Time - Альберт Григорьевич Горошко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все в порядке?
Я только кивнул. Через некоторое время его хватятся и объявят тревогу! Надо срочно выбираться наверх!
Глава вторая
Современники
Дорога до станции была пройдена без препятствий, я заскочил в подошедший поезд, где находилось несколько пассажиров. Мой вид явно не располагал к общению – все безразлично смотрели по сторонам. Яркий свет через очки сильно резал глаза, но я боялся снять их. Прищурясь, я разглядывал соседей. Одежда на всех черная, с номерами на левой стороне груди. У каждого был ящик типа того, что берут зимой на рыбалку. Между собой они тоже не разговаривали. Но мне нужно срочно узнать, где я нахожусь. Я опустил железяку и подсел к седому человеку с темным лицом.
– Я что-то совсем заблудился – заснул в поезде и уехал в тупик, – сказал я первое, что пришло на ум. – Скажите, это какой километр?
– Будет 77-й по юго-восточной линии, – ответил старик, по-прежнему глядя мимо меня.
– А следующая – 80-й? – наугад спросил я и не ошибся. – Мне это только вчера выдали, – я похлопал по железяке.
– И совсем не объяснили, как пользоваться. – продолжал я разведку.
Старик посмотрел на меня как на с Луны свалившегося и тихо спросил:
– Парень, ты сверху?
В его белесых глазах на миг промелькнула искра и тут же погасла.
– Отец, надо поговорить, – прошептал я в ответ, зацепившись за эту искру. – Выйдем на 80-м?
– Хорошо, – он посмотрел на меня уже с интересом, но тут же отвернулся, чтобы не привлечь внимание других пассажиров.
На 80-м километре, там, где я напоролся на патрульного, уже не было так безлюдно, как утром. Поезд доставил вместе с нами несколько десятков пассажиров, которые тут же растворились в полумраке.
– Куда они все делись? – спросил я своего спутника.
– Сейчас увидишь.
Мы подошли к серой стене трубы и старик нажал кнопку на своем ящике. Перед нами раздвинулись створки дверей, и мы прошли внутрь и снова оказались в лифте.
– А мы можем попасть наверх?
– А как ты попал вниз?
– Долго рассказывать. Мне нужно выбраться из этих катакомб. Куда мы сейчас спускаемся?
– У меня здесь работает приятель, у него можно спокойно поговорить.
Мы опускались около пяти минут, пока старик не нажал другую кнопку на ящике. Плавное торможение, и двери раскрылись – передо мной снова был громыхающий станками ангар.
– Что вы здесь производите?
– Это цех переработки утилизированного материала и обломков.
– Каких обломков? – спросил я удивленно.
– Ты, сынок, наверно, с Луны свалился?
Мы прошли через весь цех и встретили невысокого полноватого человека, шедшего нам наперерез.
– Привет, Сергеич! У тебя можно переговорить? Вот этот парень, по-моему, сверху.
– Тебя как зовут? – спросил Сергеич, протягивая руку.
– Артем Воронков.
– Так ты откуда взялся-то, форму, УнИс где достал?
– Унис?
– Универсальный Исполнитель, – Сергеич указал на железяку. – С этой штукой тут не пропадешь.
– Я даже не знаю как этим пользоваться, – и я протянул ему УнИс. Старика отбросило к стенке:
– Парень, ты не шути с этим… – и он ткнул пальцем в УнИс.
– Мне очень нужно попасть наверх. Я из Георгиевска – он должен быть как раз над нами.
– В этом городе уже давно никто не живет, и ты нам голову не морочь. Если сбежал из Блока Подготовки, так и скажи.
Я понял, что разговор будет трудный. Что-то страшное случилось на их земле за 70 лет, какая-то катастрофа или война. Мои собеседники не доктора наук, я просто не знал, как все рассказать и нужно ли все рассказывать. Мне надо было узнать, цела ли церковь, и срочно выбраться наружу, пока в кубе 112 не обнаружили раздетого конвоира.
– Да нет же, я действительно сверху, но я не знаю, как попал вниз! Я не помню, почему оказался в туннеле. Добрел до платформы, и меня задержал охранник. Возле камеры я его вырубил и переоделся в эту форму.. Помогите мне выбраться отсюда, и я оставлю вам этот инструмент. – я не боялся быть откровенным, держа УнИс на изготовке.
– Нам он не нужен – если его уже ищут и найдут здесь, до конца дней нас поселят на пятом уровне, а это все равно, что смерть. Мы тебе поможем, но ты нас возьмешь с собой. Если ты сверху, ты нас там пристроишь. Мне ничего не оставалось, как согласиться.
Глава третья
Кома
Человек, который назвался Сергеичем, был вахтенным цеха переработки и жил здесь же. Его маленькая каморка походила на мышиную нору – сквозь сумрак пробивался застенчивый свет лампочки, едва освещая шероховатость бетонных стен, по которым кое-где сочилась влага. Всю обстановку составляли малогабаритный холодильник, кушетка, стол и огромная кипа старых газет, которые Сергеич выуживал из поступающего сверху мусора. Она, кажется, служила ему библиотекой. В эту кипу я и зарылся с головой, как информационный вампир.
Старик, который привел меня сюда, отправился на свое место занятий. Сергеич вышел проводить его, а я ворошил газеты.
– Чего ты там ищешь?
– Да так, статейку одну, – слукавил я.
– Ну ладно, копайся, только сложи потом аккуратно, не раскидывай, и так места мало!
Я понял, что Сергеич ими очень дорожит, потому и кипа такая огромная. Читает, наверное, на досуге, вспоминает…
В кипе я не нашел ни одной знакомой газеты – ни тебе “Правды”, ни “Труда”. Среди прочих названий попалось интересное, я бы сказал, злободневное – “Время вперед!”. Я попытался разложить газеты в хронологическом порядке – у меня получился промежуток времени от 1962 по 1989 год. То, что я узнал из газет, повергло меня в уныние.
Я весьма точно проанализировал ход истории, обращаясь, если надо, за разъяснениями к Сергеичу. Получалось, что у них в 20-м веке не было второй мировой войны, а вспыхивали локальные войны в “третьих” странах, поддерживаемых сверхдержавами – Россией и США – с разных сторон. В связи с тем, что сверхдержавы не были участниками конфликтов, а лишь поставляли оружие, уровень развития технологии в них за
