Избранные. Космохоррор - Алексей Жарков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пожалуйста, успокойтесь…
Корпус вновь взглянул на окошко и вскрикнул. Оно было серым. Развернувшись, он уставился на приближающегося фантома.
– Он услышал нас! Наташа, он услышал, что его не пустят, и летит нас сожрать!
– Мы не думаем, что он вас сожрёт…
– Да он как зомби на меня летит! Ты слышишь? Чёрт, у вас есть какой-нибудь лазер?
– Что?
– Вы сможете пальнуть по скафандру, когда мы будем рядом? Во второго! В первого не палите, это я!
– Мы не будем палить, Корпус. Пожалуйста, успокойтесь. Вам нечего бояться.
– Я далеко до вас? Сколько ещё… – Корпус задумался. – Сколько я…
Он замолчал.
– Корпус?
– Наташа… Я ведь не мог проспать целые сутки…
– Я не уверена, что…
– Эта прямая связь… Как такое вообще возможно? Это было бы реально, только если бы я летел вдоль цепочки, но это не так, да?
– Мне очень жаль…
Корпус смотрел на приближающегося Фантома.
– Наташа, как вы со мной связались?
– Мы…. Мы просто включили ваш канал.
В его шлеме отражалась сияющая пустота.
– Наташа, – Корпус сглотнул. – Что вы хотите со мной сделать?
– Мы…
– И куда я тогда лечу? Куда… куда мы летим?
– Я не знаю, – Наташа почти плакала. – Я не эксперт в этом вопросе. Я не знаю, куда вы летите, я просто…
– Ты просто летишь за мной? Так?
– Что? – она, кажется, удивилась. – Да нет же! Это вы летите к нам!
– Наташа, пожалуйста…
Вы должны уже видеть нас… По крайней мере, то, чем мы… являемся для вас…
Внезапно экран загорелся зелёным. Корпус оторвал взгляд от приближающегося фантома и посмотрел на экран заднего вида.
– Станция, – сказал он. – Это же станция!
Он развернулся и посмотрел вперёд, на приближающиеся огоньки.
– Это… это вы? – спросил он.
– Я думаю, да… – Наташа вздохнула. – Вы нас видите?
– Да, но я… я не понимаю, как…
– Корпус, пожалуйста. У нас мало времени. Скоро всё закончится…
– Кто вы? Куда вы меня привели? Я… – он помотал головой. – Я ничего не понимаю…
– Корпус, пожалуйста, я не могу объяснить, но вам сейчас объяснят… Я просто не эксперт, но… Мне надо, чтобы вы сказали…
– Сказали что?
– Корпус, – произнесла Наташа отстранённым голосом. – Какой у нас счёт?
Корпус молчал.
– Корпус? – с участием спросила Наташа. – Вы в порядке? Не надо паниковать. Просто скажите, какой у нас счёт… То есть, у вас с доктором Каном.
– Что? В каком смысле?
– Вам надо сказать, только так сообщение расшифруется…
– Какое…
– Корпус, скажите счёт!
– Тридцать пять – сорок один, – произнёс Корпус.
Что-то щёлкнуло.
– Привет, Кив. – заговорил Кан. – Я знаю, ты не ожидал меня услышать. Я закодировал это послание, поэтому, если ты его слушаешь, значит, я прав. Никто другой включить эту запись не сможет. Поэтому – привет.
– Что за…
– Я знаю, что тебе страшно… С твоей стороны всё, наверное, очень странно выглядит, но пойми – это не конец. Не должно быть концом. Та аномалия – это был не выброс, как ты, наверное, мог подумать. Я боюсь, что сейчас не могу объяснить подробно – у тебя просто не хватит времени… Мне жаль, Кив, но это был не выброс. Это был ты. Помнишь, когда мы выбрались? Ты ещё шутил про розовое на чёрном? Хранилище было уже повреждено, материал тянулся за станцией многокилометровой ниткой. Выброс прошёл вдалеке от нас, но эта нитка… она послужила осью, а ты – ключом. Я путано объясняю, Кив, но у нас наконец-то получилось воссоздать прыжок без затраты энергии. Мы сложили время, и… мы сложили время тобой, Кив. То, где ты сейчас и то, где мы были – это твой Путь, твой прыжок. Ты разнёс всю станцию, разломал её в щепки… и, боюсь тебе об этом говорить, но ты и сам…
– Нет, – Корпус смотрел на приближающуюся станцию. – Нет, пожалуйста, нет.
– ты и сам умер, Кив. В тот самый момент, когда выброс от какого-то идиота достиг нитки сидрия за станцией. Сейчас мы называем это «бумажным порезом». А ты… ты в этой ситуации – капля крови. Ты умер, как только случился «порез», но пока что… пока что ты жив, внутри этого отрезка. С одной его стороны – наша станция цела, и всё хорошо, а с другой – ты уже давно, очень давно мёртв. Ты можешь быть живым только в промежутке, но он быстро схлопнется, и эти два конца сойдутся в одной точке.
