Страждущий веры (СИ) - Светлана Гольшанская

— Тебе так интересно? — я чуть не подпрыгнула, когда над самым ухом прозвучал голос брата. Он подобрался ко мне вплотную, и теперь мы тоже ехали бок о бок. — Тебе он нравится?

— Кто? — ошалело спросила я. Асгрим, конечно, забавный и здорово мне помогал, но он демон и я бы не хотела переходить дорожку Эйтайни в очередной раз.

— Микаш, простолюдин, — уточнил Вейас, недобро косясь на здоровяка.

— Фу, он же гаже Йордена! — сказала я чуть громче, чем следовало. Асгрим с Микашем обернулись. Я вжала голову в плечи.

— Ты же сама хотела, чтобы он с нами поехал, — недоумевал брат.

Я начала перебирать густые путающиеся прядки гривы Кассочки и плести из них косички. В толстых рукавицах не очень удобно. Я так увлечена и никак не могу оторваться. Дурацкий Микаш! Придушу его шкурами на стоянке!

Ехать пришлось долго. Нагонять то время, что мы упустили из-за пурги. Тусклое солнце быстро скатилось за горы на востоке, но искрящийся в лунном сиянии снег позволял разглядеть дорогу. Асгрим не хотел делать привал на плато. Говорил, на открытом месте точно околеем. Поэтому мы двигались дальше. Шесть часов, восемь, десять или даже двенадцать — я потеряла счёт времени. Заклевала носом и пару раз едва не сверзилась прямо под копыта Кассочки. Хорошо, что никто не заметил, иначе позорных вопросов бы не обобралась. Чего только я не пробовала, чтобы не заснуть: напевала под нос, пыталась брата разговорить, заплела Кассочке всю гриву, до которой смогла достать. Но зыбкий лёд дремоты трескался, затягивал в полынью, усталый сон подхватывал стремительным течением и нёс прямиком в бездну.

«Я могу взять тебя к себе в седло — подержу, пока ты спишь», — услужливо предложил Микаш.

«Лучше сдохнуть!»

От возмущения сон разогнало, но встряски хватило всего на полчаса. Как раз начался крутой спуск, сильно качало и приходилось крепко держаться, чтобы не выпасть.

— Привал! — после целой вечности скомандовал Асгрим.

Я с трудом спустилась на ослабевшие ноги, стянула с лошади свёрток с одеялом и завалилась спать. Брат тронул меня за плечо, разбудив, всего через пару мгновений. Небо серело, становилось сизым. Занимался рассвет.

— Едем, — Вейас сунул мне в руки плошку с остывшей похлёбкой и кивнул на уже посёдланную Кассочку. Пришлось заглатывать завтрак на ходу, а потом догонять отряд вместе с согласившимся подождать Вейасом.

— Ничего, — успокаивал Асгрим. — Ещё пару переходов продержаться, пока не спустимся в Нижний лес. Там отдохнём как следует, не рискуя замёрзнуть насмерть или сгинуть в снежной буре.

Дожить бы!

Солнце выглядывало буквально на пару часов, но и этого хватало, чтобы глаза уставали до боли от горящего в ярких лучах снега. Лучше быть слепым и блуждать во мраке, чем мучиться от этой пытки. Только с сумерками приходило облегчение. Оказалось, темень здесь не такая уж кромешная. Белый снег всё равно выделяется на фоне неба, деревьев и скал. Его хруст под копытами убаюкивает мерным ритмом. По звуку можно догадаться, насколько глубоки сугробы, есть ли настовая корка, растянулась ли наша цепочка и не отстал ли кто.

Трубным мычанием возвещали о своём присутствии стада косматых овцебыков, едва заметными тенями мелькали белоснежные козероги. Лишь сиплое блеяние позволяло разглядеть их до того, как они пускались в бегство, не желая быть увиденными. Ухали громадные северные совы, выскакивали из-под копыт неотличимые от снега песцы. В низинах, в чащах лесов выглядывали из-за толстых стволов голодные волчьи глаза. В горных долинах даже зимой кипела жизнь.

Когда мы поднимались на высоту, дышать становилось тяжелее, воздух давил на грудь обжигающей ледяной глыбой. Пот лил градом несмотря даже на лютые морозы, закладывало уши, тисками сдавливало голову, пересыхало во рту. Но ко всему можно привыкнуть, даже к холоду, оседающему инеем на краях капюшона, даже к нескончаемой мгле, даже к пробирающему до костей ветру и вьющейся между гор узкой дороге, то поднимающейся к лысым вершинам, то спускающейся в глубокие каньоны и прячущейся под сенью чёрных сосен-исполинов.

Последующие несколько дней слились в один нескончаемый переход с редкими остановками, когда я едва успевала поесть и поспать. Ветер усиливался, налетали метели. Лицо приходилось закрывать шарфом, чтобы оно не обветрилось до костей. Одежда заиндевала и покрывалась сосульками. Голова соображала туго, все чувства притупились, я уже ничего не видела и не слышала вокруг, кроме тускло-серой шеи Кассочки и хруста снега под её копытами. Не жила — двигалась апатично медленно и безразлично от стоянки до стоянки. Уже и сама забыла, для чего и куда я еду. Не заметила даже, как пейзаж вокруг изменился, мы спустились к самым подножьям, утих ветер, потеплело, милосердной тенью поднялся высокий еловый лес.

— Привал!

Я привычно соскользнула с лошади и, не дожидаясь ужина, завалилась спать, боясь, что снова разбудят до того, как я успею задремать. Вздрагивала через каждые пять минут, а потом просто рухнула в небытие. Проспала не меньше десяти часов, а может и двенадцать судя по тому, как затекли мышцы и болела голова. Было светло, но тени стремительно удлинялись. Последний день угасал на пороге долгой зимней ночи, солнце махало на прощание последним тусклым лучом и до самой весны скрывалось за горизонтом. Но, может, оно и к лучшему — глаза отдохнут от свербящего света. Лишь бы не ослепнуть.

Чуток взбодрившись, я поднялась и затушила гревшую меня нодью из больших смолистых поленьев. В просветах между сосновыми стволами полыхал большой костёр, вокруг которого заседал остальной отряд. Я направилась к ним.

— Привет, соня! — брат потянул меня за руку и, усадив рядом с собой, вручил плошку с ранним завтраком… или поздним обедом. Впервые за прошедшие дни я чувствовала вкус пищи. Это была размоченная сушеная треска или оленина? Хм…

— Что ж, если нет возражений, тянем жребий, — продолжил прерванный моим появлением разговор Асгрим и протянул соседу холщёвый мешок. Тот вынул из него палочку с зазубринками и задумчиво хмыкнул.

— Что происходит? — спросила я у Вея шёпотом.

— Распределяем дежурства у костра. Все хотят хорошенько отдохнуть перед очередным броском. Говорят, мы даже до половины не дошли.

— Кошмар!

Основательно отощавший мешок передали мне, и я без задней мысли сунула внутрь руку.

— Если не хочешь, можешь не участвовать. Все поймут, — снисходительно улыбнулся брат.

— Да, для женщины это слишком. Мы никогда не берём их в походы. Отдохни лучше, — поддержал его Асгрим.