Дама с рубинами. Совиный дом (сборник) - Евгения Марлитт

Под тенью каштанов герцог, два старших принца, гувернер, ротмистр фон Риклебен и Пальмер играли в кегли.

Радостные восклицания, смех детей и стук шаров доносились до дам, и герцогиня смотрела в ту сторону счастливыми глазами.

– Остановитесь, Клодина, – попросила она. – День прекрасен, солнце ясно, а рассказ так мрачен. Он кажется мне неестественным. Как вы думаете, что еще может случиться с героями?

– Ваше высочество, я думаю, что конец будет трагичен, – сказала Клодина и отложила книгу.

– Он приготовил яд, – сказала герцогиня.

– Да, – ответила Клодина, – она должна умереть.

– Она? – изумилась герцогиня. – Что за ужасная мысль! Он сам хочет отравиться, потому что чувствует себя не в силах жить без другой.

– Не знаю, ваше высочество, – проговорила девушка, – судя по ходу событий…

– Пожалуйста, дайте поскорее книгу! – воскликнула герцогиня; она поспешно раскрыла ее, прочла конец и проговорила: – Вы правы, Клодина.

– Иначе психологически невозможно, если вы, ваше высочество, следили за характером героя…

– Я в нем не нашла ничего особенного, – перебила герцогиня. – Нет, Клодина, это не правдиво! Слава богу, такие фантазии относятся к области безумия, не будем читать дальше. Мир так хорош, и мне так радостно и легко сегодня!

Она отбросила шелковое одеяло, прикрывавшее ее ноги, и махнула рукой в сторону каштанов.

– Смотрите, Клодина, вот идет герцог, он, кажется, устал от игры. Мой милый друг, мне сегодня лень играть в домино, но, может быть, фрейлейн фон Герольд заменит меня? Пожалуйста, подвиньте сюда столик.

Она повернулась, положила голову на руку и стала смотреть, как герцог разделил кости и начал игру.

Тонкие пальцы Клодины вдруг дрогнули, она низко наклонилась над костями, и краска залила ее лицо. Там, за лугом, показалось что-то голубое, порхавшее, как бабочка, и вдруг неподвижно остановилось. И позади этого голубого…

– Ах, дитя мое, – сказала герцогиня вполголоса, – вы очень рассеянны, герцог выигрывает партию. О, вот идиллическая группа будто с картины Ватто!

– Я боюсь, барон, что мы помешали! – воскликнула дама в голубом, принцесса Елена.

Она с насмешливым выражением лица обернулась к матери, которая шла под руку с зятем в сопровождении камергера и фрейлины. При этом она взглянула в лицо Лотаря, но в нем не дрогнула ни одна черточка.

Ее светлость, старая принцесса, взяла лорнет и совершенно спокойно сказала:

– Дитя мое, ты хотела удивить герцогиню, так доложи о нас, пожалуйста!

Елена двинулась вперед, но не спешила более, напротив, шла очень медленно, ее черные глаза выражали недовольство. Подойдя, она шумно закрыла зонтик.

– Извините, ваше высочество, я помешала…

Герцогиня взглянула на ее недовольное лицо и засмеялась.

– Как ты пришла сюда, шалунья? – сказала она, протягивая ей руку. – Перелетела через стену, или…

– Приехала в нейгаузском экипаже. Мама, барон Лотарь и остальные идут сзади и просят о чести приветствовать ваше высочество!

Она грациозно поклонилась герцогине, поцеловала ее руку и, сделав вид, что не замечает Клодину, которая стояла рядом с той, начала забавно размахивать зонтиком, как будто давая остальным знак, что им рады.

Герцог пошел навстречу старой принцессе и подвел ее к жене. Во время приветствий Лотарь оказался рядом с Клодиной, она ждала, что он заговорит с ней, но получила только молчаливый поклон.

Все уселись. Между высокопоставленными дамами начался оживленный разговор. Принцесса Текла извинилась, что так долго не осведомлялась о здоровье герцогини, но она упала в Нейгаузе на лестнице и шесть дней пролежала с компрессом из арники на ноге. А принцессу Елену вообще невозможно было вытащить из замка и из детской, она даже попросила у фрейлейн Беаты фартук и ходила с ней по всем кладовым и чуланам, с чердака до подвалов. При этих словах старая принцесса шутливо погрозила дочери пальцем:

– Вчера я застала ее за варкой малины! Да, прячь теперь свои пальцы.

Герцогиня с улыбкой обратилась к принцессе Текле:

– Как здоровье вашей внучки?

– Ну, она поправляется, – через силу ответила старуха. – Но далеко не так, как хотелось бы. Добрая Берг, мне кажется, слишком точно исполняет предписания врача, приглашенного бароном: никаких лекарств, только свежий воздух с утра до вечера, холодные обмывания…

– И моя дочка уже немного бегает, хотя и нетвердо, – возразил барон.

– Но этого мало, – перебила его принцесса Текла.

– Я и тем доволен, – отрезал Лотарь.

Клодина приветливо обратилась к графине Морслебен и что-то сказала ей. Та, ответив, отвела в сторону веселые карие глаза.

Девушка удивленно замолчала: напротив сидела маленькая принцесса и вызывающе смотрела на нее. Клодина спокойно и вопрошающе посмотрела в дерзкие черные глаза своими голубыми глазами. Тогда темная головка отвернулась и презрительная гримаска искривила полные губки принцессы.

– Девушки, вы бы сыграли в крокет, – предложила герцогиня. – Остальные присутствующие присоединятся к игре. Милая Клодина, проводите принцессу Елену и фрейлейн Морслебен и велите вбить еще ворота.

Клодина встала.

– Извините, ваше высочество, благодарю! – сказала принцесса Елена. – Я немного устала.

Она откинулась на спинку качалки и стала раскачиваться; графиня, по примеру своей повелительницы, присела. Клодина совершенно спокойно сделала то же самое.

Подали мороженое, чай, кофе в маленьких чашечках из севрского фарфора. Пришли с игральной площадки мужчины и поприветствовали гостей. Клодина заметила, что за ее стулом стоят Пальмер и ротмистр Риклебен. Она обернулась к последнему и заговорила с ним. Зная его сестру по пансиону, она спросила, как та поживает. Ротмистр подробно рассказал о ее замужестве и счастье, которое она нашла вопреки ожиданиям: несмотря на стесненные обстоятельства и маленькие средства, она была весела и довольна.

– Да, – согласилась молодая девушка, – можно быть счастливой в своем доме и при самых трудных обстоятельствах.

– Лучшим примером являетесь вы сами. Совиный дом – идиллия, греза, которую вы оберегаете, как фея довольства, – вмешался Пальмер. – Конечно, сознание, что это временно, помогает волшебству: легко быть довольной, когда видишь в будущем храм счастья.

Клодина посмотрела на него вопросительно. Он со значением улыбнулся ей и взял со стола стакан со льдом.

– Немного туманно, господин фон Пальмер, я вас не понимаю, – сказала Клодина.

– Правда? Ах, милостивая государыня, при вашей-то проницательности… Вы здесь, должно быть, чувствуете себя совсем как дома, – ответил он. – Надо надеяться, что скоро вы совсем переселитесь в жилище ваших предков. Я думаю, что постоянные поездки взад-вперед, должно быть, утомительны, в особенности теперь, когда устраиваются празднества в Альтенштейне и Нейгаузе.