Избранные. Космохоррор - Алексей Жарков

Избранные

Космохоррор

Составитель Алексей Жарков

Дизайнер обложки Алексей Жарков

Иллюстратор Александр Павлов

Иллюстратор Юлия Романова

Иллюстратор Илья Объедков

© Алексей Жарков, дизайн обложки, 2017

© Александр Павлов, иллюстрации, 2017

© Юлия Романова, иллюстрации, 2017

© Илья Объедков, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-4415-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Что такое космохоррор?

Что пугает нас во мраке разлившейся вокруг ночи? Это не бесконечное небо, не далёкие звёзды, не мчащиеся сквозь горизонт событий кометы и даже не опасность поломки космического корабля на полпути к Ориону.

Отнюдь…

Страшит неизвестность. Всё, что не познал человеческий разум, не обмерил и не превратил в формулу – говоря иначе, не понял и не положил на полку, где пылятся наши жалкие научные открытия, которыми мы столь безосновательно кичимся, в безумной гордыне забывая о том, сколь велик мир и как ничтожны мы и наши представления о нём – словом, всё неизвестное и неведомое вызывает в человеке чувство тревоги, страха и вселенского ужаса. В зависимости от обстоятельств и личной храбрости, конечно.

Мы боимся океанских глубин, о которых знаем ничтожно мало, боимся темноты, потому что не видим, что скрывается в ней, страшимся подземных недр.

Однако ничто не содержит такого потенциала неведомого, как пространство, в котором едва различимой песчинкой совершает свой путь Земля. Здесь, в космосе, возможно всё! Ужас, который человек даже не мог вообразить на своей родной планете.

Ужас космических глубин!

Именно ему посвящён очередной сборник конкурса «Квазар: Чужой космос», проведённого при информационной поддержке единственного в России печатного альманаха «Redrum».

«Квазар. Избранные» представляет финалистов конкурса – двенадцать в высшей степени достойных рассказов, прошедших первый тур голосования и набравших наибольшее число баллов. Битва была напряжённой, комментирование – яростным, ожидание – томительным. И вот, наконец, из пятидесяти присланных на конкурс рассказов показались финалисты. Совершенно разные тексты, авторы которых делали ставку на разные же аспекты пугающего.

Затем наступил решающий день: стал известен финалист. Евгений Шиков с рассказом «Фантом» совершенно заслуженно занял первое место. Его произведение вошло в сборник «Квазар. Лучшее», а имя – в зал славы «Квазара»!

Остальным, впрочем, тоже достались различные призы.

По итогам конкурса редакцией альманаха «Redrum» были отобраны несколько текстов для публикации в первом номере 2017 года, который практически целиком посвящён космохоррору (что, кстати, делает его уникальным, так как предыдущие номера содержали рассказы на различные темы). Таким образом журнал решил отметить начало нового творческого года, ну, а читатели получили возможность отправиться в космическое путешествие, наполненное подлинным вселенским ужасом.

Сборник «Квазар. Избранные» предоставляет не менее увлекательную перспективу: неведомые твари, геномутанты, говорящие трупы, смертоносные вирусы, искажение времени и пространства, одиночество во мраке, голоса чуждых созданий и компания, которой любой здравомыслящий человек предпочёл бы избежать – всё это ждёт вас на страницах сборника!

Что ж…

Как говорится, «Поехали!»

И да поможет вам Бог!

Фантом

Евгений Шиков

1

Остановиться удалось быстро – Теста сделал это практически самостоятельно, предложив Корпусу не рыпаться и выбрать направление оси взгляда. Корпус помнил, что необходимо было выбирать перпендикулярно эпицентру взрыва, но, без колебаний, выбрал острый угол. Если остались выжившие, он должен был им помочь.

Теста выводил на экран одно предупреждение за другим и всё требовала и требовала подтвердить таймкод. Корпус смахнул окна вбок, затем приблизил к лицу всё, что осталось от станции.

– Давай, Кан… – он запустил частотный поиск, отправил сигнал SOS. – Ты же ближе к шлюзу был…

Обломки станции были похожи на разорванную паутину, длинные кабели конвульсивно бились вокруг разорванных металлических платформ. Большая часть летела вверх от оси Корпуса, но хватало и крупняка, который ещё мог его догнать.

Теста сообщил, что нечего не обнаружил. Потом добавил, что и обнаруживать-то нечего.

Корпус включил запись, вздохнул.

