Приграничное владение 2 (СИ) - Матюшенко Артем

Обкладывали данью и мелких торговцев, тех что не входили в гильдию и не пользовались защитой гильдийских охранников. Но с таких, Ро брал всего семь процентов от прибыли, что было даже дешевле чем заключать договор с гильдией и платить гильдийской охране. Так, что все были сравнительно довольны установленным паритетом. Ро старался сначала обдумывать каждое свое действие чтобы не перегнуть палку, часто сам участвуя деньгами в сделках таких торговцев. Когда его стали называть королем воров, Ро точно не помнил. Но именно когда другие лидеры мелких банд признали его главенство и начался последний период в его жизни. Хотя не все в городе признавали его старшинство. Периодически появлялись залетные банды, что вели себя очень жестко. Стараясь срубить побольше монет любыми, даже самыми кровавыми способами, не гнушаясь жестоких убийств и похищения людей ради выкупа.

Вот и сейчас воровское сообщество, что возглавлял Ро Акула вело войну с большой бандой бывших дезертиров из западных княжеств. Обосновалась банда где-то в квартале ремесленников кожевенников, на самой окраине столицы владения. Но людям Ро никак не удавалось выследить дерзких убийц. Он даже потерял зарезанными, несколько человек вышедших на след банды. Возглавлял два десятка бывших солдат-отморозков, Ласло Шрам, прозванный так за страшный шрам проходивший через все лицо. Ро было бы плевать на объявившихся душегубов, в конце-концов это дело городской стражи, но они уже ограбили пару лавок находящихся под защитой воровского сообщества и устроили дебош в одном из увеселительных заведений, отказавшись платить, порезав вышибалу и избив хозяйку борделя и нескольких девиц. А теперь еще и выдвинули требования отдать им винные склады старого Крабата. Которые они, мол сами будут защищать и облагать налогом как им вздумается. Поэтому сказать, что Ро почивал на заслуженных лаврах, было бы ошибкой, жизнь криминального авторитета не давала расслабиться.

Вообще в жизни Ро Акулы было несколько периодов. Вернее он сам делил всю свою жизнь, на некие куски-этапы.

Первый период был с рожденья мальчика Пьеро и до достижения им девяти лет, когда пропала его мама. Тогда они жили в добротном каменном доме в одном из городов Вардосской империи. Райенна, крупный город на границе с Редораном. Огнепоклонники редоранцы довольно беспокойные соседи, но годы детства Пьеро пришлись на период мира меж вечно враждующими соседями. Дом, милый дом, располагался совсем не в центре приграничного города, скорее на окраине, но все же был таким родным и уютным. По крайней мере в его детских воспоминаниях. Прихожая, просторная кухня совмещенная со столовой и две светлых комнаты на втором этаже. Должность его отца работавшего в ратуше писарем позволяла не бедствовать семье из четырех человек- у Ро была старшая сестра Ваель.

В общем в воспоминаниях Ро Акулы у него были добрые любящие родители, хохотушка сестра, друзья-приятели с улицы и даже начальная школа для детей государственных чиновников, где он успел проучиться один год из положенных трех. Хотя в школе было интересно, но отец писарь и так научил его читать, писать, а также совершать простые математические действия. Поэтому учеба давалась мальчонке очень легко и непринужденно. До того самого дня когда начался второй период в жизни веселого паренька Пьеро.

Впрочем день был как день, даже солнечный, если бы не событие перечеркнувшее всю его размеренную, беззаботную жизнь. Его мама ушла на городской рынок за продуктами и не вернулась. Больше Пьеро ее никогда не видел, как впрочем и никто из родных и знакомых. Ходили слухи о злобных тварях, что появлялись в подземельях города, но ведь его мать не лазила в эти самые подземелья в отличие от его самого и его сорванцов друзей. Его даже как-то выдрал отец после того как он весь уделался в этом самом подземелье и разорвал новые штанишки с помочами подаренные родителями неделю назад. Они частенько лазили в эти самые подземелья с ребятами постарше и ни разу не видели никаких монстров из преисподней. Хотя самый старший из его приятелей, Хьюго — сын городского стражника, всегда брал с собой острый отцовский кинжал в кожаных ножнах. Никого они там не видели. Только пьяных бездомных, нищих старух роющихся в кучах мусора и больших черных крыс с голыми мерзкими хвостами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Старая соседка Малка, высказала версию, что его мать мог похитить черный волхв для проведения своего кровавого ритуала, но другая соседка обозвала ее дурой и покрутила пальцем у виска.

