Планета смертной тени - Алексей Калугин

– А я что говорил!

Щелкнули удерживающие руки зажимы.

Он сделал движение кистью.

– Постойте! – Голос дока. – Не торопитесь!.. Сейчас открою вам глаза.

Его век коснулось что-то мягкое и влажное.

– Вот так… Попробуйте теперь… Нет, не руки – глаза.

Он приподнял веки.

Серый полумрак, перемежающийся белыми и светлыми пятнами. Мир, разваленный на пиксели.

– Я ничего не вижу.

– Сейчас…

Тень перед глазами. Ощущение прохлады на склерах. Мир сделался еще более туманным и расплывчатым.

Он несколько раз моргнул. Закрыл глаза, сосчитал до десяти – он умеет считать! – и снова открыл их.

Теперь он уже мог различать силуэты и контуры окружающих его предметов. Нечеткие, но вполне определенные.

Он находился в небольшой комнате с белым потолком и стенами, выкрашенными в лимонно-желтый цвет…

Он вспомнил! Дома в ванной у него стоял пластмассовый утенок. Точно такого же цвета, как стены. На спине у утенка имелось несколько круглых отверстий, в одно из которых он ставил свою зубную щетку. Обычно он выбирал крайнее отверстие. Но иногда, для разнообразия, ставил щетку в среднее… Когда это было? Он пытался и не мог вспомнить. В памяти мелькали лишь неясные образы, похожие на отблески солнечного света на чистом, прозрачном стекле.

Тень…

Полутень…

Снова тень…

Насколько он мог судить, в комнате не было окон. Свет давала люминесцентная лента шириной в ладонь, наклеенная по всему периметру в полуметре от потолка.

– Посмотрите на меня… Эй! Вы меня слышите?

Он повернул голову. В шаге от него стоял тот, кого сержант называл доком. На нем голубой медицинский костюм с форменной нашивкой на груди.

– Где я?

– Не все сразу, – улыбнулся док.

Доку лет шестьдесят. Он бодр и полон энергии. У него большая, очень большая, непропорционально большая голова с широким приплюснутым носом, чуть раскосыми глазами и отвислыми губами. Прическа – нарочно не придумаешь. Глубокая залысина, достающая до самой макушки, и длинные седые, немного вьющиеся волосы, торчащие во все стороны и в виде неухоженных бакенбард сползающие по щекам до подбородка. Возможно, именно поэтому док показался ему похожим на удивительную помесь льва с верблюдом.

– Я хочу встать.

– Пожалуйста.

Тихо клацнули удерживающие ноги зажимы.

Он согнул ноги в коленях, поднял руки и провел ногтями по голой коже бедер. По коже побежали мурашки. Он улыбнулся – ему понравилось ощущение.

– Давайте я вам помогу.

Доктор поддержал его за локоть, когда он начал подниматься.

Как только тело приняло вертикальное положение, голова закружилась, словно от стакана крепкого вина. Он сел, свесив ноги, на краю постели, опустил голову и прижал ладони к вискам.

Доктор быстро приложил к его плечу пневмошприц и сделал инъекцию.

Он сквозь пальцы посмотрел на дока.

– Что это?

– А вам не все равно? – Док усмехнулся и похлопал его по голому плечу. – Давайте-ка поднимайтесь на ноги.

Опираясь рукой о край ложа, он вытянул ногу и осторожно коснулся кончиками пальцев пола. Теплый пластик, должно быть, с подогревом. Он плотно прижал пятку к полу и поставил рядом другую ногу. Затем собрался с духом и отпустил руки. Голова больше не кружилась, и он вполне уверенно стоял на ногах.

Он поднял голову и увидел сержанта, стоявшего по другую сторону постели. Нет, это была не постель, а узкий топчан, застеленный серой мятой простыней. Сколько он пролежал на ней?..

– Где я?

Снова тот же самый вопрос.

Почему-то он беспокоил его больше, чем другой вопрос, который со временем тоже придется задать: «Кто я?»

Сержант – широкий волевой подбородок, холодный взор из-под насупленных бровей, темно-зеленая униформа, – взял со стула тонкую стопку серой, до отвращения серой одежды и кинул ее на топчан.

– Одевайся!

Он только теперь осознал, что стоит совершенно голый среди двух одетых людей. Схватив одежду, он стал торопливо натягивать ее на себя. Нижнего белья не было. Только штаны и куртка из грубой, плотной синтетической ткани. Один магнитный зажим на поясе, три – на груди.

– Молодец, – одобрительно выгнул губы сержант.

– Простите. – Он теперь обращался не к доку, а к сержанту. – Но я до сих пор не пойму, где я нахожусь?..

– Скоро поймешь. – Сержант ногой подтолкнул ему две закрытые пластиковые тапки, похожие на галоши ярко-розового цвета.

