Офицер-разведки - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хорошо, что существеннее не стал писать на награду, могло и затеряться. Более того, тот пообщался с нашим особистом, Вершинином, узнал, что я из разжалованных командиров, хотя это непроверенная информация, да уже и не проверишь, и знаете что сделал? Поставил меня командовать взводом батальонных миномётов, сделав сержантом, убрав приставку «младший». Теми двумя, что я вывез из вражеского тыла. Ну и приказал формировать взвод, личный состав будет. Взвод уже оформили за Двести Десятой моторизованной дивизией корпуса, в Шестьсот Сорок Девятый мотострелковый полк. Восемь бойцов, из тех, что я вывел из окружения, влились во взвод, остальных после проверки, отправляли по частям. Тут были и лётчики, и автомеханики, и шофёра. Танкистов два. У них свои специализации. Причём, Видинеев не в чужие части отдавал, а по своим распределил. Ну кроме лётчика, сержант-истребитель был, и двух авиамехаников. Их куда-то в тыл увезли. Медиков в ближайший медсанбат. А мой взвод был отправлен в дивизию, та вела бои, там в штабе полка оформили, и выдали людей. Своих миномётчиков. Нашлись те, что воевали в стрелковых подразделениях. Даже вполне толковые командиры орудий били, знали, что делать, так что уже на четвёртый день с момента выхода к своим, мой взвод, после активных тренировок, открыл огонь по первой заявке с передовой. Началась работа. Причём, я уже знал, что мы находимся в окружении. Получается не вышли мы из него, а из немецкого тыла в большой котёл заехали. Впрочем, я не расстроен, бонусов много, взводный, уже дважды орденоносец, Вершинину к слову тоже награда досталась, такой же орден, хотя тот остался при Особом отделе штаба корпуса, снова в форме политрука ходил. Грузовик при штабе оставили. Да, тем восьми бойцам моего взвода, что со мной из окружения вышли, новые красноармейские книжицы так и не выдали. А нет их. И в полку не было. Так что я как командир мог подтвердить их личность. Будут корочки, сделают, а пока так.
Стоит отметить, что на весь полк всего два миномёта, и те моего взвода. В штабе корпуса знали где мои «подносы» особенно нужны. За время боёв те и пушки, и миномёты растеряли, или в боях потеряли, или бросили при отступлении. А так как тот ротный миномёт при мне был, нас в дивизию ночью на «полуторке» привезли, то сдал его в штаб полка, с минами его в одну из рот отправили, нашлось кому вручить. А мне вынесли благодарность, знали, что я его вывез из окружения. Что по боям, к счастью, лезть в мою кухню не стали, поэтому мой взвод довольно долго держался, хотя немцы старались нас накрыть, уж больно много проблем мы им доставляли, однако мы прыгали с места на место, постоянно меняя позиции, и накрыть нас не удавалось. Проблемы были с минами, подвоза нет, а то что было мы по жирным целям расстреляли. Да, без амулета «Глаз» очень сложно, но я и без такой поддержки очень опытный миномётчик, набил руку за год войны, пусть это и было в глюках, но как показал теперешний опыт, я действительно вырос в мастерстве. Значит, даже проживая жизнь в амулете видений, я чему-то учился? Получается так. Вот так и получилось, на третий день боёв, когда немцы атаковали, мы выпустили НЗ, довольно точно, смяв атакующие порядки, но запас мин всё, закончился. Поэтому я отвёл взвод в рощу, к тыловым подразделениям полка. На передовой нам уже было делать нечего. Посыльного в штаб отправил, чтобы сообщил новое местоположение.
Пока же расчёты размещали разобранные миномёты в сильно побитой артиллерией роще, ею то наши владели, то немцы, я осмотрел своих бойцов. Устали. У меня был было семнадцать, с двумя сержантами. Студент, к слову, в первом расчёте, заряжающий. Вообще я всё свободное время тратил на учёбу. Да ещё менял расчёты местами, чтобы и другие специальности знали, заменить могли в случае нужды. До идеала далеко, но вот эти три дня боёв, серьёзно так дали им в опыте и практике. Вообще я откровенно говоря опасался, что сейчас моих бойцов отправят на передовую как простых стрелков, потому как дела там были аховые. Однако командование полка высоко оценило действия моего взвода, не хуже немцев видя, что мы довольно точно работали. За три дня уничтожили порядка полутора сотен солдат противника, ранив в два раза больше. А я не бил по одиночкам, а по крупным целям, и залпами, нанеся максимальные потери такими действиями. А два уничтоженных танка? У нас вся противотанковая артиллерия выбита, так две «четвёрки» встали, и метров с трёхсот спокойно выбивали наши огневые точки, ослабляли оборону перед атакой. Я сам к прицелу встал, первая мина мимо, вторая разорвалась на башне. Видимо пробила люк. Танк так и остался стоять неподвижно, экипаж убит был. Второй танк сжёг, попав на корму. Горел красиво. Командование полка это видело, мне медаль «За Отвагу» тогда дали. Майор долго берёг её, последняя осталась, а тут не выдержал. Обнимал ещё. Для сорок первого такой наградопад это странно, мало награждали. Поэтому комполка меня вызвал в штаб, как мины закончились, и мы отошли, и пояснил, что договорился с соседями. Они поделятся минами. Те у них есть, а миномёты всё, закончились. Так что велел ожидать. Тот нас явно берёг.
Однако не вышло ожидание. Было двадцать седьмое июля, поступил приказ на прорыв из окружения, и наша дивизия пошла на Мстиславль. Вышли в полдень, с кормёжкой скудно было, обед ещё был, жидкий суп на жире, а ужина уже нет, даже сухарей не дали. Пешком шли, разобранные миномёты несли на себе, мин не было, хоть тут легко, личное оружие