—Дура ты, Малка, какой черный волхв в самом центре города? Скорее она понравилась заезжему купцу из Красного султаната и он увез ее в свой гарем, где она будет купаться в роскоши и возлежать на шелковых подушках.

—Сама ты дура, Калиса, купцам из Красного султаната дальше южной границы заезжать в империю не дозволяется. Если уж не волхв ее похитил, то это были жрецы огненного змея из Редорана.

—Да как же они попали в город-то, глупая баба? Кто их пропустит? — Уперла руки в бока прачка Калиса. — Мало тебя муж лупил, через это так и не набралась уму-разуму.

—Но зато тебе хорошо от своего достается, — ткнула пальцем в уже желтый, почти сошедший бланш под глазом товарки Малка и тут же продолжила — Известно как, под покровом невидимости, что дают им плащи сшитые из змеиных шкур и заговоренные их жрецом у каменного идола. Для того им и честные горожане нужны, чтобы творить эти самые мерзкие ритуалы.

—Не выдумывай! Плащи-неведимки, только у высокородных эльфов есть. Знать они и похитили евойну мамку. — Показала пальцем в сторону Пьеро соседка Калиса.

—Да на кель енто светлым? Мы с ними в отличие от темных давно замирились, торгуем всяким. Вот темные эльфы, те могут. Они там сплошь людоеды, некроманты, да демонопоклонники. Так, что только темные длинноухие и никто больше. — Не соглашалась с прачкой старуха Малка.

—Нешто темных городская стража в город пропустит? Да у кажных ворот магик боевой дежурит, при нем ихние темные колдовства, вовсе не срабатывают. Этож всем известно!

—Да какой, к шишам, магик? Он там пару раз покажется и вино глызгает в караулке с сержантом. Толку от него!

Пьеро тогда так и не дослушал спор двух соседок, тем более видел позже в окно как к их спору присоединилась еще одна соседка- Марселла. Пышногрудая кондитерша из дома напротив, где на первом этаже и располагалась ее лавка, всегда манившая мальчонку своими сладкими запахами, медовыми орехами и фигурками из марципана. Его, домой, позвал отец- смеркалось уже на улице. Поэтому соседки и вышли почесать языки перед сном.

Отец первую неделю целыми днями бегал по городу расспрашивая о своей жене торговцев с рынка и жителей близлежащих домов. От дома Пьеро до городского рынка было и пути-то всего четверть часа, не больше. Поэтому за две недели отец успел поговорить со всеми с кем только можно, даже с некоторыми по нескольку раз. Но все тщетно. Кто-то видел его жену в тот день идущую на рынок, кто-то нет, но что с ней произошло на самом рынке и куда она исчезла никто не знал. Даже городские стражники охотно брали деньги у отца для продолжения поисков, сочувствовали, но ничего нового сказать не могли, как и торговцы с самого рынка. В общем спустя пару недель, стало понятно — поиски абсолютно ничего не дали.

А потом отец запил и запил по-черному. Из городской ратуши его выгнали спустя седмицу после того как он впал в запой. Жить они стали хуже, денег почти не было, а отец все пил. Они бы с сестрой совсем голодали если бы Ваель не продала жене кожевенника золотое колечко оставшееся от мамы. Отец все пил, частично занимая деньги у бывших друзей, частично таская в лавку скупщика свои книги, посуду, столовые приборы и чертежные инструменты, оставляя все это у ушлого торгаша за сущие медяки. Иногда его под вечер притаскивали домой смертельно пьяного, а еще чаще он отсыпался где-нибудь под забором, а утром приходил грязный с кроваво-красными глазами. Так прошло еще два месяца, когда ранним утром к ним в дом пришел сержант городской стражи и сказал, что их бедного отца нашли зарезанным под каменным мостом — тем, что примыкал к башне имперских стрелков. Бургомистр тогда заявил, что отец был хорошим работником и отдал безупречной службе в ратуше целых тринадцать лет, поэтому деньги на его похороны выделит муниципалитет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})