Изнанка Истины (СИ) - Алёхина Евгения

Я снова оставила повод Мирри Альтару и медленно двинулась вдоль густо переплетённых ветвей, привычно настраиваясь на Разговор…

Здравствуй, — шепнули мои губы, — Пожалуйста, не волнуйся. Лишь выслушай меня и, если можешь, помоги…

Лес молчал, настороженно и угрюмо. Я чувствовала потоки его внимания, направленные на меня, и старалась поймать их, открыться, чтобы дать ему увидеть, что мои намерения честны.

Я не желаю зла, — продолжала я, — ни тебе, ни тем, о чьей судьбе хочу тебя расспросить. Я не стану тревожить тебя…  Прошу лишь, помоги мне…

Протянула руку, бережно прикасаясь к зелёному побегу — и тут же отдёрнула её, в недоумении уставившись на подушечку безымянного пальца. Алая бусинка крови стремительно увеличивалась в размере, однако сильнее всего болел не укол, а обида.

Но почему? Почему?!

Не вполне сознавая, что делаю, я, словно маленькая девочка, растерянно сунула палец в рот…  и услышала за спиной голос псоглавца.

— Это наш лес, Говорящая…  — заметил он совсем тихо. — И ему нечего нам сказать. Он бы уже поведал, что знает…  если бы мог.

— Но ведь не улетели же они, в самом-то деле! — Тира Рожерия подошла ближе и остановилась в нескольких шагах. — Куда они могли деться? Неужто открыли портал?!

Псоглавец перевёл взгляд на неё. Медленно покачал головой:

— Нет. След от портала распознали бы ваши чародеи. Но они уверяют, что его не было, и быть не могло…

— Почему?

— Спросите у них сами, метресса. — Рэи Ранамон пожал плечами. — В конце концов, я только проводник…

— И у вас нет предположений?

— Есть, — псоглавец кивнул. — Я уже высказал их…  вашим властям. Скорее всего, беглецы погибли. Думаю, отсутствие следов говорит о том, что им действительно удалось попасть в лес…

— Так значит…

— Лес в этом месте заканчивается через полсотни шагов. Дальше начинается болото. В переводе на ваш язык мы зовём его «Зовом в Вечность»…  С давних времён преступники, приговорённые общинами к смерти за самые страшные деяния, получали шанс искупить преступление, проведя три дня и три ночи в ограждающем Зов лесу…

— Три дня и три ночи — не так уж и много. Можно просто пересидеть…  — обронила Тира, испытующе глядя на псоглавца.

— Быть может, — спокойно согласился Ранамон. — Однако свеча жизни самого стойкого из них, если верить преданиям, угасла вместе с закатом его первого дня.

В форт мы вернулись к полудню. И буквально у самых ворот угодили «в объятия» капитана, который едва не приплясывал на месте, ожидая нас.

Было очевидно, что «дела» здесь у него отыскались именно в связи с нашим прибытием. Легран усиленно делал вид, что с трудом оторвался от прорвы работы, чтобы пройтись, разминая ноги, и выкурить трубку. Однако, судя по тому, что трубка давно простыла, а яркий румянец щедрыми пятнами размалевал лысину, щёки, нос и даже лоб, «прохаживался» капитан уже достаточно долго.

Нико Ярош, спрыгнув с коня, коротко отрапортовал старшему о поездке. Стоя рядом с красномордым надутым начальником, лейтенант тем более выглядел настоящим командующим форта; Легран же казался карикатурой на такового, намалёванной завистником-злопыхателем. Едва соизволив дослушать, он отпустил лейтенанта торопливым кивком головы.

— Ясно, ясно, Ярош…  Возвращайтесь к исполнению своих обязанностей, далее я сам позабочусь о наших гостях!…  Помнится, вчера я обещал вам экскурс по моей каторге, прекрасные метрессы?

«Его» каторга…  Меня внутренне передёрнуло. Ночь! С каким удовольствием я вогнала бы ему в глотку эти слова!…  Я поспешила вперить взгляд в землю, хотя капитан был явно не из тех, кто умеет читать по глазам…

Тира же невозмутимо кивнула, пропустив явно фамильярный комплимент мимо ушей:

— Именно так.

