На перекрестке двух миров - Юлия Цыпленкова

был неясен. Что увидят? Накопители с магией? Логично, что подобного магистр не вез, иначе ему и источник не нужен. Или же увидят, что где-то рядом есть родная энергия Элькоса? Но как увидят, если это даже не в Хигеле?

— Что слил, — наконец, закончил Элькос ранее недосказанную фразу.

— Что слили в накопители? — уточнил его светлость, и маг кивнул, а затем снова затих.

— Но куда же тогда… — пробормотала я, уже ни к кому не обращаясь, и нахмурилась.

Элькос уверял меня еще в столице, что у него будут накопители с родной силой, чтобы заменить ею энергию источника, когда раздобудет ее. Выходит… лгал? Похоже на то. Я ведь тогда готова была отказаться от этой затеи, если магистру будет угрожать опасность, вот и скрыл правду.

— Должно быть, потому и задержался, — предположил герцог. — Тратился на что-то конкретное. Узнаем, когда ему станет лучше, — закончил наши предположения Нибо, а магистр шепнул:

— Да.

Однако к чему именно относилось это «да», осталось непонятным. Возможно, маг соглашался с тем, что намеренное истощение стало причиной задержки. Или же подтверждал, что расскажет позже. Впрочем, это могло бы означать и то, и другое. Сейчас это было менее важным, чем состояние Элькоса и помощь в восстановлении его ресурса.

Я выглянула в окошко. Мы уже покинули Хигель и сейчас ехали по дороге к Раштопу, однако кучер еще не погонял лошадей. На дороге уже попадались крестьяне и первые торговцы, которые ехали в большой город, чтобы занять лучшие места на рынке.

— Надо бы побыстрей, — сказала я.

— Рано, — ответил Нибо. — Потерпите еще немного. Карету, которая будет мчать, запомнят. Пока мы обычные путники. Лоллит и так везет нас быстро, насколько это возможно. Скоро мы окажемся в стороне от большого тракта, вот там и прибавим ход.

Мне возразить было нечего. Его светлость лучше моего разбирался в том, как путать следы и отвлекать внимание. И все-таки промедление казалось опасным и даже губительным. Каждая утекающая минуту грозила оборвать жизнь магистра. И пусть он пока не начал снова бредить и, кажется, оставался в сознании, но я и через ткань платья и плаща чувствовала, что он продолжает гореть.

Наконец карета добралась до перекрестка, и Лоллит направил коней вправо. Теперь дорога начала меняться. Сначала она всё еще была проезжей, затем сузилась и стала менее приметной. И вот тогда послышался звук щелкнувшего кнута, и лошади сорвались на стремительный бег. Экипаж тут же нещадно качнуло, и Нибо бросился к Элькосу, потому что он повалился на пол, а у меня попросту не было сил удержать его.

Дорога становилась только хуже, и нас мотало внутри кареты, то подбрасывая на ухабах, то откидывая от стенки к стенке. Ришем, удерживая магистра, подал мне руку, и я пересела на его места. Теперь рядом с магом устроился его светлость, прижавший к себе нашего бедного измотанного собственным состоянием спутника.

— Держитесь крепче, дорогая, — велел Нибо. — Вам такие мотания тоже не полезны.

— Со мной всё будет хорошо, — ответила я, уверенная в том, что так и будет. Боги и без того постарались сильно усложнить мне жизнь, посылая испытание за испытанием, чтобы теперь еще грозить и моему ребенку.

И все-таки я придвинулась ближе к одной из стенок, ухватилась за небольшую скобу, служившую ручкой, и почувствовала себя несколько лучше. Впрочем, всего лишь в отношении собственной усидчивости, а вот магистр продолжал тревожить. Теперь голова его опустилась на грудь Ришема, волосы свесились на лицо, и что с ним происходит, понять было совершенно невозможно.

Но вот карету вновь сильно качнуло, и маг резко откинул голову назад. Теперь снова стала видна его сильная бледность. Лицо Элькоса опять было покрыто крупными каплями пота, а затем с приоткрытых губ сорвалось невнятное бормотание.

— Как же плохо, — поморщился Нибо. — Скорей бы уж…

Я была того же мнения, однако мы были бессильно что-либо сделать. Оставалось лишь ждать и молиться Богам, чтобы мы успели. Я отвернулась к окошку и теперь скользила взглядом по однотипному пока пейзажу. Это было, отнюдь, не любопытство, но продолжать наблюдать за агонией Элькоса, ощущая собственное бессилие, было невыносимо.

— Почему пустошь называется Каменной? — спросила я больше для того, чтобы нарушить траурное молчание, царившее в карете. — Я не вижу ни скал, ни каких-либо камней, которые могли бы дать название этому месту.

— Не знаю, — ответил Нибо. — Потом полюбопытствуем в Атласе, когда доберемся до Тибада, или спросим после посещения источника у кого-нибудь из местных жителей.

— Да, было бы любопытно, — согласилась я, впрочем, не ощущая никакого любопытства.

А потом, наконец, показалась деревенька — ориентир того, что скоро мы достигнем желанной цели.

— Хвала Богам, — произнесла я, рассматривая домики крестьян. — Как вы думаете, — не глядя на герцога, продолжила я, — эта деревня связана с танрами?

— Возможно, — ответил его светлость.

— Да, скорей всего, — кивнула я, не отрывая взгляда от окошка. — Вряд ли маги кормят себя сами. Должно быть, крестьяне возят им провизию, выполняют какие-то работы, а маги платят им, если и не деньгами, то своим даром.

— Думаю, и деньгами тоже, — сказал Ришем, и я все-таки посмотрела на него. — На одной магии не выживешь.

— Верно, — снова согласилась я.

Карета, повинуясь дороге, обогнула холм. А спустя еще минут десять показалась самая заурядна каменная ограда. Высокая, выложенная крупными серыми и коричневыми камнями. Венчали ее короткие кованные пики, оплетенные цепью позолоченных змеек. Примечательно, но ничего необычного. Подобное можно было увидеть в разных концах Камерата.

— Выглядит, как обычное поместье, — заметил Нибо, тоже смотревший в окошко. — Даже любопытно, как обустроено внутри. Но если бы я ехал мимо, то проехал бы, не оглянувшись.

И вновь я согласно кивнула, потому что подумала о том же. Вялое любопытство, рожденное дорожной скукой, еще могло бы задержать взгляд на ограде и воротах, но едва экипаж проехал мимо, я бы забыла о том, чем интересовалась еще минуту назад. Тем временем карета остановилась у решетчатых ворот, увенчанные теми же пиками со змейками.

— Хэлл, не оставь, — прошептала, вдруг ощутив, как забилось сердце.

— Шанриз, вам надо взять себя в руки, — строго велел Ришем. — Иначе ваше волнение может вызвать подозрения. Не та ситуация.

— Не тревожьтесь, — выдохнув, ответила я. — Я знаю, как совместить ситуацию и волнение. В конце концов, я как раз в том самом положении, когда дамам дозволена излишняя впечатлительность.

Он мгновение смотрел на меня, а после улыбнулся и кивнул. А потом открылась дверца, и Эгнаст предстал нашим взорам:

— Добрались, хозяин, — доложил он.

— Помоги, — велел ему Нибо, и я воскликнула:

— Только осторожней,