– Нет, – Корпус смотрел на Фантома, запонившего окошко полностью. – Нет, это не могу быть я…
– Я не знаю, что произойдёт, когда ты встретишься в этой точке, встретишься сам с собой мёртвым, и не знаю, как это будет выглядеть, Кив, но ты будешь не один. Второй конец должен, обязан быть прикреплён к чему-то, и ты сможешь… сможешь выйти на связь, сможешь услышать меня. И я знаю, что прошу о многом, но… Ты должен передать информацию о том, что с тобой случилось. Всё, что было с…
– Заткнись! – закричал Корпус! – Заткнись! Это бред! Ты всё это выдумал, ты сейчас сидишь и на ходу придумываешь, ты мёртв!
– … поможет избежать в будущем. Порез затягивается, он будет затягиваться всё быстрее, и ты… боюсь, ты останешься в нём. Как запёкшаяся кровь защищает рану, так и ты… должен будешь остаться поверх этого пореза, выступая немного в наш мир с обеих сторон… Я не успел с тобой попрощаться, Кив, поэтому делаю это сейчас. Счёт в твою пользу, дружище. С твоей стороны не число. С твоей стороны – бесконечность.
Запись закончилась.
Корпус беззвучно плакал.
– Мне очень, очень… – начала Наташа.
– Впустите меня! – закричал Корпус. – Я вас вижу! Откройте шлюзы, пустите меня!
– Прости, Корпус… Мне правда жаль…
Корпус обернулся. Фантом был близко, очень близко, тянул руки в его сторону.
– Что будет, когда он… когда он меня…
– Мы не знаем. Я не знаю. Я не эксперт. Но, наверное, это тоже вы, поэтому… поэтому, вы станете им, и возможно… не знаю, считается, что порез бесконечен, но конечен для наблюдателя, так что вы… вы как бы одновременно умрёте… в каждый момент времени, который вы находились в…
– Бред, это не может быть правдой, – Корпус замотал головой. – Вот вы, я вас вижу! Лечу на полной тяге, чёрт побери! Если бы я был мёртв, то…
Что у тебя за спиной?
– Корпус?
Корпус медленно повернулся вокруг своей оси. Руки фантома были прямо напротив его лица.
Он посмотрел вниз.
На свою грудь.
И на остывшие сопла тяги на ней.
Затем, будто в трансе, ничему не удивляясь, он медленно сложился пополам, устремив взгляд на станцию.
– Я вас вижу, – сказал он бесцветным голосом. – На экране, я приблизил вас за стеклом. Вы чернокожая. Это странно.
– О Господи, – Наташа всхлипнула.
– Когда он меня догонит, я не только умру, так? Я всегда буду мёртвым. Вечно. Здесь. В порезе, или как там его… Ни времени, ни выхода…
Наташа плакала в окошке связи. Наташа плакала в увеличенном окошке изображения. Наташа плакала в окне станции.
– Впустите меня, – Корпус развернулся и выпрямился, оставив мертвеца за спиной, не в силах быть с ним лицом к лицу. – Это ведь можно сделать на станции. Пусть оно заберёт меня там.
– Простите…
– Вы не пустите, – Корпус с огромной скоростью приближался к стеклу станции. – Вы боитесь.
– Я…
– Не надо, – Корпус вытянул руки вперёд, пытаясь дотянуться до неё. – Я просто хочу быть живым… Не надо бояться. Я – Корпус Вивем. Включить авторизацию. Отправить сообщение.
– Начинаю консервацию, – откликнулась Теста.
– Знаешь что, – сказал Корпус, зажимая в зубах питательную трубку. – Дай-ка мне попробовать терамису…
Он почувствовал вкус мёда и пряностей во рту, он почувствовал руки на своих плечах, и он почувствовал плечи под своими руками и мёртвый, иссохший язык у себя во рту.
7
– Всё в порядке? – Рубинский положил ладонь на вздрагивающую спину Наташи. – Ты хорошо справилась. Лучше бы никто не справился…
Все выглядили испуганными. Никифоров стоял наготове, с медблоком в руках. Маленькая станция собралась в смотровой, вокруг дежурного диспетчера.
– Что теперь? – спросила Наташа.
– Теперь по местам службы, – Рубинский хлопнул в ладоши. – Через неделю прибудут вояки из «Стил-Корп» и начнут нас трясти, так что всем подготовиться.
Наташа смотрела на опустевшее окошко сигнала. Затем посмотрела вверх, за обзорное стекло.
– Он где-то там, да?
– Иди поспи, – отрезал Рубинский. – Нечего об этом думать.
Мигнул экран.
Наташа опустила взгляд на позеленевшее окошко.
– Новое изображение получено, – прочитала она.
Рубинский приблизился, люди замерли в дверях.
Наташа нажала на окошко.
На изображении было видно немногое. Лишь размытое, некачественное изображение чернокожей девушки, глядящей прямо в камеру, поверх вытянутых в её сторону рук в белоснежном скафандре.
– Позовите Никифорова! – закричал кто-то в дверях. – Тут с Наташей истерика!
