Чейси - Иван Орлов

Чейси

Прошлое становится явным…

Иван Орлов

Наши действия говорят о наших мыслях.

© Иван Орлов, 2016

© Екатерина Шаша, дизайн обложки, 2016

Редактор Светлана Хохарева

Корректор Ольга Шепитько

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Двумя днями ранее…

Сильные руки хватали сухие опавшие листья. Внезапно воздух разрезал пронзительный резкий крик. Тело Сьюзен дрожало, но совсем не от холода: боль, причиненная убийцей, судорожно пробегала по всему телу. Отползая по промерзшей земле все дальше, девушка оглянулась и при свете полной луны отчетливо увидела силуэт мужчины с поднятой вверх рукой, державшей молоток.

Все, что осталось от блузки, тряпкой, забрызганной кровью, болталось на теле. Сбросив ее, стараясь дышать ровно, Сьюзен осмотрела разбитое колено. Сняла брюки, перетянула ими ногу чуть выше раны и, из последних сил приподнявшись, зашагала к машине. Треск сухих веток под ногами догонявшего ее убийцы доносился все ближе. Ее машина была уже рядом, когда топот за спиной вдруг стих. Наступив на что-то острое, он остановился: ржавый гвоздь торчал из ботинка, причиняя острую боль. Вынув его, выругался себе под нос:

– Это была не лучшая попытка…

В наступившей тишине Сьюзен слышала только стук своего сердца и бешено крутила головой, словно филин, выискивающий добычу, не зная, откуда ждать нападения. «Вдох – выдох, вдох – выдох», – повторяла она, успокаивая себя. Черные, испачканные землей руки чуть задержались на ручке машины, открывая ее. Упав на сиденье, Сьюзен завела свой «Додж Чарджер» 1969 года, и в ту же секунду звук разбитого стекла вернул ее в тот страх и ужас, о которых она на мгновение забыла. Осколки чиркнули по лицу, и Сьюзен заплакала тихо и бессильно. Убийца схватил ее за волосы и вышвырнул из салона машины, бросив себе под ноги.

– Девочка моя, у тебя нет другого выхода, – с наглой уверенностью прошептал он. Окутанная животным страхом, глотая слезы, Сьюзен тяжело дышала. – Мне всегда доставались только крохи твоей жизни, – рявкнул убийца, подняв молоток над ее головой.

– Я не понимаю, что вам нужно от меня, – заливаясь слезами, шептала девушка. – Отпустите, умоляю! Моя семья соберет деньги, столько, сколько потребуется, – опустив голову в грязные листья и потеряв всякую надежду на спасение, повторяла она. Убийца безжалостно наблюдал за стонами и мольбами о пощаде. Это было не первое его убийство, он знал, что делать. Отдернув ногу, он с размаху пнул Сьюзен в грудь и спокойно промолвил:

– Посмотри мне в глаза.

Непреодолимое желание размозжить ей череп нарастало с каждой секундой. Сьюзен запрокинула голову и сквозь слипшиеся от грязи русые волосы, упавшие на лицо, увидела холодный взгляд ярко-зеленых глаз убийцы. Они оба понимали, что времени практически нет. Убийца снял карнавальную маску и швырнул неподалеку от жертвы. Даже сквозь пелену слез Сьюзен узнала его.

– Зачем тебе это надо? – успела она спросить, и в ту же секунду молоток в его руке взмыл вверх и с чудовищной силой обрушился на голову, нанеся смертельный удар…

Часть первая

1

4 октября 2004 года

Дождь кончился, от него осталась лишь мокрая земля. Джек стоял неподвижно, склонив голову, как будто прислушиваясь к чему-то. Темно-коричневые туфли были испачканы грязью. Ноги промокли насквозь, а серый хлопковый пиджак болтался, будто на вешалке. Цепкий, казавшийся пустым взгляд пробежал по лицам людей, подходивших к могиле.

– Какого черта им тут нужно, – подумал Джек. Сделав вдох носом, он почувствовал запах живой осени, которая возвращала в прекрасные мгновения детства. Медленно развернулся, достал фляжку, чтобы заглушить боль. Взгляд уперся в здание психиатрической клиники №462, стоявшее неподалеку, метрах в пятистах к северу от Футхилс Драйв. Бесконечный туман простирался вокруг устрашающего здания. От одного лишь случайно брошенного взгляда по спине поползли колючие мурашки. Джек почувствовал легкое раздражение.

Он наклонил голову к сосновому гробу и заметил три кленовых листка, прилипших к крышке, которые, как компас, указывали на север.

