Планета смертной тени - Алексей Калугин

Алексей Калугин

Планета смертной тени

Смерть – вот ключевое слово нашей жизни.

Глава 1. День 154-й

Дик-18 натянул тетиву, старательно прицелился и выпустил стрелу. Красные антилопы, мирно пасшиеся под невысокими деревьями с толстыми, расширяющимися книзу стволами и широкими развесистыми кронами, бабочками сорвались с места и метнулись в кусты. Лишь одно животное, со стрелой, торчащей из бедра, упало на траву и принялось судорожно дергать передними ногами, пытаясь подняться. Бросив лук, Дик-18 выбежал из скрадка. На бегу выдернув из-за пояса узкую полоску заточенного железа, обернутую на месте рукоятки куском грубой материи, он прыгнул антилопе на спину, ухватил животное за рога и одним широким взмахом руки перерезал ей горло.

– Браво!.. Отлично!.. Замечательно!..

Старательно демонстрируя переполняющий и где-то даже брызжущий через края восторг, из кустов вышли Дик-33 и Дик-7.

Дик-18 приложил руку к груди и театрально поклонился.

– Теперь ты ощутил вкус убийства? – спросил Дик-33.

Дик-18 облизнул кончики перемазанных кровью пальцев, почмокал губами и закатил глаза.

– Нет.

– Ну, по крайней мере, стрелять из лука ты научился.

Дик-33 вырвал из тела антилопы стрелу и задумчиво посмотрел на грубый наконечник, вручную вырубленный из листа жести.

– Кто-нибудь умеет разделывать дичь?

Вопрос был задан так, что ясно было: сам он заниматься этим не собирается.

– Помнится, я где-то читал, что у свежеубитой дичи самое вкусное – это язык и сердце, – немного смущенно поделился информацией Дик-7.

Дик-18 насмешливо посмотрел на приятелей, усмехнулся и ногтем попробовал острие самодельного лезвия. Нож, конечно, тупой, но другого все равно не найти. Да и смог же он перерезать им антилопе горло. Дик-18 переступил через убитое животное, наклонился, оттянул нижнюю челюсть, зажал язык в кулак и отрезал его у основания.

– Если тебе нужен охотничий трофей, то лучше возьми рога, – посоветовал Дик-33.

– Мне нужна еда. – Дик-18 вонзил нож в грудь мертвого животного.

– Ты собираешься это есть? – непонимающе прищурился Дик-33.

– А почему нет? – Дик-18 с гордостью посмотрел на кровоточащий трофей.

– Мы можем есть только ту пищу, которой нас снабжают.

– Это кто ж такое сказал? Сержант? Так ему выгодно держать нас на коротком поводке!

– Когда я помогал доку препарировать тело Двадцать Восьмого, мы извлекли из него две пригоршни имплантатов.

Дик-18 едва не по локоть засунул руку в рассеченную грудь антилопы и, повозившись малость, вынул теплое, кровоточащее сердце.

– Я собираюсь убежать отсюда не для того, чтобы сдохнуть с голоду.

– Я думаю, пищевую смесь несложно синтезировать.

– Думай, что хочешь, дружище, а я все равно попробую. – Дик-18 снял и кинул на землю куртку, положил на нее добытые сердце и язык, подвернул полу и завязал рукава узлом.

– Ты знаешь, вот до этого самого момента я даже не представлял, насколько сильно мне хочется откусить кусок жареного мяса. Пусть маленький, только чтобы вкус во рту ощутить. Ты не думай, я сразу все не сожру.

Дик-33 улыбнулся и хлопнул приятеля по плечу.

– Тогда какого греха куда-то идти? Мы можем и здесь развести костер и зажарить мясо. А если окажется, что его можно есть, так зажарим все и заберем с собой. Пусть и другие попробуют.

– Так-то оно так. – Дик-18 вытер испачканные кровью пальцы о край куртки и почесал щеку. – А не нападут ли на нас те гривастые твари с длинными хвостами, от которых мы в лесу еле убежали?

– Думаю, поблизости их нет. Антилопы паслись спокойно, и только мы их спугнули. К тому же дикие звери боятся огня. Кстати, нужно бы придумать им названия, тем хищникам с гривами.

– Они похожи на львов, – сказал Дик-7.

– Нет, не похожи, – мотнул головой Дик-18. – У них морды, как у кабанов, с рылами и клыками.

– Пусть будут гривастые кабаны.

– У кабанов хвосты не такие длинные.

– Ну, не называть же их гривастыми длиннохвостыми кабанами.

– Тогда просто черные кабаны, – предложил склонный к компромиссам Дик-7.

– Ладно, на первое время сгодится, – согласился Дик-18.

– Меня беспокоят не столько кабаны, сколько те, кто, быть может, за нами подглядывает, – Дик-33 указал пальцем в небо. – Про систему спутникового наблюдения слышали? Любой чип в нашем теле может оказаться источником сигнала для нее. И что мы ответим, когда сержант спросит, за каким грехом мы потащились в лес?