Эх, Кан…

– Кан, если ты меня слышишь – я удаляюсь вверх-влево по базовой оси станции. Координаты притречены к сообщению, если твой Теста работает, то подхватывай и направляйся за мной. Если нет…

Если нет, то и Кана больше нет…

Корпус отбросил мысли о смерти друга.

– … если вдруг Теста поврежден, и координаты не считываются, то я двигаюсь в сторону «Рапиды». Карта не обновляется, но на прошлой неделе там было около двадцати сигналов, так что, как только подхвачу какой-нибудь – сразу сообщу им, что случилось, и тебе помогут. Ждать придётся… не меньше месяца

– … несколько дней, так что поставь эконом-расход на Тесте… который не работает

– … и просто жди, окей? Если работает тяга – отправляйся туда же. Если нет…

Корпус замолчал. Что посоветовать человеку со сломанным скафандром без тяги в открытом корпусе среди сотен разлетающихся острых металлических обломков?

– … постарайся не умереть, хорошо? – Корпус отдалил изображение – всё равно разобрать что-то уже было невозможно. – Я надеюсь, что ты меня слышишь. Тебе не впервой в одиночестве, я знаю – ты продержишься. Кан, я скоро!

Корпус перевернул ось взгляда, и его ноги взметнулись вверх, будто он решил встать на голову. Впереди теперь мерцали только звёзды.

Корпус включил тягу, скорректировал курс, вывел перед собой изображение станции за спиной и, будто шагнув в прорубь, вернул на экран все отложенные предупреждения от Тесты.

– Твою ммать, – выругался он, щурясь от красного цвета.

2

Заряд Тесты был почти максимальным – что было хорошо. С кислородом было всё хуже, но не настолько плохо, чтобы уходить в «консерву» ещё неделю-другую. Системы наблюдения были не повреждены, системы связи – в порядке. А вот начинка Тесты серьёзно пострадала. Механических повреждений было всего ничего – несколько прорывов, да обгоревшие ноги, но радиация сделала своё дело. Приборы лайф-контроля сбесились, показания пульса перед глазами Корпуса прыгали от трёх до 7247 в минуту, а когда он попросил в реальном времени отображать расход кислорода, Теста жизнерадостно заявил, что кислорода хватит на ближайшие 400 лет. Затем сделал небольшую поправку и понизил время жизненной активности до 8 секунд, а затем ожидаемо врубил панику и начал процесс консервации. Корпус отменил консервацию и вернул обезличенные настройки. Теста сказал, что, если уж относится к телу в скафандре как к куску мяса, пару недель оно может и подышать. А вот кормиться придётся только через вену, потому что без личных данных он ничего не может пустить в питательную трубку, опасаясь отторжения и аллергической реакции.

Корпус посмотрел, что у него такого, что Теста не собирается кормить этим никого постороннего, и выругался. Индийское рагу, кисель из фейхоа с красным перцем и терамису из топинамбура с мёдом.

Корпус, несмотря на сложившуюся ситуацию, рассмеялся.

Кан, косоглазый ты сукин сын. То-то так хитро улыбался всю неделю.

– Тридцать пять – сорок один, – засранец, – Корпус перестал улыбаться, и перевёл взгляд на ставшую далёкой станцию позади. – Видимо, это наш финальный счёт, Кан. Разрыв шесть очков, победа за корейским игроком. Мои поздравления.

Консервирование было невозможно. Корпус понял это сразу, но теперь убедился в этом на сто процентов. Теста не сможет поддерживать в нём жизнь, если даже пульс посчитать не получается. В лучшем случае, он просто не проснётся. В худшем – перед смертью будет несколько десятков раз введён в искусственную кому, а затем реанимирован, что превратит его последние дни перед смертью в непрекращающийся кошмар. И, скорее всего, насильно накормлен ужасным десертом, рецепт которого, скорее всего, был скачан нелегально с какого-нибудь пиратского спутника.

Корпус прибавил тяги, отключил гибкость, вынул руки из рукавов и, сложив их на груди, постарался поспать. Если ему предстоит лететь несколько недель, то лучше спать дольше и чаще. Последние несколько часов он провёл на нервах, так что понимал, что заснуть вряд ли получится, но всё же это было лучше, чем пялиться в далёкие звезды и искать на горизонте разноцветные огоньки станций или громады «добывалок».

«Всё равно ведь не засну, – подумал Корпус, и мгновенно заснул».