам, таща на себе мешок с инструментарием.

— Ну, как?

— Воняет, аж нос винтом.

— Получается так, что придется часок подождать. Сейчас вызову пару из первой группы.

— Зачем?

— Да так. На всякий случай.

— А мы куда?

— Скатаемся — тут не очень далеко есть магазин «Карусель». Глянем, что там, и как, и почем… А тут оставим пост на крыше и БРДМ на связи.

Едем и впрямь недолго — узнаю место — тут под боком у громады «Карусели» присуседилась станция «Скорой помощи».

— Николаич, нам бы неплохо глянуть, что на «Скорой… «

— Получается так, что думаем одинаково. Промедол?

— И он тоже. Вообще — что там есть по списку «А».

— Наркотики?

— Яды в целом. Ну и наркотики тоже.

— Внимание! Вижу признаки живых!

Наши машины стоят с противоположной стоянке стороны. Там, где непарадный фасад покрашенного веселенькой желтой краской здания.

Тут хоздвор крупного супермаркета. И Николаич из своего броника засек машущих тряпкой из окна второго этажа женщин. Его коробочка подъезжает поближе. Уверен — сейчас экипаж броника осматривает — есть или нет угроза. Вовку просят подъехать под окно. До этого, броник сдвигает в сторону неосторожно стоящий там пикапчик, освобождая место. Вовка аккуратно притирает автобус поближе к стене.

На автобус шустро забирается Серега. Что меня удивляет — свой пулемет РПД вологодец таскает не снимая. И тут залез на крышу как обезьяна.

Тут нас просят «к машине». Пока Серега там наверху общается с тетками, мужики разбирают периметр на сектора. Николаич подходит к автобусу, задирает голову.

— И что там?

— Восемь женщин — работницы «Карусели» и двое — со «Скорой». Прибежали сюда, похоже, когда жареным запахло. Потом отсюда было не уйти.

— Чего хотят?

— Чего? Да чтоб забрали их отсюда. Еда у них вышла уже, одна радость, что еще тепло и сортир с водой есть.

— Понятно. Мы харчами разжиться сможем?

— Сейчас спрошу.

С правой стороны цепочки охранения неторопливо хлопает пара пистолетных выстрелов — видно гость пожаловал… Из бывших покупателей.

— Отсюда через воротца можно залезть в овощной склад. А в основном товары — в палеттах, на стеллажах. Оттуда их токо погрузчиками снимать. Но в зале, тетки говорят, — много мертвых.

— Хорошо, как их оттуда вывести?

— Лучше бы через окно. Они пытались выбраться по лестнице — там пара обратившихся сотрудников из мясного цеха. Очень быстрые. Опасно, похоже.

— Получается так, фаршу нажрались и пошустрели… Ясно — вот кинь им канат — пусть там привяжут. Где воротца в овощной?

— Покажут, когда спустятся…

— Ишь, хитрюги. Ну что, привязали?

— Похоже — да. Я пошел!

— Давай.

Далее теряем много времени, пока Сергей, деликатно обвязав веревкой очередную даму, спускает ее вслед за товарками на крышу автобуса, где ее принимают на руки пара Михайловских из второй группы, а уж с автобуса их перетаскивают на стоящий рядом командирский бронник, а уж оттуда на землю — к Николаичу.

Николаич сноровисто опрашивает теток одну за другой, причем он строг и выглядит как положено герою-спасателю. Поэтому никаких отговорок нет — тетки докладывают все внятно, без женских штучек.

Получается, что мы действительно можем отсюда загрузиться овощами — и в общем сравнительно безопасно — там холодно и темно, зомби фрукты не жрут, так что есть вариант.

Меня, как грузчика, Николаич отвергает с негодованием — во-первых, есть кому грузить и без меня. Во-вторых, михайловские и гарнизонники после возвращения опять сидеть на попе ровно будут, а нам еще в Петергоф переться, в-третьих у лекаря руки трястись не должны. Короче — сидеть в охране грузчиковой команды и попутно узнать у теток со «Скорой» — что там с сейфом.