Приграничное владение 4 (СИ) - Матюшенко Артем Юрьевич

— Да почему за чужую? — вскинулся Большой. — Тут и моя земля, ты мне сам землю под поместье выделил. Да и не в том дело! Тут жить буду, тут дом строю и невеста моя тут. Какая нафиг, земля чужая? Какая еще, не справедливость? Там, что ли этой справедливости дохрена? Я тебе, Саня, не все рассказал еще… — распылялся Володя. — Я когда служил, ко мне одна стерва клинья подбивала, майорша из отдела кадров. Послал я ее… нет, если бы поменьше за нее знал, то может и переспал пару раз по пьяни, но тогда не смог. Она меня потом и выживать начала. Из простой инспекции, зам начальника отдела на больничку определили, это зона где туберкулезники и другие спидозники сидят. Две тысячи доходяг, что умирать ото всюду свозят. В сутки, по одному-два трупа, а то и больше бывает. А куда мне там с моей астмой работать? Специально, сука, меня туда перевела. Так там, Саня, умерших в простых ямах закапывают, которые такие же зеки доходяги копают на краю кладбища. А ведь по закону, на каждому умершему деньги на гроб выделяются, понимаешь, какой объем лжи и воровства? Я как-то ответственным в выходной день заступил, а четверо таких горе-сидельцев с лейтенантом поехали троих умерших хоронить. Мороз на улице, градусов тридцать. Приехали ближе к вечеру. Похоронили, спрашиваю? Нет, говорят, земля мерзлая не смогли яму раздолбить, костры даже жгли, уложили там их и снегом закидали. А на следующий день поехали снова землю долбить, вернулись, говорят — собаки бездомные трупы раскопали и погрызли половину. И это в двадцать первом веке, Саша? Собаки мертвецов пожрали, закопали, то что от них осталось. Все равно могилки не делают, лишь табличку с номером на краю закопанной ямы, в которой по нескольку человек лежат. Нет, я понимаю, на зоне помер такой, что из тюрем не вылазил, ни жены, ни детей кому такой нужен? Или мама, старушка уже божий одуванчик, что на ладан дышит и на пенсию свою еле выживает, вот родственники не всех и забирают. Тех, только в безымянных могилках хоронят, от кого все открестились. Но все равно, ни гробов, ни могилок отдельных. А собаки? Это же, капздец полный. Вот, что теперь эти собаки?

— А, что собаки? — не понял слушавший разоткровенничавшегося другана Саша.

— Так собаки теперь, сто процентов туберкулезом заболеют! Животные тоже заражаются и болезнь эту опасную переносят. Понимаешь? Где порядок и где твоя справедливость? Не, Сань, мне тут лучше. Я тут себя нужным чувствую и порядка у тебя больше. А ты, говоришь — зачем тебе эта, чужая война? Какая она мне чужая, если и семья моя и поместье, тут на Ригене?

Вован снова засопел и одним глотком опустошил свой бокал.

— А там, недалеко от вокзала, когда я тебя первый раз встретил? Да я же спрятаться и убежать хотел. Посмотрел на тебя — подтянутый весь, одетый шикарно и загорелый, будто только с курорта вернулся. И какой я был? Не, брат, ты мне и здоровье и жизнь вернул, или лучше сказать — новую дал. — усмехнулся Вован и посмотрел Саше в глаза. — Куда я теперь? Тут теперь мой дом и моя семья.

— Значит, ты со мной? — похлопал его по плечу Макаров. — А я рад, брат, ты мне тут очень помогаешь. Давай еще по одному бокалу дернем, а то с завтрашнего дня у нас почти сухой закон будет. Дел не початый край. — он подмигнул своему другу и налил темно-красного вина из бутылки. — Смотри, Волоха, назвался груздем — не говори, что не дюж!

Большой засмеялся. — Посмотрим, кто из нас не дюж, а кто гриб! Давай, Саня, за предстоящий бой и нашу победу!

— Блин! За окном уже стемнело, а я с командиром босмеров так и не переговорил! — когда они опустошили свои бокалы хлопнул себя по лбу маркграф.

— Это кто, те стрелки, что в таверне комнату сняли, а большая часть на постоялом дворе остановилась? Так я с Якобом разговаривал, как раз про этих эльфов лучников у него спрашивал, интересно же. Я-то эльфов еще ни разу не видел. — сознался Большой чуть покраснев. — Ну, так Якоб говорит, что они на три дня планируют на Ригене задержаться. Продуктов подкупить в дорогу и отдохнуть.

