Обратная сторона города N. Дикая охота - Дарья Заровная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Обдолбыш, ты нас всех угробишь! – кричал Финик всю дорогу.
Сауна, как оказалось, принадлежала не Псам. Здесь они были обычными гостями, но с привилегиями. Хозяин добродушно встретил их у входа в комплекс, легко кланяясь и рассказывая, что для них на сегодня приготовили: несколько гостевых комнат с приглушённым светом и большой кроватью. На столиках были разложены приблуды для сексуальных утех, некоторые из них напомнили Антону орудия пыток. Из комнат доносился запах сандала. Хотелось просто уснуть, вчерашняя усталость давала о себе знать.
В зале играла музыка. Девушки – немного пьяные – в открытых купальниках уже вовсю веселились и танцевали. Увидев компанию, тут же кинулись навстречу, стаскивая оставшуюся одежду.
– Договоримся на берегу, – останавливая мужчин, произнёс Финик. – Лёша и Женя, сегодня без выкрутасов. Увижу, что вы бьёте девушек, – веселье закончится. Понятно?
– Бу-бу-бу, какие мы нежные, – проворчал Джокер.
– Он понял, и я тоже, – ответил за двоих Пёс. – Не будем травмировать ваши детские умы.
Веселье началось с выпивки. Король взял инициативу на себя и постоянно толкал речи о величии, которого они достигли своими силами. Разговоры продолжались и в парнóй. Там разгоряченные тела мужчин массировали девушки, иногда переходя на эротический массаж, но мужчинам было всё ещё не до них. Они наслаждались обществом друг друга, как старые добрые друзья. Даже вечно хмурый Финик улыбался, как беспечный ребёнок, забывший о мучившей весь вечер работе. Он пел вместе друзьями, танцевал в объятиях девушек и больше не был похож на зазнавшегося сноба.
Антон задумался. Бывали ли подобные вечера в его компании? Определённо нет. Вечно задумчивый Сергей и смущающийся Саша при виде оголённого мужского тела не были столь беспечными. И тут он подумал, что не было у него никогда семьи. Они лишь существовали рядом, получая постоянные нагоняи и отдыхая раз в год в деревне, где было не до веселья.
– Чё приуныл? – Пёс сел рядом с Антоном, затягиваясь сигаретным дымом.
– Вспомнил о семье. Не обращай внимания.
– Да ладно, выкладывай. Вдруг смогу чем-то помочь? Хотя семья – сложная тема. У меня её, к примеру, никогда не было, в смысле родной. Мать и отец давно сдохли, остались лишь парни. Да, мы друг для друга семья, вот такая неправильная. Андрюха – как пахан, а Гришаня исполняет роль мамаши. – И Пёс громко засмеялся. – Ты, наверное, думаешь, мы ёбнутые?
– Нет, что ты. У меня примерно так же. Живу с друзьями, отец на голову ёбнутый ублюдок, только вот нас с ребятами последнее время трудно назвать семьей. У каждого свои заморочки – ну, там, бабы, работа.
– Да, бабы – это сложная тема. Бери пример с Джокера. Он всегда кайфует от своего одиночества. Мне иногда кажется, что он шизик. Ему весело с самим собой.
– Меня обсуждаете? – над мужчинами навис Джокер. – А я к вам с гостинцем.
Он потряс перед лицами Пса и Антона пакетиком с кокаином и стал расчерчивать на столе дорожки. Мужчины лишь переглянулись и пожали плечами. Если и веселиться, то как в последний раз.
– Андрюх, тащи сюда свою жирную жопу. У нас кокс.
– Пардоньте, девушки, меня ждут дела, которые не терпят отлагательств.
Поднявшись на ноги, он шатаясь пошёл в сторону друзей. Король опустился на деревянную лавочку, и та немного прогнулась. Финик скептически посмотрел на друзей, и веселье вмиг пропало с его лица.
– На это я смотреть не хочу. – Он закинул одну из девушек себе на плечо и направился в сторону комнат. – Тебе, милая, тоже не стоит на это смотреть.
– Ставлю косарь баксов, что через пятнадцать минут он вернётся, – смеясь, сделал ставку Пёс.
– Два косаря и десять минут, – парировал Король.
– Ставки сделаны, ставок больше нет, – разбивая руки, произнёс Джокер.
Компания заразительно рассмеялась, продолжая веселье. Через десять минут из комнаты послышались стоны девушки, и мужчины замерли.
– Да ну на хуй, я думал, он импотент, – Джокер ошарашенно смотрел на дверь комнаты.
– Я тоже думал, что он только мне мозг умеет трахать, – продолжил за него Король.
– Кажись, мы проиграли Грише мелочь, – весело закончил Пёс.
Больше никто не замечал стоны. Каждый занялся своей девушкой. Антон, в отличие от компании, жадно смотрел на стол. Хотелось попробовать всё, но от изобилия морепродуктов и алкоголя глаза разбегались.
– К слову о тёлках, – решил начать разговор Король, скидывая с себя девушку. – Что с пропавшей девчонкой?
И тут Антон забыл про еду, но глаз от неё не отводил, создавая иллюзию, будто разговор ему неинтересен. Снова она – Дина. Пускай он не видел её несколько дней – она всегда была рядом: в мыслях, разговорах и во снах. Даже занимаясь сексом с девушками, Антон чувствовал её присутствие. И вот опять.
– Ничего хорошего, – начал Пёс и тут же наткнулся на взгляд недовольного друга. – Мертва она, труп в морге тебя ждёт, правда, смотреть там не на что.
– Так даже лучше, после выходных съездим, посмотрим.
Пёс кивнул Джокеру, и тот еле заметно улыбнулся, снова бросаясь на девушек. Антон обомлел. Как это – мертва? Он ведь совсем недавно видел её и говорил с живой, и ничто не предвещало беды. Дело было нечистым: если бы нашли её, то вышли бы и на него.
«А может, и не о Дине речь. Вдруг другая девушка», – размышлял Антон.
– Ну что, за покойную Исмаилову Дину. – Джокер поднял бокал, а мужчины присоединились. – Пусть земля ей будет пухом.
Глава 17. Моя семья – моё богатство
Она чувствовала усталость каждой клеточкой своего тела. Хотелось бросить всё, собрать вещи и уехать как можно дальше от этого города, этого района, где каждый закоулок напоминал о нём, – сбежать от самой себя. Она испытывала противоречивые чувства к тому, кто ни на миг её не отпускал. Нина чувствовала его присутствие, взгляд, даже прикосновения к коже каждую минуту – и в эту же минуту боролась, пытаясь вытравить все мысли о нём. Ей не хватало Сергея, и от этого было больно. Она физически ощущала эту боль от кончиков пальцев до макушки. Вспоминала каждое ядовитое слово, сказанное в тот вечер, винила себя в несдержанности, но по-другому поступить не могла. Слишком долго держала в себе эмоции, затыкала малейшую течь, и в конце концов трещины стали больше. Под давлением плотину прорвало.
Ей не было присуще чувство
