В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945 - Вальтер Варлимонт

12 декабря, в день начала этого контрудара, Гитлер потчевал себя и своих слушателей многократным повторением собственного тезиса: «Мы не должны оставить его [Сталинград] ни при каких обстоятельствах. Нам никогда не вернуть его обратно». Затем он вернулся к аргументу насчет потери «тяжелой боевой техники», и Цейцлер с ним согласился, сказав: «У нас там огромное количество армейской артиллерии». Гитлер тут же вновь подтвердил свою решимость, высказавшись еще определеннее: «Мы никогда не сможем возместить то, что там имеем. Если мы его [Сталинград] оставим, мы фактически поставим крест на цели всей кампании».

И еще один момент, касающийся этих стенограмм. Как известно, в инструкциях Йодля от 29 ноября название «Сталинград» не появилось ни разу, – кажется даже, что люди будто стеснялись этого слова; в стенограммах вы заметите, что обстановка под Сталинградом, который был тогда эпицентром всей войны, никогда не рассматривалась в начале заседания, первым в повестке дня всегда стоял другой вопрос, какой-нибудь чрезвычайно тривиальный, и на его обсуждение тратились часы и страницы протоколов.

18 декабря итальянская 8-я армия потерпела крах, и это стало решающим фактором в судьбе Сталинграда; меньше чем через месяц, 15 января, распалась на части венгерская 2-я армия, и в тот же день была прорвана немецкая блокада Ленинграда; все это вызвало величайшее смятение в ставке не только в связи с каждым из этих событий самим по себе, но и в связи с тем эффектом, который они могли произвести на наших союзников. Многие из нас задавались тогда вопросом (а многие, возможно, задаются им и сейчас): разве не было само собой разумеющимся, что ввиду быстро менявшейся обстановки судьба Сталинграда и сотни тысяч солдат, находившихся там, должна была рассматриваться каждый день заново и в первую очередь. 15 января 1943 года, когда наш собственный фронт был уже отброшен далеко назад и мертвая хватка русских сжималась вокруг города, Гитлер дал указание министру авиации фельдмаршалу Мильху «задействовать все ресурсы для снабжения 6-й армии»; это было не более чем пустой жест.

Многие пытались оправдывать эту катастрофу, заявляя, что лишь благодаря тому, что значительные силы русских оказались связанными у Сталинграда, появилась возможность отвести войска с южного фланга Восточного фронта. Возможно, так оно и было – степень неопределенности в войне такова, что никто не может знать наверняка. Но в любом случае это не компенсирует или не перечеркивает серьезные ошибки, допущенные гитлеровским руководством в предшествовавшие месяцы и недели. Никто не может оправдать того, что он, как всегда непреклонный и упрямый, отказал командующим, назначенным им в последний момент, в средствах и полномочиях, которые позволили бы им справиться с этой ситуацией, особенно это касается права командования значительными силами на участке, прилегающем к Северному Кавказу, и непосредственно 6-й армией. Вечером 22 января по настоятельной просьбе Манштейна «генерал Цейцлер поставил вопрос о том, чтобы разрешить 6-й армии капитулировать»; Гитлер отказался и еще раз потребовал, чтобы «армия сражалась до последнего солдата». 28 января, одинаково пренебрегая теми, кто еще жив и воюет, и теми, кто уже пал в бою, он предпринял первые шаги по «реорганизации 6-й армии». И этот человек 31 января, когда наступил конец, разразился гневом и сыпал оскорбления на голову командиров. Пусть сам он уже давно сдался, никто, по его мнению, не имел права поступать так же! Его понимание военных дел было не лучше, чем его понятия о морали; на совещании 1 февраля он потребовал: «Надо, чтобы у командующего в северном котле было что-то [имелась в виду радиограмма], где говорилось бы, что он должен удержать этот котел во что бы то ни стало. В котле надо держаться до последнего солдата». Это не могло остановить приближения конца, который и наступил на следующий день.

Дискуссия, состоявшаяся 1 февраля (см. ниже фрагмент № 47), та, которую я не забуду никогда, представляет интерес во многих отношениях. Это хороший пример позиции Гитлера, повторявшейся впоследствии снова и снова. 1 февраля он настаивал на том, что Донецкий бассейн необходимо «удержать при любых обстоятельствах», и приводил на этот раз экономические доводы. Он дошел до того, что заявил: до тех пор, пока ресурсы этого района не окажутся у него в руках, «он не сможет вести войну»[212]. И это повторялось снова и снова, пока не наступил конец в сердце Берлина.

Фрагмент № 29[213]

Вечернее заседание 1 декабря 1942 г. в «Вольфшанце»

Цейцлер. От группы Манштейна из Котельникова особых сообщений нет.

Сегодня была сильная атака на участке у Чира; она прошла по линии от станции Чир, участок полковника Шуке, через участки Абрахама, Шмидта и Фибига. Атака была отражена по всему участку полковника Шуке, захвачено 100 пленных.

Вчера был небольшой прорыв на соседнем участке. Сегодня должна была быть контратака, но она не принесла особого успеха из-за постоянного натиска противника. Здесь подбит один или два танка. Мы собираемся завтра ввести в бой части 336-й дивизии, чтобы отбросить противника.

Атака на соседнем участке. Три танка подбиты. Все позиции удержаны. Атака на соседнем участке, то есть у генерал-полковника Шмидта; шесть танков подбиты. Все позиции удержаны.

На участке Фибиха есть маленькая деревушка под названием Кирьев; туда проникла вражеская кавалерия, примерно тысяча человек. Здесь один интересный момент. Захвачены пленные из 40-й гвардейской дивизии и из 321-й. Обе эти дивизии до сих пор стояли напротив северо-западного участка 6-й армии. Пленные заявили, что они три ночи подряд шли форсированным маршем. Похоже, противник прореживает свою линию фронта напротив 6-й армии с целью усилить прорыв у Чира. То, что сегодня 6-я армия не подвергалась серьезным атакам, подтверждает это. Примерно сто тонн груза доставлено сегодня самолетами в 6-ю армию[214].

Идем дальше на север; 22-я танковая дивизия и группа Холидта не атаковались противником. В то же время сегодня во второй половине дня коммуникации и штаб группы Холидта подверглись сильной бомбардировке. Так противник обычно готовится к последующим атакам.

Ничего существенного на итальянском участке фронта. Дивизия Пазубио была атакована сильными передовыми отрядами (две или три роты). Захвачено несколько пленных, которые заявили, что противник завтра будет атаковать дивизию Пазубио и ликвидирует весь выступ; говорят, одна или две дивизии и две сотни танков заняли позиции. Я велел группе армий что-то предпринять, на всякий случай. Аналогичные мелкие атаки начались на участке у румын. Группа армий подтянула роту мотопехоты из 298-й дивизии на участок дивизии Пазубио и включила в состав его дивизии саперный батальон из 298-й. Весь полк (на карте – 1/3 298-й) приведен в боевую готовность и подтянут к левому флангу дивизии Пазубио. Люфтваффе предоставило одну зенитную батарею, которая тоже встала в тылу этой дивизии. Это все, что мы можем сделать на данный момент.