– Все хорошо, любимый, ты должен двигаться вперед, – звучал в голове голос Сьюзен. Впервые за 37 лет Джек искренне заплакал, слезы по щекам устремлялись вниз, пропитывая и так промокшую одежду. Он понимал, что Сьюзен больше нет. Они были счастливы вместе, их считали прекрасной парой не только друзья, но и просто знакомые. Страх одиночества закрадывался теперь прямо в сердце.

Из оцепенения его вывела Люси. Дочка стояла рядом, опустив глаза и тихо всхлипывая. За последние два дня не обмолвилась ни словом с отцом, впрочем, как и отец с ней. Мысли Джека путались. То он окунался в прошлое, то возвращался в сегодняшний день, размышляя: как сделать дочь вновь счастливой, как вернуть улыбку на ее лицо?

Северный ветер усиливался. Холодало. Джек поежился и отошел от могилы, обнял дочь и нежно поцеловал ее. Вспомнив, что в машине есть теплый плед, он оглянулся на автомобиль и увидел рядом с ним незнакомца в мешковатом пальто с капюшоном. В его руке тлела сигарета.

— «Чик-чик… Чик-чик…», – Джек вращал барабан зажигалки, поглядывая в сторону дерева.

Незнакомец продолжал стоять на том же месте.

— «Чик-чик… Чик-чик…»

Он неторопливо подкурил сигарету и поднял голову. К его удивлению, незнакомый силуэт таинственно исчез. На мгновение Джек погрузился в себя и подумал, что это простая галлюцинация на почве алкоголя и издерганных нервов. Он быстро оглянулся по сторонам и направился за пледом.

Желающих проститься со Сьюзен было много, они обступили гроб, слушая священника:

– … но Ты Един еси кроме всякаго греха, и правда Твоя, правда вовеки, и Ты еси Един Бог милостей и щедрот, и человеколюбия, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь1.

Джек посмотрел на Мари – сестру Сьюзен, стоящую рядом. Она рыдала, уткнувшись носом в платок. Внутренняя боль становилась невыносимой. Единственное лекарство, которое бы помогло, – бутылка водки и пуля. «Смысл всей моей жизни лежит рядом… безжизненный», – кричал внутренний голос. От мыслей, роящихся в голове, Джеку становилось не по себе.

Гроб медленно погружался в темноту.

– Надеюсь, у тебя будет такая же улыбка, когда вернусь к тебе, – успокаивал себя Джек. Он испытывал то чувство, когда страх перед неизвестностью будто сжирает тебя изнутри. Пытаются откусить твое мясо; тебе больно! Кричишь, тянешь обратно, но маленькие гниды уже строят лабиринты в твоем теле… Его передергивало от собственных мыслей.

Джек курил одну сигарету за другой, глядя на опускающийся в бездну гроб. Рядом были друзья, Питер и Макс, – те самые верные друзья, которые всегда выручали в трудную минуту.

Церемония закончилась. Время близилось к полудню; собравшиеся стали расходиться по домам, выражая Джеку и Люси соболезнования. От ужаса Джек передернулся; испачканная в земле рука обхватила его каменные плечи. Это Питер обнял его:

– Держись, дружище.

Макс взглянул на друга, изо всех сил стараясь держаться бодро.

– Я сожалею о смерти твоей жены, – произнес он немного погодя. – Скоро увидимся, – произнес с таким же усилием.

– Все идет свои чередом, – сочувствующим тоном сказал Питер, – да будет воля Его, каждый окажется на небесах, – он скрестил перед лицом руки, щелкнув пальцами.

Летая от мысли к мысли, Джек успел услышать только резкий щелчок пальцев, и в ту же секунду его дернула за рукав пиджака дочь.

– Папа, пойдем домой, я замерзла, – хныкала Люси.

Приподняв голову, Джек увидел перед собой Мари.

– Идем, Люси. Сегодня я останусь у вас. – Мари повела девочку к машине, увлекая за собой и Джека.

Простившись со всеми, втроем они двинулись к машине. На секунду Джек обернулся на могилу жены и вторично разглядел силуэт человека, чье лицо было прикрыто капюшоном.

– Мари… – окликнул Джек, – ты видишь его?

– Там нет никого, – женщина перевела дух, – но если ты все время будешь оглядываться назад, то не сможешь увидеть, что ждет тебя впереди.

Ему казалось, что время остановилось. А через мгновение Джек ясно ощутил, что жизнь его теперь навсегда будет проистекать в двух измерениях: до смерти Сьюзен и, увы, после…

Комната дочери была уютной и по-детски яркой. Стены были увешаны дочкиными рисунками, всюду валялись игрушки, краски, карандаши. Но сегодня даже яркость и обилие игрушек не казались Джеку тем, что могло бы отвлечь от горя.

Он присел напротив дочери и с нежностью посмотрел на нее. Люси крепко прижимала к себе любимого плюшевого слоника и исподлобья поглядывала на отца.