— Но вначале — обед!…  — радостно громыхнул Легран. — Госпожа Рита…  Госпожа Аэлла…  — Он на мгновение скользнул взглядом по мне, после чего продолжил пожирать Тиру глазами. — Для меня честь принимать вас и ваших спутников в стенах своего форта! Ранамон — ты, разумеется, тоже останься! Стол я велел накрыть в моём кабинете…

Вид преисполненного собственной значимости капитана напрочь отбивал всякий аппетит, однако приглашение пришлось принять.

Повара форта, очевидно, получив на этот счёт жёсткие указания, расстарались на славу. Стол был богат — даже слишком богат: вряд ли подобные блюда часто бывали на столе даже у самого капитана. Антонио и Альтар обедали молча, как и положено охране, псоглавец тоже невозмутимо налегал на кушанья, мне же компания капитана была просто противна, однако, к счастью, львиная доля его внимания доставалась другой. Я от души сочувствовала Тире, однако та держалась молодцом, милостиво внимая капитановым «велеречиям» и время от времени лениво пробуя то одно, то другое поданное яство. К счастью, терпеть назойливо-топорный юмор Леграна довелось всего около оры: потом Тира весьма прозрачно намекнула, что не хотела бы затягивать «экскурс» до темноты. Капитан понимающе закивал и зычно гаркнул адъютанту:

— Выезжаем немедля!

Шум мы услышали ещё в пути. Вначале странный и далёкий, он неумолимо приближался с каждым шагом лошадей по каменистой дороге, виляющей между скал — подъезд к каторге со стороны форта был широким, но весьма заковыристым. То, что вначале напоминало монотонное зудение насекомых где-то над головой, понемногу преображалось в гул, рокот и перестук, множество раз отражённый от каменных стен затейливым эхом…

Дорога сделала последний поворот…  и резко, насколько хватало глаз, раскаталась прямой лентой вниз, в долину.

— Вот!…  — оборачиваясь к нам, едва ли не с любовью произнёс капитан.

Привстав в стременах, он горделиво повёл рукой, широким жестом охватывая панораму, открывшуюся впереди. Но я и так уже прикипела к ней взглядом.

… Вот он, мой приговор, который так и не был исполнен. Однако разминуться с ним всё же не удалось.

Седонские Копи, не счесть сколько раз виденные мною во снах. Так вот, оказывается, какие вы наяву…

Взгляд притягивала глубокая рваная рана в серой земле — словно ветвистый след молнии, расколовшей грозовое небо и по неведомой прихоти Созидателя впечатавшейся в него навсегда. Тёмный разлом, зигзагом рассекающий камень, был настолько велик, что две горы с разных его сторон выглядели небольшими холмиками и почему-то напомнили мне детей, растерянно окликающих друг друга с разных берегов разлившегося по лужайке ручья. Третья гора, с которой мы спускались, вряд ли была большей — просто её нельзя было увидеть со стороны.

И совсем уж ничтожными на фоне разлома и гор — ничтожными и чуждыми этому месту — казались крошечные фигурки, заполонившие долину. Однако они были повсюду, подобно серой хвори, не дающей зажить ране — терзали тяжёлыми кирками каменную плоть, ползали по накатанным дорогам с гружёными вагонетками, сновали во все стороны, конные и пешие, распоряжаясь и отдавая приказы…

Словно утверждая власть людей над этим местом, везде, где только можно, были понатыканы нелепые постройки, мостки, стропила, леса. Мой взгляд тут же «споткнулся» о три огромных купола на дальнем конце долины — двое совсем рядом друг с другом, у самого подножия «кладбищенской» горы, и один чуть поодаль, выше по её склону…

— Плавильня и Чаровальня, — пояснил капитан Легран, щуря глаза — порывы ветра на дороге так и норовили исподтишка швырнуть в лицо мелкую каменную пыль. — А там дальше, за ними — Хранилище, где потом и собираются слитки…

— Чаровальня? — Тира оценила словцо.

— Тьфу ты, Тень…  Лаборатория, уж простите меня, метресса — ну, там, где ритуалы эти проводят…  Это каторжников придумка…  а магам и понравилось, теперь и сами так её зовут.

— Что за ритуалы? — поинтересовалась Тира.

— Ну, эти…  с агмариллом которые…  — явственно замялся капитан — темой он явно не владел. — Ну…  чтоб «раскрыться» он мог, в общем…  Так как-то…