Тёрн - Ник Перумов

— Почему?

— Недостойный прошлой ночью и этим вечером устремил свой ничтожный разум в доступные ему выси трансцендентного… — с подвыванием принялся описывать Кройон.

— Короче, мэтр, если не трудно! — не выдержала Гончая.

— Я старался узреть многодостойного Тёрна. Когда кто-то в твоём керване достаточно долгое время, порой это удаётся, особенно на нашем, изобильном магией плане, — остановить демона казалось невозможным.

— Что же ты раньше молчал?!

— Молчал, потому что не был уверен, что прибегну к подобному. Искушённый маг легко обнаружит подобные усилия, а нам — недостойный полагает, что его соратница с ним согласится, — этого совсем не требуется. Кроме того, мне надо знать, в каком месте находится разыскиваемый, лучше всего — если бы я сам успел там побывать. Но порой хватает и чертежа земель, воображение поэта и художника, — демон гордо расправил плечи, — довершит остальное. Однако… я не встретил никакого отклика. Пустота. Никто не ждал меня в том замке, никто не устремлялся мыслями к нам с надеждой на освобождение… Недостойный опасается, что многомудрого Тёрна там нет.

— Очень хорошо, — упавшим голосом отозвалась Гончая. — Что же нам теперь делать? След я взять не могу, ты, мэтр, тоже. Но, быть может, ты всё-таки ошибаешься? Ведь ты, мэтр, не уверен до конца?

— Недостойный, увы, до конца не уверен ни в чём, — вздохнул демон.

— Тогда нам ничего не остаётся, как продолжать путь, — решила Стайни. — Замок чашников — единственная зацепка. Ничего лучшего у нас нет.

— Разве что пристальнее смотреть вокруг, вдруг чего да заметим, — предложил демон. Гончая только хмыкнула — они прячутся по лесам или по таким вот пустынным, безлюдным местам, где ничего, кроме камня, и даже овцы не пасутся, брезгуя скудной травой, — чего ж тут особенного увидишь? Тёрна могли увезти как угодно, например, в торговом караване, спрятав под грудами каких-нибудь ковров или смотанных тканей.

Той ночью демон так и не уснул. Просыпаясь временами, Гончая неизменно видела его силуэт на фоне обеих лун, неутомимо вышагивающий вперёд-назад вдоль самого края обрыва.

Тем не менее «смотреть вокруг» они начали. Где от главного тракта ответвлялись боковые просёлки, поиски велись особенно тщательно. Никто не мог сказать, чего же именно они искали, — они просто искали, положившись на чутьё демона да на память Гончей, частенько получавшей от Мастеров приказы в стиле «поди туда — не знаю куда».

Ближе к вечеру они оставили за спиной вдвое меньше, чем за вчерашний день, устав вдвое больше.

Узкий, едва наезженный просёлок сворачивал с тракта вправо, к горам. По левую руку осталось море, расцвеченное рыбачьими парусами, вышедшими на ночной лов.

— Кровь, — остановился демон.

— Кровь, — миг спустя кивнула и Гончая, несколько раз втянув воздух. — Что-то ещё могу…

Демон как-то странно на неё покосился, однако ничего не сказал.

— Идём!

Изломанные кусты, втоптанная в землю трава, отпечатки тяжёлых, подбитых железом сапог. Горелая проплешина. Задубевший от крови обрывок коричневого плаща. Отброшенный в кусты и забытый победителями меч — простая железка, даже без кузнечного клейма.

И ещё нечто, неуловимое, незаметное для обычных обитателей Райлега — но что очень хорошо почувствовали и бывшая Гончая, и демон.

Ощутили, повернулись друг к другу и разом воскликнули:

— Чашники!

— До смерти не забудет недостойный этот вкус… — прошипел Кройон, коснулся пальцем засохшей крови и, брезгливо перекосившись, лизнул его.

Гончая только молча кивнула.

На безымянном перекрёстке разыгралась настоящая битва. В ход пошли и сталь, и магия, и боевая алхимия. Во всяком случае, в подобранном Стайни нагруднике выесть дыру размером в кулак могло только алхимическое снадобье. Какая-то из тайных кислот, с многократно усиленным действием и способностью пожирать даже защищенное чарами железо.

Чашники бились здесь. И — не преуспели. Кто-то другой устроил засаду, напал из-за угла и одолел. Но кто?

…Они исползали всё вокруг, заглянув под каждую травинку, под каждый листок. Победители унесли и убитых, и раненых, постарались подобрать вообще всё, что осталось после боя, но кое-что Гончей и демону всё же досталось, помимо того меча без клейм.

Разорвавшаяся шейная цепочка с ладанкой. Уже упомянутый лоскут окровавленного плаща. Короткий сточенный нож, какой носят за голенищем, — лезвие в половину пальца, такой нелегко заметить в густой траве. Кисет. Отрубленный человеческий палец с широким деветовым кольцом — Гончая аж присвистнула при виде этой находки, Кройон лишь брезгливо скривился. Демон никак не мог забыть своего «позора», когда он «осквернил» себя человеческой плотью.

Однако после того случая мэтра ни разу не «скручивало» жутким и необоримым желанием предаться тому самому «пожиранию», столь им презираемым.

— Их ждали здесь и здесь. — Теперь настала очередь Гончей выкладывать подобие карты из веточек и мха. — По обе стороны дороги. Я нашла следы — люди стояли необыкновенно тихо. Не переминались с ноги на ногу, не курили трубок, даже не отходили, прошу прощения, отлить. Как встали, так и стояли. Неподвижно. До самого каравана чашников.

— Многомудрая уже знает, кто это? — жадно спросил Кройон.

Стайни лишь покачала головой:

— Ещё нет. Рассуждаю по порядку. Нападавшие сделали всё, чтобы не оставить следов, кроме лишь «абсолютного минимума», как говаривали мои Мастера, то есть я хотела сказать — мои бывшие Мастера. Но бесследные засады случаются ещё реже: бесшумных Чашников атаковали. Со всех четырёх сторон. Причём сперва в ход пошла алхимия — видишь этот налёт на листе, мэтр Кройон? Псиодра, одурманивающее средство, одно из сильнейших. После него все в караване должны были повалиться без чувств, и нападавшие просто взяли бы всё, что хотели, но не-ет, чашников так просто не одолеть. Каким-то образом они перебили действие псиодры, ответили магией. Били по кустам чем-то вроде ледяных игл: листья пробиты во многих местах, словно булавками истыканы, а самих стрел я не нашла ни одной.

— Бить-то они били, — подхватил Кройон, — да только не преуспели. Смяли их и задавили. Да ещё и чем-то обрызгали, посильнее первой отравы.

— Тем не менее дошло до мечей, — закончила Стайни. — И нападавшие окончательно взяли верх. А вот это… по-моему, стоит всего остального.

На ладони её лежал ещё один обрывок ткани, затвердевший, но не от пролитой и высохшей крови, от чего-то иного.

— Алхимический эликсир, — медленно проговорила бывшая Гончая. — Эликсир мэтра Ксарбируса. Уж его-то я из всех узнаю.