Водолаз Его Величества - Яков Шехтер

– Нет, зачем. Пусть будет Пур.

– Пур, Пурёныш, – Белла почесала щенка за ухом.

Тот ухватил ее палец зубами и чуть-чуть сжал.

– Нельзя кусать маму, – строго сказала Белла, забирая палец.

Артем нежно взял ее за руку, поднес ко рту и вдруг, как щенок, схватил зубами ее пальчик.

– Ты что? – улыбнулась Белла. – Тоже хочешь кусаться?

– Нет, я хочу чего-то другого, – прошептал Артем, прижимая к себе жену.

– Ты какой-то ненасытный, – Белла прикоснулась губами к его подбородку. – Сколько же можно, ты меня протрешь до дыр!

– Не протру, – пообещал Артем, поднимая жену на руки.

Дома их ожидал сюрприз.

– Не пристало моему зятю возиться с арабами на плантации, – объявил Эфраим за чаем. – Строительный подрядчик Йосеф ищет управляющего. Я договорился, что ты начнешь с завтрашнего утра.

– Хорошо, начну, – пожал плечами Артем.

– Этот Йосеф – презабавный тип, – продолжил Эфраим. – Его отец тоже строительный подрядчик, приехал в Палестину из Варны лет сорок назад. Поскольку он подданный Османской империи, все двери перед ним были открыты. Как сейчас открыты перед его сыном. Поэтому состояние он сколотил весьма приличное и живет не где-нибудь, – Эфраим поднял указательный палец, – а на улице Бустрос в Яффо. Правда, в самом начале, но все-таки на Бустрос.

– А зачем я нужен такому богачу с открытыми дверями? – удивился Артем.

– Сейчас в Палестину приезжает много евреев из Восточной Европы. Йосеф берет их на работу. Платить им приходится больше, чем арабам, но строят они лучше и дело иметь с ними куда спокойнее. Но вот объясняться с этими рабочими у него получается плохо.

– Разве он не знает идиш или русский? – спросил Артем.

– Откуда? Его родной язык турецкий. Ну, разумеется, иврит, арабский, немного ладино. А приезжие не знают ничего, кроме идиш, польского или русского. И знать не хотят. Ждать, пока они выучат иврит, он не может, рабочие руки нужны сегодня. Так что тому, кто сумеет с ними управляться, он готов хорошо платить.

– Ты думаешь, у меня получится?

– Не сомневаюсь. Арабский ты уже неплохо освоил, иврит знаешь, в общем, объяснишься и с ним, и с ними. А вообще, я тебе скажу, он презабавный тип, этот Йосеф. Ходит в халате, как турок, и предан Османской империи. Знаешь, что я не раз слышал от его отца?

– Откуда ему знать, пап? – вмешалась Белла. – Разве он умеет читать твои мысли?

– Ты права, дочка. Но это я так, к слову. А повторял он вот что: «Мы полагаемся на султана, как на Бога, а Богу верим, как султану. Почитай власть, страшись Всевышнего, не обижай работников – и все будет хорошо».

– Ну что, замечательные слова! – воскликнула Белла. – На месте турецких властей я бы тоже распахнула перед таким человеком все двери.

– Главная наша проблема в том, дочка, – улыбнулся Эфраим, – что турецкие власти совершенно не прислушиваются к твоему мнению.

Эфраим оказался прав и на этот раз. Йосефу Артем понравился, а с рабочими он тоже быстро нашел общий язык и в прямом, и в фигуральном смысле. Белла устроилась преподавать гигиену в гимназии «Герцлия», первом крупном общественном здании Тель-Авива.

Поселились молодожены на втором этаже большого дома родителей Беллы. Но вот Пура пришлось отдать Дворе-Лее, Фрида панически боялась собак.

– Я не могу видеть этого ужасного зверя! – вскричала она, когда Белла выпустила щенка в гостиной и тот, с присущим ему любопытством, тут же устремился к ногам Фриды. С визгом Фрида забилась в угол и отгородилась креслом от Пура.

– Мама, ты только посмотри на эту умильную мордочку! Посмотри, как он виляет хвостиком.

– Забери его отсюда, забери немедленно! – расплакалась Фрида.

Артем подхватил Пура и отнес к своим родителям.

– Будет кому охранять двор, – заметил Лейзер. – Нельзя держать в доме животных без пользы для хозяйства.

– Откуда ты такое взял? – фыркнула Двора-Лея. – Животных, значит, нельзя, а мужа без пользы для хозяйства можно?

Пур быстро вымахал в здоровенного пса с густой бело-коричневой шерстью, длинным неугомонным хвостом и сахарно-белыми клыками. Несмотря на внушительные размеры, характер у него остался щенячий, он с восторгом прыгал на каждого, кто заходил во двор, и пытался лизнуть в лицо. Арабских разносчиков это приводило в ужас, еще больше, чем Фриду. Оказалось, что яффские арабы, в отличие от жителей Иерихона, панически боятся собак.

Ничего не подозревавший Артем как-то раз отправился с Пуром на прогулку вдоль берега моря. Обычно он избегал любого приближения к водоемам, вода вызывала у него стойкую неприязнь. Море, ласковое солнечное море плескалось рядом с домом, но Артем к нему даже не приближался. Слова «пляж» и «купание» для него не существовали.

– Я уже накупался до конца жизни, – отговаривался он на просьбы жены пойти с ней на пляж.

Белла долго не могла взять в толк, откуда идет эта странная неприязнь к столь полезному для здоровья занятию, пока не услышала от мужа историю о поисках золота «Черного Принца».

В этот раз Пур потащил его через пески на берег, и Артем уступил желанию любимца. На берегу псу было где побегать и подурачиться. Пур принялся играть с волнами в догонялки: удирая с притворным страхом, когда те накатывали на берег, и с лаем преследуя отступающие обратно.

Увлекая за собой хозяина, Пур убегал все дальше и дальше от Тель-Авива. Стояли те недолгие осенние дни, когда жара уже спала, а холодные дожди еще не зачастили. Идти по твердому песку было легко, впереди маячили белые минареты Яффо, коричневое скопище домов издалека напоминало сгрудившиеся птичьи гнезда. Длинные покатые волны ласково шуршали, набегая на берег, водоросли на скалах остро пахли йодом.

Поначалу Артем не замечал, что все обходят его стороной. Впрочем, пески между Тель-Авивом и Яффо всегда пустынны, так что ничего удивительного в своем одиночество он не увидел. Но когда они добрались до Яффского порта, не обратить внимания на разбегавшихся в разные стороны арабов мог только слепой.

Арабские мальчишки прыгали с пирса в воду. Когда Артем с Пуром зашли на пирс, они с воплями ужаса прыснули в разные стороны, как тараканы. Артем решил не обращать на них внимания, двинулся с Пуром в конец пирса, туда, где застыл рыбак, сжимавший удочку, точно ключи от врат рая. Но не успел сделать несколько шагов, как его кто-то дернул сзади за рукав.

Арабский мальчишка с синими от ужаса губами, дрожа, показывал ему на море слева от пирса.

– Дяденька, там мальчик!

Артем в два прыжка оказался у края пирса.

Под водой, беспомощно раскинув руки, уходило в глубину тело.