Время собирать камни (СИ) - Николай Воронков

Маленький отряд разделился — Леран с солдатами поехали прямо (в городок), а я повернул направо к Даргау. Триумфальное возвращение — один, в роли извозчика на лавочке повозки, да всё та же лошадка, на которой я приехал, привязана за повод к задку повозки. Немногого же я добился за эти месяцы. В самой повозке ящики с золотом, но для меня они всего лишь ящики. Можно помочь Вероне, можно что-нибудь купить, набрать солдат. Много чего можно, но всё это как-то отдельно от меня, не моё и не для меня. Наверное, я какой-то умственный урод, которого не волнует богатство, роскошь и прочее, что связано с деньгами.

У ворот, как и положено, стояли двое стражников. Один даже двинулся ко мне и вдруг растерянно замер, словно увидел что-то непонятное. Ни «Здрасьте». ни «Стой, кто идёт». Только проводил меня взглядом, и всё. Странное поведение для стражи, которая должна костьми лечь, но защитить ворота. Или в замке что-то случилось, или десятники распустили солдат до невозможности. Но тогда бы с меня стали вымогать деньги или ещё как постарались показать власть. Нет, здесь что-то другое.

Во дворе всё было обыденно и привычно. У стены несколько повозок, и слуги что-то таскали-перегружали. На плацу пятеро солдат старательно рубили манекенов, отрабатывая удары. Вроде двоих я не знаю, значит люди всё-таки прибывают. Со стороны кухни тянуло чем-то вкусным и мясным, и я совсем успокоился — если бы дела были плохи, то мясом бы точно не кормили. Если потороплюсь со своими делами, то может и меня покормят.

Срочных было всего два — пристроить деньги, чтобы больше не думать о них, и доложиться десятнику. Или наоборот. Сокровищница была в центральном здании, но у кого ключи от неё? Точно должны быть у Вероны, а ещё могут быть у управляющего. Ещё вроде была комнатка с крепкой дверью у управляющего, но там хранили деньги только на текущие расходы. Так к кому идти? Сразу к Вероне?

Как по заказу, появился и Хальмик. Торопливо подбежал, придерживая меч, глянул на меня и замялся, словно не зная что сказать. Странность в поведении солдат начала напрягать.

— Хальмик, ты что, не узнаёшь меня?

— Узнаю... господин барон.

— Барон? Хальмик, это я, Адраг. Меня ещё леди Верона отправила бандитов на дорогах ловить.

— Да, я помню, господин барон.

Тут до меня стало доходить, что Хальмик не сошёл с ума и не путает меня с кем-то ещё. Я ведь сам отправил сюда пятёрку солдат из замка Донава, и те вполне могли рассказать обо мне всякие ужасы. Тогда становится понятна растерянность солдат, увидевших перед собой кровавого барона.

— Ладно, можешь звать меня бароном, если тебе так будет легче. Где лейтенант и леди Верона?

Десятник, определившись, наконец, с субординацией, сразу приободрился.

— Лейтенант Зехард с десятком уехал патрулировать дороги, а леди Верона, наверное, у себя в кабинете.

— Не знаешь — у кого сейчас ключи от сокровищницы?

— А вам зачем? — насторожился Хальмик.

— Деньги я привёз, деньги. Хочу сразу перетаскать в надёжное место, а потом уже всем остальным заниматься.

— Один ключ точно у леди Вероны, но вам и так надо к ней идти.

— Это почему?

— Приказ леди Вероны. Как только вы появитесь, в любое время дня и ночи немедленно привести к ней.

— Что-то случилось?

— Да вроде нет. У нас служба как обычно, а что там наверху творится, мы же не знаем.

— Ладно, раз госпожа приказала. Зови четверых с оружием и пусть охраняют повозку. И строго предупреди, чтобы внутрь даже носа не совали, а то вмиг без головы останутся. Магия там охранная.

— Слушаюсь, господин барон — Хальмик опять замялся и почему-то оглянулся на ворота — А остальные когда приедут?

— Остальные — это кто?

— Ну, говорят, что с вами ездил отряд чуть ли не в сотню всадников.

— Нету отряда — Хальник смотрел напряжённо, и я решил не шутить на эту тему — Поставил людей гарнизонами в трёх замках и у Сундура, а сам вот остался один. Можно снова в караул идти.

— Да кто же вас теперь в караул-то поставит? — искренне удивился десятник.

— Ой, Хальмик, ни от чего зарекаться нельзя. Вот послушает леди Верона мой доклад, и как отправит... — вариантов была масса, но я не стал поминать про чистку сортиров или виселицу над воротами. Пока же надо увидеть Верону и узнать с чего такая срочность — Ладно, ставь охрану, а я к начальству.

Покои Вероны были на втором этаже, но на входе дорогу перегородил незнакомый дородный слуга в довольно приличной ливрее.

— Куда прёшь?! Забыл где казарма находится?

Слуга был преисполнен собственной значимостью и так уверен в своём праве держать и не пущать, что я даже растерялся.

— Прибыл по приказу леди Вероны.

— А грязь с собой ты тоже по приказу тащишь? — я глянул на свою одежду и вынужден был согласиться — неделя в дороге никак не способствовала её чистоте. А слуга вообще пошёл вразнос — Совсем распустились! Кто десятник?!

Это было почти смешно, но меня ждала Верона, и цацкаться с придурком, возомнившим себя грозным владетелем замка, времени не было.

— Мне приказано явиться к леди Вероне немедленно, и если я сейчас за попытку задержать отрублю тебе голову, то мне ничего не будет. Ну так что? Мне придётся перешагнуть через твой труп или ты всё-таки исполнишь приказ госпожи и отведёшь меня к ней?

Слуга побагровел, но дальше препираться не решился. Вздёрнул нос, и так это небрежно, словно оказывал мне честь, бросил: «Следуйте за мной». Это было глупо, потому что «следовать» пришлось до четвёртой двери от того места, где мы поцапались. Снова величественный поворот корпуса и снисходительное: «Как доложить?»

Как? Вопрос, конечно, интересный. Верона знает меня под двумя именами, так какое выбрать? А, сейчас не шуток.

— Скажи, что прибыл стражник Адраг, по приказу.

Слуга кивнул и скрылся за дверью. Невнятный бубнёж, слуга вернулся и чуть поклонился.

— Прошу.

Кабинет Вероны был очень скромным, переделанным из одной из гостевых комнат. Большой письменный стол у окна, несколько кресел, небольшой диванчик у стены. Сама Верона стояла у окна, стиснув ладони у груди, и глядела на меня во все глаза.

Я сделал несколько шагов, хотел было гаркнуть о своём прибытии, но Верона повела себя странно. Неуверенной походкой подошла ко мне, оглядела, словно не веря, и вдруг: «Ты всё-таки вернулся! Живой!» Уткнулась мне в грудь, словно встретила самого дорогого человека, и замерла. Надо было что-то сделать или сказать, но я был в ступоре, не понимая что происходит. Да и обнимать меня, после месяца дороги и ночёвок у костра, мог только человек, начисто лишившийся обоняния.