– Наверное, что-то случилось… – Галоши оказались безразмерными, но вполне удобными. – Это ведь больница?..

– В каком-то смысле, – усмехнулся сержант. – Давай, на выход!

– Да, конечно… – Он бросил взгляд по сторонам, словно хотел убедиться, что ничего не забыл. Посмотрел на дока. – Только один вопрос. С моими… С моими родными все в порядке?

– Я сказал, на выход! – рявкнул сержант и схватил его за локоть.

– Одну минуту, сержант! – вскинул руку док. – Я должен провести тест.

– К черту, док! С ним все в порядке!

– Не уверен…

Док взял его за другой локоть, подвел к столику, на котором стояло несколько приборов, и усадил на стул.

– Док, – с тоской посмотрел на врача сержант. – Нас ждут тридцать два клиента.

– Ничего, подождут, – спокойно ответил док.

Он отметил про себя, что док, выходит, имеет большую власть, чем сержант. По крайней мере, здесь, в этом помещении.

Но что они хотят от него?..

Док надел ему на левое запястье широкий пластиковый браслет с металлическими контактами, прилепил на левый висок присоску и включил прибор.

– Отвечайте на мои вопросы как можно более точно и кратко. Как вас зовут?

Он задумался.

В самом деле, у него ведь должно быть имя…

– Как вас зовут?

– …Не знаю.

– Сколько вам лет?

– Не помню.

– У вас в детстве была собака?

– Нет.

Док наклонил кудлатую голову к плечу.

– Вы уверены?

– Да.

Док посмотрел на показания прибора.

– Он действительно в этом уверен, – сообщил он сержанту.

– Ну и что, – безразлично дернул плечом тот.

Новый вопрос:

– Вы женаты?

Перед внутренним взором мелькают лица. Множество лиц. Он пытается выбрать из них одно, которое станет ответом на заданный вопрос…

– …Не знаю.

– В каком возрасте у вас был первый сексуальный контакт?

– Контакт?..

– Вы любите свою жену?

– Да!

Док снова бросил многозначительный взгляд на сержанта.

– Вы блондин или брюнет?

– Я?..

Он поднял руку и провел ладонью по гладко выбритой голове.

– Как вас зовут?

– Я же сказал, не помню!..

Он почувствовал, как начинает злиться, но почему-то решил, что лучше это не демонстрировать.

Врач глянул на показания прибора и сделал пометку в элноте.

– Док! – многозначительно посмотрел на врача сержант.

– Уже заканчиваю. – Док нажал синюю кнопку на лицевой панели прибора. – Как зовут ваших родителей?

– Не помню.

Теперь он даже не пытался вспомнить. Ему определенно не нравилась игра, в правила которой его не посвятили. Забыли или не сочли нужным?..

– Ваши родители живы?

– Не знаю.

– А вы?

Док пристально посмотрел на него.

– Что – я? – растерялся он.

– Вы – живы?

– А вы разве сами не видите?

– Я задал вам вопрос.

– Да, грешное пламя, я жив! – Он все же не сдержался. – Но, похоже, у меня здорово отбило память!.. Как вы это называете, амнезия?..

Док не удосужился ответить. Он посмотрел на сержанта и сказал:

– Боюсь, у вас с ним возникнут проблемы.

– Не беспокойся. – Сержант достал из кармана пластинку жвачки, снял с нее обертку и, сложив пополам, сунул в рот. – Я на строевой и не таких обламывал.

– Мне кажется, вы не понимаете, в чем тут дело…

– Док, этот парень готов исполнить свой гражданский долг?

– Определенно, да. Но, при всем моем уважении, сержант…

– При всем моем уважении, док, ни с кем другим из новой команды ты не возился так долго, как с этим. – Сержант протянул врачу открытый элнот. – Поставь подпись. Остальное – моя забота.

Док посмотрел на него, как будто решая, что делать. Затем быстро снял браслет и присоску и выключил прибор.

– Сержант, вы пользуетесь моим к вам хорошим отношением.

Он взял световое перо и поставил размашистую подпись в элноте сержанта.

– Док, мы одна команда. – Сержант захлопнул элнот и спрятал его в нагрудном кармане. – Мы делаем общее дело. Большое и нужное. И должен сказать, – сержант показал большой палец, – неплохо справляемся!

Док наклонил голову и устало провел ладонью по лбу.

– Я мечтаю лишь об одном – как бы поскорее вернуться домой.

– Сколько у тебя еще до завершения контракта?

– Около восьми месяцев.

– Не так уж много.

– Еще восемь месяцев среди живых мертвецов – это чокнуться можно.

– Ты разве не знал, чем придется заниматься?

– Знал. Но представлял это иначе.

– Думал, что попадешь в рай, а оказался в аду? – усмехнулся сержант.

– Что-то вроде того, – помахал кончиками пальцев врач.