– Для того чтобы обеспечить систему наблюдения по всей поверхности планеты, требуется не меньше восьми спутников, – с видом знатока изрек Дик-18. – Стоит это, между прочим, недешево.

– А ты откуда знаешь?

– Ну… Знаю, – смущенно потупился Дик-18.

– Память – удивительная штука, – улыбнулся Дик-33. – Порой вспоминаешь вдруг такое, что, казалось, намертво забыл.

– Намертво – это по-нашему, – усмехнулся Дик-18. – Но, даже, если я ошибаюсь, не думаю, что за нами постоянно следят. Какой в этом смысл? Мы ведь все равно никуда не денемся. А до очередной проверки восемь дней. Сержант еще ни разу не нарушал график.

– Убедил. Разводи огонь, а мы с Седьмым дров наберем. – Дик-33 кинул приятелю казенную армейскую зажигалку в металлическом корпусе с выдавленной эмблемой Союза Шести Планет. – Спасибо сержанту, подарившему нам огонь!

Вскоре затрещали угли в костре. Дик-18 разрезал язык и сердце антилопы на несколько кусков, нанизал на сук и подвесил над огнем.

– Не пойму. – Дик-7 сел возле костра, обхватив колени руками. – Почему нас высадили в пустыне, а не здесь? Здесь и дом построить проще… Да и вообще… Приятнее и спокойнее как-то.

– Наверное, чтобы жизнь сахаром не казалась. – Дик-18 повернул самодельные вертела. – Ах, грех тебе в душу, подгорать начинает!

– Плесни воды на угли, – посоветовал Дик-33.

Он лежал на траве, вытянувшись во весь рост, положив руки под голову, и смотрел в небо странно-лилового цвета. Два солнца разошлись по разным сторонам небесной сферы, что создавало очень необычный оптический эффект, когда цвета неба и плывущих по нему облаков будто переливались, неспешно перетекая друг в друга. Эдакая природная психоделика.

– А здесь вполне можно было бы жить, – заключил он неожиданно для себя самого.

– Ага, – кивнул Дик-18. – Только здесь нас в покое не оставят.

– А мне до сих пор не верится, что я умер, – тихо, глядя прямо перед собой, произнес Дик-7. – Руки-ноги на месте, голова в порядке, ничего не болит… С чего мне вдруг было умирать?

– Человек, как правило, умирает просто так, ни с чего, – философски изрек Дик-18. – Можно с крыши дома свалиться, можно под машину угодить. Или самому на машине разбиться. А можно какую-нибудь смертельную заразу подцепить. Ну, или еще какую глупость сотворить.

– А еще некоторые кончают жизнь самоубийством, – добавил Дик-33.

– Вот этого я точно не понимаю! – Дик-18 плеснул на угли воды и в очередной раз повернул вертела. – Не знаю, до какой же степени должно быть паршиво, чтобы самого себя жизни лишить?.. Не понимаю… Вот нам, к примеру, сейчас хорошо, что ли?

– Сейчас – хорошо, – улыбнулся, перевернувшись на бок, Дик-33. – Солнце греет, ветерок приятно обдувает, костер трещит, мясо жарится. Что еще нужно человеку для счастья?

– Полгода без малого прошло, пока мы до этого счастья добрались, – ехидно заметил Дик-18. – А прежде? Разве ж это жизнь была? И, заметь, никто при этом себе башку о камни не разбил и горло не перерезал.

– Наверное, мы живем, потому что у нас все еще остается надежда выбраться отсюда и снова стать людьми. Такими, как все.

– Не-а, – качнул головой Дик-7. – Такими, как все, мы уже никогда не станем.

– Парень дело говорит. – Дик-18 указал на Дика-7 сучком, которым мешал угли. – То, что с нами произошло, – это как клеймо. Которое не смыть и даже ножом не срезать. Клеймо на мозге! – Дик-18 стукнул себя костяшками пальцев по лбу. – Ну, как от него избавишься?

Тем временем мясо начало подрумяниваться и от костра потянуло таким чудесным ароматом, что каждый раз, вдыхая его, Дик-33 зажмуривался от удовольствия. При этом ему казалось, что запах будит давно забытые, стертые из памяти воспоминания. В голове возникали и тотчас же исчезали полузнакомые образы, многие из которых сознание не успевало классифицировать. Но то, что удавалось выловить, отфильтровать из общего потока, складывалось в подобие картины… Незаконченной, фрагментарной… Но все же…

Костер… Такой же, как и тот, перед которым он сейчас сидит… Языки пламени… Угли, с треском выстреливающие колючие искры… Но – костер горит в темноте… Ночь… Там, где это происходит, день сменяет ночь… День—ночь… Ночь—день… Так заведено… Так – правильно… Ночь… Костер, пылающий в ночи… В темноте можно разглядеть тени… Силуэты людей, сидящих вокруг костра… Кто они?.. Для чего собрались вместе?..