— Да? Ну тогда время еще есть, — успокоился Саша, — завтра обязательно переговорю с их командиром.

Глава 34

Макаров проснулся еще затемно хоть и лег поздно, но теперь, с его маной и потенциалом архимага ему хватало двух-трех часов обычного сна, даже если не разгонять энергию по внутренним каналам. Поэтому выспался и теперь просто лежал и думал. В голову лезли десятки разных мыслей, начиная с валашской княжны и стычки с посланником великого князя и заканчивая возможной потерей магического канала, если они не смогут сдержать орочью орду. Поняв, что лежа в кровати дела сами не сделаются, а надвигающиеся проблемы сами собой не рассосутся, вскочил и натянув рейдерский плащ поверх спортивного костюма отправился на ежеутреннюю пробежку, решив что мысли-мыслями, а прокачку маны и отработку боевых навыков бросать не следует.

После утреннего комплекса, только успел выпить с Агатой утренний кофе и вышел из башни замка, как подбежавший гвардеец доложил, что прибыл корабль с переселенцами из Валашии на котором так же вернулся и лейтенант Квинт Лерник. До того, как пойти в порт Русалочьей гавани, успел переговорить с Большим. Отослал другана в Летнюю резиденцию и оттуда в наш мир, еще раз переговорить с Серым и самому порешать вопросы с колючей проволокой и военными палатками через свои каналы.

— Ты Сергею еще раз скажи, что всяко может с ордой выйти и нам бы желательно и серебра и синтетических камней за эти три месяца как можно больше выгрести.

Еще посоветовал Вовану съездить с Ромкой до своей деревни, за оставшимися деньгами и тоже озаботиться разными покупками, типа ботинок и кроссовок про запас и всякой удобной одежды. Тех же трусов, да носок тут потом днем с огнем не сыщешь.

— Сань, а если я тоже через банк несколько килограммов серебра возьму и цацок разных серебряных, ничего?

— Да в чем проблема? — удивился Макаров. — Раз уж тут на вечно обосноваться решил, грех такой возможностью не воспользоваться. Не свети только тут ими сильно, слитками серебряными имею ввиду. А лучше вообще мне их по приезду сдай, я тебе потом серебряной монетой по весу выдам.

Распрощавшись с Большим, отправился в городской порт. Еще на подходе к портовой пристани, где стоял вновь прибывший корабль увидел женщин, детей и несколько человек в простых темных балахонах, напоминающих этой одеждой здешних церковников.

«Что еще за делегация святого престола? — удивился Саша — Не по мою ли грешную душу святые отцы пожаловали? А то предъявят, что на Ригене нет ни церкви, ни даже часовни. Это тоже конечно нужно, вон во всех крупных городах даже в Вэллоре церкви есть, а в Руденбурге гномы собор всех святых достраивают, но о зданиях культа будем думать в последнюю очередь, а пока людям жить негде. Хотя, если насядут, делать будет нечего, придется и церковь строить параллельно с домами. Тут со своим уставом лезть нечего, вон даже с Агатой попал впросак, оттого что здешних реалий и религиозных праздников не знал. Ладно, сейчас узнаю, что за братия ко мне пожаловала.»

Хорошо, Квинт увидев его издали вышел навстречу и пока они шли, вкратаце обрисовал ситуацию. Оказалось это вовсе не церковники. Ну вернее не церковники в чистом виде, братья монахи из сожженной врагом обители. Всего восемь человек. Старший — отец Стефан, довольно крепкий еще дедок, на вид лет шестидесяти пяти — семидесяти, с седой бородкой и блестящей лысиной. Как поведал ему после, отец Стефан, бывший настоятель их обители был убит фарнхельмцами, их горная обитель сожжена, да и из полутора дюжин братьев осталось только восемь человек. Он сам был помощником настоятеля и теперь, был избран старшим среди братьев монахов.

Многие из братьев монахов были перевязаны, а у самого отца Стефана отсутствовала левая кисть и культя была перевязана бурой от крови тряпицей. Как пояснил он позже руку ему отрубил фарнхельмский хусарий. За что уж захватчики так ополчились на монашескую братию, Саша не мог предположить, но вряд ли те оказали захватчикам какое-то вооруженное сопротивление. По большей мере монахи были все старше шестидесяти лет, да и выглядели скорее как доходяги из приюта, чем были похожи на бойцов. Из всех восьмерых нож среагировал только на Стефана определяя в нем магический дар, да и по ауре это было заметно. И сам Стефан не скрывал, что является опытным магиком ритуалистом.